Мастер и Жаворонок

Выражение неприкрытого унижения на лице Лаклана восхитительно.

— Черт, черт, черт, черт.

Я не слышу его из-за включенной на полную громкость аудиокниги и своего маниакального смеха, но отчетливо вижу, как его пухлые губы повторяют это слово, пока он тянется за своим телефоном. Он обшаривает все карманы, пока, наконец, не находит его. Аудио резко обрывается, и я надуваю губы, когда он сердито смотрит на меня через окно.

В тот момент, когда я нажимаю кнопку блокировки, Лаклан распахивает дверь.

— Ладно. Это было поучительно, — говорю я, поднимаясь с водительского места и загораживая Лаклану доступ к машине. Меня обдает жаром его взгляд. Я стою слишком близко. Я должна отойти в сторону, подальше от лучистого тепла, которое разливается по мне, когда Лаклан смотрит в глаза. Его щеки пунцовые от смущения и чего-то еще. Чего-то горячего и опасного. Чего-то, что тлеет в его глазах.

Желание.

Знаю, что мне следует отойти, но я этого не делаю.

— Как называется эта книга?

Лаклан сглатывает. Он не отвечает, и я наклоняюсь немного ближе. Жду, что он отстранится, но он этого не делает.

— Может быть, я тоже хочу послушать, — продолжаю я, дразнящей улыбкой скрываю вспышку желания, которая скручивается где-то внизу моего живота. — Она бы неплохо звучала через динамики в моей комнате. Ночью. С приглушенным светом.

Что, черт возьми, со мной не так?

Что я делаю? Это безумие. Конечно, Лаклан хочет, чтобы я простила его за дерьмовую первую встречу, но, нажимая на такие кнопки, можно навлечь на себя больше страданий, которые из нас никто не сможет вынести.

Моя улыбка увядает. Он не хочет говорить, да я и не хочу знать.

— Хорошо, Бэтмен, — я протискиваюсь между ним и машиной. — Держи свои секреты при себе.

Лаклан хватает меня за запястье. Очки почти не скрывают разочарования в его глазах. Я все еще думаю, что он не собирается мне рассказывать. Но затем он произносит:

— «Смертельная одержимость¹⁷».

Слабая улыбка играет на моих губах, когда Лаклан отпускает мое запястье и делает шаг назад.

— Залезай, чертова катастрофа, — говорит он хриплым голосом. — Нам нужно кое-куда съездить.

Моим ногам требуется на секунду больше времени, чем следовало бы, чтобы начать двигаться, но затем я направляюсь к другой стороне автомобиля.

— Мы можем послушать ее, пока едем…

— Ни за что на свете.

— Ну ладно.

Лаклан включает музыку. Мы почти не разговариваем, поэтому я подпеваю и наблюдаю за городскими огнями, проплывающими мимо окна. Я чувствую себя в безопасности в этом пузыре из стали и черной кожи. Энергия Лаклана притягательна, как у взрывающейся звезды. Он много, о чем думает, но молчит. Такое чувство, что ему много чего хочется сказать, но он не может дать себе волю, поэтому мысли пожирают его изнутри. Я все больше и больше хочу узнать. Мне нужно узнать.

— Побыстрее бы, — говорю я, пытаясь разрядить напряжение, повисшее в тишине. — Я чувствую себя шпионом.

Лаклан с сомнением хмыкает.

— Надеюсь, это будет не так захватывающе. Давай просто возьмем нужные нам файлы и уйдем.

— Но сегодня же пятница. Давай хотя бы немного там побудем. Кто знает, может, тебе и вправду будет весело, — я театрально вздыхаю и прижимаю кулак к сердцу. — Ты ведь умеешь веселиться… правда?

— Вообще…

— Ты не умеешь. Я и так это знаю, — решительно заявляю я, драматично вздыхая, когда мы останавливаемся на красный свет. — Я повеселюсь за двоих.

Я подмигиваю, разжигая пламя, которое всегда горит глубоко внутри Лаклана. Он выдерживает мой взгляд.

— Ты будешь осторожна. Вот и все, черт возьми. Человек, которого мы ищем, может быть на той вечеринке.

— И что, думаешь, он станет делать что-то на публике? — я качаю головой. — Мы говорим о том, ктоосторожно убивает в безлюдном месте и придерживается установленного графика.

