Мастер и Жаворонок

Я сглатываю, пытаясь вызвать в памяти воспоминание о похоронах, но оно не приходит. Как и смысл того, что Этель пытается сказать, хотя она внимательно наблюдает за моей реакцией, словно умоляя уловить суть.

— Я правда не понимаю. Ты хочешь сказать, что, по-твоему, родители ничего не предпримут против Роуэна, когда они со Слоан поженятся, потому что не станут нарушать ее клятвы?..

Этель хихикает и качает головой.

— Нет. Они, конечно, заботятся о Слоан, но лишь из-за тебя. Они приняли ее из-за того, что она сделала для тебя в Эшборне. Но их приоритет — это твое счастье. Они не смогут разбить твое сердце.

— Значит… если я выйду замуж…?

Ноты, которые казались бессвязными, внезапно слились воедино. Новый аккорд возник из хаоса.

— Посмотри еще раз на свои колени, девочка, — говорит тетя, и я опускаю взгляд на свадебное платье, лежащее на моих ногах. — И расскажи мне о Лаклане Кейне.

6_ЛЕЙТОНСТОУН

ЛАКЛАН

Двери гостиницы «Лейтонстоун» распахиваются, открывая вид на океан и изогнутую дорожку, обсаженную цветами. Ангельская мелодия фортепиано и гитары доносится до нас вместе с запахом моря.

Слоан крепче сжимает мою руку, и я искоса бросаю на нее взгляд. Ее черные волосы убраны с лица свободными волнами, которые развеваются на ветру, проникающем в комнату. Когда она улыбается, на ее щеках появляется румянец, ямочки у губ становятся еще глубже.

Она поднимает на меня проницательный взгляд карих глаз.

— Ты пялишься на мои сиськи?

Я фыркаю и задыхаюсь.

— Господи Иисусе, — шиплю я, когда она одаривает меня коварной улыбкой и делает шаг вперед, таща меня за собой. — Я думал, что мой брат — самая большая заноза в заднице, но появилась ты.

— Я пытаюсь тебя усмирить, Лаклан. Честно говоря, это сложно, — говорит она, и ее улыбка становится только шире, когда я слабо протестую. — Но, если серьезно, не забывай, что я сказала.

Из моего горла вырывается стон. Я помню.

Не будь придурком. Потанцуй с подружкой невесты.

Я набираю в грудь воздуха, чтобы спросить, почему это так важно, или сделать еще одну попытку отвертеться, но Слоан перебивает меня.

— Приказ невесты, — шепчет Слоан, словно проникая прямо в мой мозг. — Или я выколю тебе глаз.

— Я бы хотел посмотреть на твои попытки.

— Так, я говорила, что будет, если кто-то испортит вечер? — когда Слоан поднимает на меня взгляд, ее губы слегка дрожат, и ворчание, которое я хотел выпалить в ответ, улетучивается. Ее дразнящая бравада тоже исчезает, и она знает, что я вижу ее нервозность под маской, и блеск слез в глазах.

— Кстати, — говорю я, похлопывая ее по руке. — Помнишь, как ты в первый раз пришла в ресторан, и я был там?

Слоан кивает, стараясь не смотреть на меня.

— Я кое-что прошептал своему брату. Хочешь знать, что я сказал?

Она замирает, затем снова кивает.

— Я сказал: «Эта девушка слишком хороша для тебя, придурок, но она уже влюбилась. Не облажайся». И он не облажался. Одно я знаю точно, Леди-паук. Вы с Роуэном созданы друг для друга.

Слоан морщится, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Сделав несколько глубоких вдохов и промокнув глаза салфеткой, она берет себя в руки.

— Спасибо.

— Не за что. Просто убирай подальше виски от моего брата. Он начнет петь «Каменистая дорога в Дублин⁷», и это будет кошмар. Жуткий кошмар. У него такой ужасный голос, что сам сатана зарыдает.

— Отдать Роуэну все стаканы с виски. Поняла.

— Господи помилуй.

Слоан издает нервный смешок. И когда мы подходим к открытой двери, она дрожит, ее рука кое-как держится за мою.

