Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней
Шрифт:
Полная свобода возможна только как полное одиночество.
Поляк, если уж ему взбредет в голову такая фантазия, может быть вполне порядочным человеком.
Право разрешать – это по преимуществу право не разрешать.
Проблема перестает интересовать нас, если она решена или если она оказалась нерешаемой.
Прошлое,
Путь от богатства к власти менее предосудителен, чем от власти к богатству.
Рациональное воспитание делает человека менее счастливым, чтобы его окружение было менее несчастливым.
Скептик – это мыслитель, твердо убежденный в ненадежности любых убеждений.
Сон – это сокращение жизни, чтобы продлить ее.
Точное определение плана: выбор направления непредсказуемых злоупотреблений.
«Ты живешь мгновением – подумай, что будет завтра». – «Завтра я буду жить завтрашним мгновением».
У гостя всегда больше времени, чем у хозяина.
Философия не дает бесценных результатов, но изучение философии дает бесценные результаты.
Хорошо бы ничего не делать... Как это делается?
Карл КРАУС
(1874–1936), австрийский писатель
Авторы газетных колонок – это несостоявшиеся торговцы мелким галантерейным товаром. Родители вынудили их заняться более интеллигентной профессией, но врожденный талант все-таки пробивает себе дорогу.
Агитатор владеет словом. Художником владеет слово.
Актер-мужчина обладает талантом носить маску. Но изменчивость женского облика – сама по себе талант. Актрисы, которые носят маски, – это уже не женщины, а актеры.
Актриса – женщина в квадрате, актер – мужчина, из которого извлечен корень.
Аморальность мужчины берет верх над безнравственностью женщины.
Афоризм нельзя продиктовать машинистке. Было бы слишком долго.
Афоризм никогда не содержит всей правды: в нем либо полправды, либо полторы.
Безнравственность содержанки проявляется в том, что она верна своему покровителю.
Бессмертие – единственное, что не терпит отсрочки.
Бесстыжий
художник, который, прикинувшись соблазнителем, заманивает девушку в свою мастерскую и там ее пишет.Библиофил имеет такое же отношение к литературе, как филателист к географии.
Близится время, когда золотое руно будут заказывать у золотого тельца!
Боже, прости им, ибо ведают, что творят!
В глазах женщины должны отражаться не ее мысли, а мои.
В женщине духовного столько же, сколько телесного в зеркале.
В наше время даже порядочный человек – если, конечно, он этого не афиширует – может приобрести хорошую репутацию.
В пустую голову входит много знаний.
В шовинизме антипатична не столько неприязнь к чужакам, сколько любовь к своим.
Влюбившийся сердцеед подобен заразившемуся врачу. Профессиональный риск.
Воздержание не проходит бесследно. У одних появляются прыщи, у других – законы об охране нравственности.
Война – это сначала надежда, что нам будет хорошо; потом – ожидание, что им будет хуже; затем – удовлетворение тем, что им не лучше, чем нам; и наконец – неожиданное открытие, что плохо и нам, и им.
Вполне естественно умереть за отечество, в котором жить невозможно.
Врачи легко определяют помешательство: стоит им поместить пациента в психлечебницу, как он тут же проявляет признаки сильнейшего беспокойства.
Газета – консервы времени.
Где мне взять столько времени, чтобы читать поменьше?
Генрих Гейне так ослабил корсет немецкой речи, что теперь даже самый заурядный галантерейщик может ласкать ее груди.
Греческие мыслители чувствовали себя превосходно в обществе девок. Германские филистеры жить не могут без дам.
Гуманность – это прачка общества, которая полощет в слезах его грязное белье.
Да, конечно, собака – образец верности. Но почему она должна служить нам примером? Ведь она верна человеку, а не другой собаке.
Даже ребенок и женщина могут сказать правду. И только если их слова подтвердят другие дети или женщины, следует усомниться в их достоверности.