Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III

— Ну… Зевс успел их победить… — несмело предположил Анубис.

— А кто тогда добил его самого? — едко возразил Дит. — Не-а. Здесь и правда были Титаны, и именно они разгромили сокровищницу моего брата, именно они прикончили Богов… большую их часть, во всяком случае. Но здесь в это же самое время была и третья сторона.

— Сизиф?

— Сизиф, — кивнул Дит. — Пришлось немного покопаться в погибших душах, отыскать пару стражников дворца… даже к Мойрам в гости заглянуть. Но я выяснил, что он здесь был.

Все молчали; где-то на заднем плане продолжал свою речь Один, рядом с ним потрясал молотом Тор — кажется, теперь, когда Зевса не стало, именно скандинавы взяли на себя роль лидеров военного похода.

— Он всегда делал так, — поморщился Дит. — Всегда. Знаю, мы, Боги, не любим брать пример со смертных — а лично я ещё и очень не люблю самого Сизифа — но он умный парень, и порой стоит брать с него пример и делать как он.

— Как именно?.. — уточнил Гипнос.

— Быть третьей стороной. Той, которая находится сбоку, не лезет в самое пекло и наблюдает. Чуть-чуть вмешивается, подыгрывая то одной, то другой стороне. Несёт меньше всех потерь… а затем снимает все сливки.

— Думаешь, так нам и стоит поступить? — Осирис потёр подбородок.

— Да. Я не стану мешать Одину и компашке нападать на Землю — не поймут и не послушаются, а силы, чтобы просто остановить их, у нас нет. Но вот не предупреждать их о том, что на Земле их ждут сюрпризы… дать им сразиться, убиться об людей, а людям убиться об них… Боги Смерти мы, в конце концов, или нет?

Компания психопомпов и владык потусторонних земель заулыбалась теми улыбками, которые были в ходу только в кругу своих.

— Пусть две стороны сразятся, — заключил Дит. — Нам нужно лишь убедиться, что в ходе битвы обе они понесут достаточно урона. И когда это произойдёт… тогда-то выступим и мы.

Он улыбался, глядя на Богов Смерти; будучи главным, Дит не делился с ними всеми козырями.

Например, он не сказал им, что вчера душа Данте рассказала ему не только про Сизифа. Она рассказала и ещё про кой-кого…

Будущее обещало быть интересным и перспективным. Пусть Боги думают, что они сильнее, пусть Сизиф думает, что он умнее… Дит, верховный владыка царства мёртвых, Бог Смерти, повелитель теней, умел ждать.

* * *

— … и всё-таки этого можно было избежать, — поморщился герцог Адриан Аквила, стоя у окна своей столичной резиденции и сцепив руки за спиной. — Сделать всё как-то более плавно… с меньшими репутационными потерями…

Его дочь усмехнулась и откинулась в кресле.

— Чтобы ты опять что-нибудь выдумал и пошёл на попятную? Нет уж, если жечь мосты, то наверняка. Да ты и сам понимаешь — после всего, что было, союз с Кислевскими был невозможен. Они сами себя похоронили.

— Они-то себя похоронили, — согласился герцог. — Но они были слишком повязаны с нами. Я был среди тех, кто называл Антона героем, я жал ему руку и всё такое… а теперь мне приходится выстаивать под потоком всех этих возмущений и криков…

Да, всё правильно: Анжела всё-таки выложила в сеть тот ролик. Тот самый, где Антон признаётся, что всё сделали я и мечники, а не он, клянётся служить Богам, ползает перед Данте на коленях и хочет, чтобы тот прикончил всех свидетелей, включая саму герцогскую дочь. Выложила, как только увидела колебание в глазах отца — и, чёрт побери, страшная штука эти социальные сети!.. Видео разлетелось по Сети с поистине космической скоростью.

Разумеется, сказать, что поднялась шумиха — всё равно что обозвать всемирный потоп «лёгкой непогодой». Столица стояла на ушах; возмущённые люди срывали со стен плакаты, орали под стенами герцогской резиденции и требовали крови. О самих Антоне и его отце ничего не было слышно — судя по всему, им пришлось бежать или укрыться где-то, потому что их бы буквально порвали в клочья, не посмотрев на все титулы и регалии.

Люди могут простить сильным мира сего многое, очень многое. Могут утереться, когда их угнетают, когда о них вытирают ноги. Но публичное согласие служить Богам… такого люди в герцогстве простить не могли.

— В чём же проблема? — откликнулся я из другого кресла. — Ведь ролик выложила в сеть ваша дочь, герцог, со своего публичного аккаунта. Разве это нельзя… взять в оборот, раскрутить?

Герцог оглянулся на меня и слегка кивнул.

— Разумеется. Мы всё это уже делаем, господин Сизиф — давим на то, что Анжела и я вместе почуяли неладное, заподозрили, что Кислевские лгут о событиях в Академии, первыми разоблачили эту ложь…

Заподозрили… ха. Я тихо хмыкнул под нос. Как будто твои спецслужбы не узнали обо всём первыми! Не-а, герцог Адриан, ты просто решил согласиться на эту ложь ради политической уступки, а теперь раздражён, что ставка не сыграла.

Что сказать. Поставил не на ту лошадку.

Впрочем, герцог оказался далеко не самым глупым, а главное — договороспособным человеком, и меня это устраивало.

— Но всё равно, — продолжал он, — хотелось бы, чтобы всё произошло… без меньших волнений. На носу война с Богами, и беспорядки и хаос в этот момент совсем не нужны.

Я пожал плечами.

— Народ во все века был одинаков. Чтобы он успокоился, нужно дать ему новую тему. Если старые герои пали, нужно дать новых или указать на общего врага. Возможно, риторика в духе «Героем у нас может быть каждым», бла-бла-бла, вместо одного распиаренного аристократа Антона — сотни простых ребят…

— Да нет, — поморщился Адриан. — Про простых ребят мы, конечно, рассказывать будем, но всё равно нужен какой-то единый символ. Кто-то, что объединит их и поведёт за собой…

Я встал и подошёл к окну, туда, где ревела толпа, требуя выдать им голову Антона на пике.

— Найти в этой толпе того, кто орёт громче всех, — предложил я. — Дать ему денег, чтобы говорил то, что нам нужно. Поднять его на знамя.

— Думаете?.. — Адриан Аквила покосился на меня.

— В моё время работало, — рассудил я. — Если толпа недовольна старыми кумирами, она сама изберёт себе новых. А если вывести к ним ещё одного аристократа и сказать «Окей, с Антоном мы ошиблись, но вот вам другой герой, этот точно настоящий»… Кто в такого «героя» поверит?

Аквила вздохнул.

— Никто. Толпа должна сама кричать его имя, первой, и тогда уже мы поддержим его… Да. Вот только где взять того, чьё имя она будет кричать?

На меня посмотрели и герцог, и его дочь…

Я равнодушно покачал головой.

— Нет-нет-нет. Я знаю, конечно, что они там орут «Сизиф, Сизиф», особенно после того, как на ролик попали слова Антона. Но я не собираюсь становиться символом, увольте. Просто… не моё.

— У тебя всё равно не получится остаться в тени, — возразила Анжела.