Мы переступаем порог.

И я точно чувствую момент, когда она видит моего брата, ожидающего в конце алтаря под аркой из цветов, на фоне мерцающего моря, освещенного утренним солнцем. Слоан ослабляет хватку на моей руке. Дрожь проходит. Ее улыбка становится шире.

А что касается Роуэна?

Он хнычет как баба.

Роуэн прижимает к глазам носовой платок, но это не спасает его от новых слез. Он переминается с ноги на ногу, пока Фионн кладет руку ему на плечо и что-то шепчет на ухо. Что бы это ни было, Фионн получает удар ладонью по голове, но Роуэн не сводит глаз со Слоан.

— Вы когда-нибудь оставляете друг друга в покое? — шепчет мне Слоан, пока Фионн улыбается, а Роуэн продолжает ныть.

— Обычно нет. Не-а.

— Так и думала.

Мы замолкаем, поскольку уже дошли до гостей. Их всего несколько, в основном друзья Роуэна, несколько ближайших коллег Слоан по работе и пожилая тетя Ларк, и все они стоят и наблюдают за нами с теплыми и ободряющими улыбками. Они загораживают от нас музыкантов, сидящих где-то слева у цветочной арки, но, даже не видя их, я узнаю голос певицы.

Прищуриваюсь. Моя улыбка теперь похожа на гримасу.

Я пытаюсь подавить желание посмотреть в ту сторону, киваю нескольким знакомым гостям, когда мы идем к арке. Но это бесполезно.

Мой взгляд скользит по музыкантам. К источнику голоса, который проникает в мою грудь и скручивается, как колючая проволока под костями.

Ларк Монтегю.

Ее сверкающие голубые глаза встречаются с моими всего на мгновение, но мы тут же отводим взгляды. Электрический разряд пронзает мое сердце. Я хочу все сразу. Уйти. Остаться. Продолжить с того места, на котором мы остановились на том балконе. Но с какого именно? С того, когда я прижался к губам Ларк, крепко сжимая ее волосы в кулаке? Или со спора, который все еще кажется незавершенным, и возобновить его, как гноящуюся рану, которая отказывается заживать? Независимо от того, сколько раз я пытался забыть, разговор все равно всплывал в моих мыслях. У меня скручивает живот, когда я вспоминаю тот краткий миг, когда мои резкие слова попали в цель. Я все еще помню вспышку боли в ее глазах.

«Ты понятия не имеешь, кто я такая и что знаю о последствиях», — сказала она, скрывая свою боль под яростью.

Ее слова эхом отдаются в моей голове, когда мы со Слоан медленно останавливаемся перед моим рыдающим младшим братом. Музыка затихает на последних тактах песни.

— Ты в порядке, красавчик? — шепчет Слоан Роуэну, заменяя мокрый носовой платок свежим.

— Ты выглядишь… — Роуэн замолкает и откашливается, чтобы повторить попытку. Это достойная восхищения попытка, но его голос все равно хриплый: — Ты прекрасно выглядишь, Черная птичка.

— Ты и сам неплох. Хотя я немного расстроена, что ты не надел вельветовый комбинезон с драконом.

— Он грязный, его надо постирать, — хрипит он.

Роуз, хихикая, отходит в сторону и прячет улыбку за букетом. Фионн бормочет что-то неразборчивое о спорте, а из-под его воротничка проступает румянец. Ларк присоединяется к свадебной вечеринке, когда песня заканчивается. Она сияет. По ее щекам текут слезы, когда она забирает цветы у Слоан. И, клянусь Богом, мне требуется много времени, чтобы осознать, что Конор спросил, кто провожал невесту, и я должен ответить. Слоан, конечно, замечает задержку. Ее щипок за руку отвлекает меня от попыток рассмотреть Ларк, женщину, которая сталкивает бедолагу в озеро без малейших угрызений совести, но плачет на свадьбе своей лучшей подруги, да так сильно, что у нее отваливается одна из накладных ресниц. Серьезно. Эта штучка скользит прямо по ее щеке, и она вытирает ее рукой, не обращая внимания ни на что, кроме молодоженов.