— Мне все равно, Ларк, — говорит Лаклан. — И если это какой-то твой безумный план, чтобы заставить убийцу выйти из укрытия, даже не думай.

Моя дразнящая улыбка увядает, и я перевожу взгляд на дорогу впереди.

— Нет. Не волнуйся.

Позади нас раздается гудок. Лаклан бормочет ругательства, и машина трогается с места. Я думала, что остаток пути мы проедем в молчании, но, проехав всего несколько кварталов, я чувствую на себе взгляд Лаклана. Как только смотрю в его сторону, он хватает меня за руку, лежащую на коленях, и не отпускает.

— Прости, что накричал на тебя. Возможно, я слишком волнуюсь. Но просто будь осторожна, ладно? — он сжимает мою руку, и мое обручальное кольцо оказывается зажатым под его ладонью. — Просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Я беспокоюсь о тебе.

Обжигающая и неожиданная боль пронзает мою грудь. Когда Лаклан отпускает мою руку, я ловлю его прежде, чем он дотрагивается до руля, в ответ на его лице появляется неподдельное удивление, и я сохраняю эту реакцию в памяти.

— Я буду. Обещаю.

Убираю ладонь и безмятежно улыбаюсь. Но вижу, что внутри Лаклана все еще что-то неспокойно. Это не проходит, ни когда мы паркуемся, и он достает из бардачка пистолет, чтобы спрятать его в кобуру за спиной, ни когда мы направляемся ко входу в здание. Он держит руку на моей пояснице, пока мы идем через вестибюль к лифтам. Один из них прибывает как раз в тот момент, когда небольшая группа входит в здание и догоняет нас, и они следуют за нами внутрь, не обращая внимания на то, что лифт полон. Когда я прижимаюсь спиной к стене, во мне вспыхивает крошечная вспышка беспокойства, но, по крайней мере, мы не в темноте. Вместо того, чтобы стоять лицом к двери, Лаклан поворачивается ко мне. Мы так близко, что я чувствую тепло его тела. Его глаза не отрываются от моих. Мое сердце отбивает прерывистый ритм, когда его рука прижимается к моей талии.

— Ты в порядке, герцогиня? — шепчет он, когда лифт начинает подниматься. Группа людей вокруг нас разговаривает и смеется, не обращая внимания на электрический разряд, который охватывает меня и Лаклана.

— Да, — мой взгляд прикован к его губам, и, кажется, я не могу оторваться. Меня захватывает жар, исходящий от его тела. Он так близко, что я чувствую легкий запах мяты в его дыхании. — В порядке.

Я могла бы так легко протянуть руку, обхватить его затылок и притянуть его губы к своим. Просто, чтобы понять, куда нас заведет это течение, увидеть, воспламенит оно или разрушит. Я каждый день думаю о том моменте, когда мы были на балконе. И когда думаю, не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к своим губам и не пожалеть о нашей первой встречи. Я все еще держу внутри ту обиду, и спрашиваю себя, почему не могу забыть. Я могла бы сказать Лаклану, что начинаю замечать в нем то, на что раньше старалась не обращать внимания: его неистовую преданность, его стремление защитить самых близких людей, то, как он остается верен самым трудным обещаниям. Могла бы признаться, что простила его в тот момент, когда он стоял рядом со своей машиной и обещал добиться моего прощения. Может быть, даже раньше. И знаю, что, сказав это, я сотру душевную боль и сожаление в его глазах.

Но ничего не говорю.

Лифт подъезжает к семнадцатому этажу, и группа людей выходит первой. Мгновение спустя Лаклан убирает руку с моей талии, и он ведет меня ко входу в клуб.

Несмотря на относительно ранний час, в клубе уже полно народу. На потолке мерцают разноцветные лампочки. В дальнем конце клуба есть целая стена окон, из которых открывается вид на мерцающий городской пейзаж. Кто-то танцует, кто-то стоит с напитками в руках и общается. В воздухе витает энергия, ощущение темноты и странного вожделения. Возможно, это из-за меня — или нас. Пальцы Лаклана переплетаются с моими, он ведет меня сквозь толпу к бару. После того, как мы берем напитки, находим место у окон, откуда можем наблюдать за толпой на танцполе и за посетителями, которые тусуются в баре.