Мастер

Тем временем Петр выдвинул ящик письменного стола, достал увесистый кошелек и небрежно бросил секретарю:

– На дорожные расходы.

– Господин, на эти деньги можно доехать до Индии, останавливаясь в лучших гостиницах! – изумился Тыну, заглянув в кошелек.

– На непредвиденные расходы, – буркнул Петр. – В Петербурге найдешь главу школы фехтования, Федора Колычева, и отдашь это письмо. В нем распоряжение одному из банков выплатить Колычеву крупную сумму. На словах скажешь, что я возвращаю долг Басову. Все, ступай.

– Слушаюсь. Потом возвращаться прямо сюда?

– Да, можешь возвращаться, – растерянно произнес Петр. – Только загляни на кладбище проверить, как ухаживают за нашим фамильным склепом, где покоятся жена и дочь. За содержание уплачено на сто лет вперед.

– Слушаюсь, – Тыну поклонился, подхватил со стола письмо и исчез.

– Ну вот и все, – произнес, поднимаясь, Петр. – Вторая попытка тоже не удалась.

Он вышел из кабинета и прошел в охотничий зал, где по стенам было развешено оружие. Постояв недолго, он выбрал испанскую шпагу и пробормотал:

– Что же, последнее веселье. Хоть фехтовать я здесь научился. Три сухопутных сражения, одно морское, десять дуэлей – и цел, если не считать мелких шрамов. В битве при Старой Руссе я сражался с тремя противниками одновременно. Интересно, сколько человек приедет меня арестовывать? Я, конечно, уже не тот… Хотя вот Басов с возрастом становится только более опасным, а я теряю навык. Может, он понял что-то большее. Ладно, мне этого уже не постичь. Живым они меня не получат.

Петр вышел в холл. Там, за обеденным столом, сидел напротив его кресла Артем. Он был в джинсовом костюме, рубашке и кроссовках, остро контрастировавших с готической резьбой, украшавшей парадный зал жилища экс-министра.

– А, это ты, – хмыкнул Петр. – С чем пришел?

– Поговорить, – улыбнулся Артем.

– О чем еще говорить? – тяжело вздохнул Петр.

– О том, что сделано. О том, что должно быть сделано.

– Ничего не сделано и ничего уже не сделать, – отрезал Петр.

– Ну, зачем же так пессимистично. Можно посмотреть и с другой стороны.

– Только не надо меня уговаривать, – скривился Петр. – Ты – проекция моего сознания, и явился лишь потому, что часть этого сознания не хочет умирать.

– Вумные все стали, как вутки, – съязвил Артем. – Приходишь к человеку, говоришь с ним, а он тебе – хлоп. Нет, говорит, тебя, ты – проекция моего сознания, и весь разговор. Смешно, ей-богу.

– Ну а кто же ты? – устало спросил Петр.

– За полчаса не расскажешь, – улыбнулся Артем. – Пришел я тут сегодня к одному, говорю: “Я – бог”, а он: “Бог так бог, зачем пришел?” Нормально так поговорили. Выпить даже могли, да времени не было. Все коротко, по-деловому. Но ты же у нас интеллектуал. Тебе всю космогонию изложить надо. Рассказать, где твое место, где мое, какие взаимосвязи, да потом еще доказательства привести, чтобы поверил. Этак мы до конца кальпы [41] не разберемся. Поэтому давай исходить из того, что я знаю о тебе все, а ты обо мне ничего. Следовательно, даже если я тебе расскажу, ты все равно ни черта не поймешь.

41

Кальпа – древнеиндийская мера времени, символизирующая промежуток от возникновения мира до его исчезновения.

– Почему?

– Потому что тебе пришлось бы пройти еще большой путь, ведущий туда, откуда я пришел. Заметь, не услышать о нем, не изучить по карте, а пройти. Это большая разница. В том мире, откуда явился я, не так сложно купить книги людей, прошедших разными путями. Здесь можно найти человека, который расскажет, как он добился понимания, следуя какому-нибудь религиозному или философскому учению. Но это все карты. Идти придется самому – и рано или поздно убедишься, что собственный опыт всегда уникален. На пути нет хоженых троп, идущий по нему всегда одинок и в опасности. Но пройди ты этот путь – и нынешний разговор не потребовался бы. Мы бы сейчас сидели с тобой на берегу океана забвения и следили за полетом чаек.

– И зачем ты пришел?

– Чтобы дать тебе возможность второй попытки.

– Вторую я проиграл.

– Хорошо, – кивнул Артем. – Три миллиона триста тридцать три тысячи триста тридцать третью. Устраивает? В этих делах последней попыткой бывает только та, которая приводит к успеху.

– Попытки сделать что?

– Понять.

– Понять что?

– Опять двадцать пять! Я же тебе говорил: рассказать-то несложно, только, пока сам не пройдешь, ничего не поймешь.

– Я не могу, я устал, – опустил голову Петр.

– Конечно, для бедного маленького кандидата исторических наук две жизни в двух разных мирах – это слишком много. Надо уметь меняться сообразно обстоятельствам и опыту. Тогда непреодолимых преград нет.

– У меня ничего не получилось.

– Хочешь сказать, – улыбнулся Артем, – что десять лет назад Петя Назаров мог бы так жестко послать слугу в Петербург, а до этого пять лет определять государственную политику? Да ты просто научился переносить невзгоды, защищать себя и свою семью. Ты изменился, друг мой, и это неизбежно. Неменяющихся людей не существует. Вопрос только, в каком направлении меняться.

– Но я не добился того, чего хотел. Я проиграл, – вздохнул Петр.

– Вовсе нет, – покачал головой Артем. – Благодаря тебе в стране изменилось к лучшему очень многое, и за это я тебе благодарен как ману Северороссии.

Ты кое-что понял в жизни – этого тоже никто у тебя не отнимет. Теперь надо идти дальше.

– Странно, – пожал плечами Петр. – В прошлую встречу мы говорили только о путях развития мира, страны. А сейчас ты вдруг говоришь о моем развитии.

– Тогда ты бился над этими задачами, они совпали с моими. Вряд ли в тот момент ты бы услышал, заговори я о чем-либо другом. Даже из того, что я тогда говорил, ты многое пропустил мимо ушей.

– Но ведь для достижения своих целей вы могли мне просто внушить… – начал Петр.

– Мог, – кивнул Артем. – Но мне было важно именно поговорить с тобой. Предупредить. Планета ли, государство ли, отдельный ли человек – все это целый мир, хотя и всегда часть чего-то большего. Они должны развиваться – ради себя и ради того, частью чего являются. Я хотел тебе немного помочь, подсказать. Сейчас, когда очередная партия сыграна, пришло время познавать мир дальше.

Снаружи раздался цокот множества копыт, потом донеслись гулкие удары в дверь и бас, подобный трубному зову, рявкнул:

– Именем короля, откройте!

– Возможно, – улыбнулся Петр, – но, кажется, уже нет времени.

– Время всегда есть, коли есть желание. А отдыха ты, друг мой, пока не заслужил, так что пожалуй на новый круг.

Яркая вспышка ударила в глаза, и Петр потерял сознание.

Глава 69 ФИНАЛЬНЫЙ БОЙ

Партнеры заняли места друг против друга и отсалютовали оружием. Федор встал в боевую позицию и выжидающе посмотрел на Басова, но тот даже не шелохнулся.