Маскарад (Плоский мир)

–  Ну, как тебе? - осведомилась она. Нянюшка Ягг вытаращила глаза. В жизни ей довелось видеть немало странных вещей, некоторые из них даже дважды. Она видела эльфов, ходячие камни. Она была свидетельницей, как подковывают единорога. Как-то раз ей на голову упал целый дом. Но она никогда не видела матушку Ветровоск нарумяненной.

Вся известная ей брань, служившая для выражения шока и удивления, внезапно испарилась, и нянюшка неожиданно для себя самой прибегла к древнему проклятию, которое так любила ее бабушка.

–  Чтоб мне умадрагориться! - воскликнула она.

–  У мадам чрезвычайно гладкая кожа, - заметила девушка, накладывавшая косметику.

–  Знаю, - кивнула матушка. - С этим, видно, ничего не поделать.

–  Чтоб мне умадрагориться! - повторила нянюшка.

–  Пудра и тушь, - усмехнулась матушка. - Ха. Еще одна маска. Ну что ж...
– Она наградила парикмахершу ужасной улыбкой. - Сколько мы вам должны? - спросила она.

–  Э-э... как насчет тридцати долларов? - робко произнесла парикмахерша. - Это нормальная це...

–  Выдай этой жен... этому мужчине тридцать долларов и еще двадцать за беспокойство, - велела матушка, вставая и придерживая прическу.

–  Пятьдесят долларов? Да за пятьдесят долларов можно купить всю их парикмахерскую, ни одна прическа столько не...

–  Гита!

–  Ладно, ладно. Звиняйте, мне только надо в банк сходить.

Скромно отвернувшись, она приподняла подол юбки...

... Диньдиньдиньдиньзвонзвонбряк...

...И повернулась обратно, зажимая горсть монет.

–  Благодарю, добрая госпо... дорогой господин, - кисло сказала она.

Снаружи ждал экипаж. Самый лучший, какой только матушка сумела нанять за нянюшкины деньги. Ливрейный лакей распахнул дверь. Нянюшка помогла подруге забраться внутрь.

Карета тронулась.

–  Поедем прямо к госпоже Ладе. Мне надо переодеться, - сказала матушка. - А потом в Оперу. У нас в запасе не так уж много времени.

–  С тобой все в порядке?

–  Никогда не чувствовала себя лучше. - Парой ловких касаний матушка поправила прическу. - Гита Ягг, ты ведь не была бы ведьмой, если бы не умела делать скоропалительные выводы, верно?

–  О да, - кивнула нянюшка.

В этом не было ничего постыдного. Иногда просто нет времени ни на что, кроме как прыгнуть, не думая ни о чем. Иногда надо довериться опыту, интуиции и прыгнуть. С места нянюшка могла взять довольно высокое решение.

–  Так что, наверное, по поводу Призрака у тебя тоже появились кое-какие мыслишки?

–  Ну... вроде как представление, да...

–  А может, даже имя?

Нянюшка неловко заерзала - и не столько из-за неудобств, причиняемых денежными мешками под юбкой.

–  Признаюсь, одна мысль у меня мелькнула. Скорее даже... ощущение. То есть не могу утверждать с уверенностью...

Матушка кивнула.

–  Да. Все очень аккуратно подстроено. Одна сплошная ложь.

–  Вчера вечером ты сказала, что все поняла.

–  Ну да, тут сплошная ложь. Такая же ложь, как с масками.

–  А что за ложь с масками?

–  Говорят, маски скрывают людские лица.

–  Ну и что? Маски и в самом деле скрывают лица! - удивилась нянюшка Ягг.

–  Не лица, а лицо. Только то, что снаружи.

Никто не обращал на Агнессу особого внимания. Сцену готовили к сегодняшнему представлению. Оркестр репетировал. Стайку балерин загнали в балетный класс. В прочих помещениях люди, перекрикивая друг друга, распевали арии. Но от Агнессы никому ничего не было нужно.

"Я просто ходячий голос", подумала она.

Поднявшись по лестнице в свою каморку, она села на кровать. Занавески были все еще задернуты. В полумраке светились странные розы. Она спасла их из мусорной корзины потому, что они были так красивы, однако в каком-то смысле она бы предпочла, чтобы этих цветов вообще тут не было. Тогда можно было бы убедить себя, что происшедшее - всего-навсего игра ее воображения.

Из комнаты Кристины не доносилось ни звука. Сказав себе, что на самом деле это все равно ее комната и она лишь пустила туда Кристину на время, Агнесса отправилась на разведку.

В комнате царил беспорядок. Кристина встала, оделась - или это тщательный, но чересчур старательный вор обшарил в комнате каждый ящичек, каждую полочку? - и была такова. Букеты, расставленные накануне вечером по самым разнообразным банкам и горшкам, были на месте. Те, для которых сосуда не нашлось, тихонько увядали там, где их бросили.

Агнесса вдруг поняла, что пытается сообразить, где бы найти еще кувшинов, и возненавидела себя за это. Это как будто ругаться словечками типа "дрянь". А еще можно написать на себе "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ" и улечься на пороге вселенной. В этом нет ничего веселого - быть хорошим человеком. А также... иметь чудесные волосы.

Но Агнесса все равно отправилась и разыскала для увядающих цветов кувшины. Потом вернулась к себе.

В комнате доминировало зеркало. Ей даже казалось, что каждый раз, когда она в него смотрится, оно немного увеличивается в размерах.

Итак, пришла пора узнать правду.

С бешено колотящимся сердцем Агнесса ощупала края зеркала. Ощутила небольшую выпуклость. Выпуклость смотрелась как часть рамы, но когда пальцы коснулись ее, раздался щелчок и зеркало чуть-чуть вдвинулось внутрь. Когда же Агнесса надавила на зеркало, оно подалось.

Агнесса выдохнула. И шагнула внутрь.

–  Это омерзительно! - воскликнул Зальцелла. - Это потакание самым извращенным вкусам!

Господин Бадья пожал плечами.

–  Но мы ведь не пишем на афишах: "Вполне Возможно, Вы Даже Увидите, Как На Сцене Кого-Нибудь Придушат", - возразил он. - Однако новости распространяются очень быстро. А люди любят... драму.

–  Вы хотите сказать, Стража не хочет, чтобы

мы закрывались?

–  Вот именно. На представлении будут дежурить стражники. Мы должны положиться на них. Они предпримут все необходимые меры безопасности.

–  О, нисколько не сомневаюсь. Собственной безопасности.

–  Мне все это нравится ничуть не больше, чем тебе, однако у нас нет выхода. Вся надежда на Стражу. Кроме того, если мы отменим представление, народ взбунтуется. В Анк-Морпорке всегда ценили зрелища, будоражащие кровь. Билеты распроданы почти полностью. Шоу должно продолжаться.