Мастера русского стихотворного перевода. Том 2
Шрифт:
719. Вечерний холодок
Туман укрыл Деревья на равнине, Вздымает ветер Темных волн поток. Поблекли краски, Яркие доныне, Свежее стал Вечерний холодок. Забили барабаны, И поспешно Смолк птичий гам У крепостного рва. Я вспомнил пир, Когда по лютне нежной Атласные Скользили рукава. Ли Бо
729. Думы тихой ночью
У самой моей постели Легла от луны дорожка. А может быть, это иней? — Я сам хорошо не знаю. Я голову поднимаю — Гляжу на луну в окошко. Я голову
721. Провожу ночь с другом
Забыли мы Про старые печали — Сто чарок Жажду утолят едва ли, Ночь благосклонна К дружеским беседам, А при такой луне И сон неведом, Пока нам не покажутся, Усталым, Земля — постелью, Небо — одеялом. 722. С отшельником пью в горах
Мы выпиваем вместе — Я и ты, Нас окружают Горные цветы. Вторая чарка, И восьмая чарка, И так мы пьем До самой темноты. И, захмелев, Уже хочу я спать, А ты — иди. Потом придешь опять: Под утро Лютню принесешь с собою, А с лютнею — Приятней выпивать. 723. Летним днем в горах
Так жарко мне — Лень веером взмахнуть. Но дотяну до ночи Как-нибудь. Давно я сбросил Все свои одежды — Сосновый ветер Льется мне на грудь. 724. Белая цапля
Вижу белую цаплю На тихой осенней реке; Словно иней, слетела И плавает там, вдалеке. Загрустила душа моя, Сердце — в глубокой тоске. Одиноко стою На песчаном пустом островке. 725. Одиноко сижу в горах Цзинтиншань
Плывут облака Отдыхать после знойного дня, Стремительных птиц Улетела последняя стая. Гляжу я на горы, И горы глядят на меня, И долго глядим мы, Друг другу не надоедая. Цао Чжи
720. Гора Лянфу у Тайшани
В любом краю Свой климат и погода: Дожди бывают Чаще или реже. Жалею я Людей того народа, Что на морском Ютится побережье. Там женщины и дети, Словно звери, Не знают, Где им прочно поселиться, И в необжитой Каменной пещере Их навещают Зайцы и лисицы. 727. Братьям Ин
Я долго На Лоян гляжу с холма — Там всё теперь И тихо и пустынно. Там все дворцы И бедные дома Огнем войны Превращены в руины. И во дворах, У сломанных оград, Так разрослись Кустарники и травы, Как будто Всё заполонить хотят, Уверившись, Что нет на них управы. Да и поля, Покрытые травой, Не вспаханы На всем своем пространстве. Нет, братья не узнают Край родной, Сюда вернувшись Из далеких странствий. Когда-то здесь Из труб вились дымки Над суетою улиц, Сердцу милых… А ныне Я немею от тоски, Которую И высказать не в силах. Тао Цянь
728. Сосна
Растет в лесу Спокойная сосна, Ей десять лет — Она еще ребенок, И свежесть хвои Нежно-зелена, И стройный ствол Еще и слаб и тонок, Но дух ее Окреп уже с пеленок: Не
подведет — Всё выдержит она. 729. Бросаю пить
Легко я бросал Города и уезды, И бросил бродить, Промотавшись до нитки. Теперь под зеленой сосной Мое место, — Я если хожу, То не дальше калитки. Я бросил Беспечное непостоянство, Я бросил пирушки И радуюсь детям. Но я никогда Не бросал свое пьянство — И мы это с вами Особо отметим. Коль к ночи не выпьешь — Не будет покоя, Не выпьешь с утра — И подняться не в силах. Я бросил бы днем Свое пьянство святое, Но кровь леденела бы В старческих жилах. Ну, брошу — И радости больше не будет, А будет ли, в сущности, Выгода в этом? А вот когда вечность Мне годы присудят, А птицы поздравят С последним рассветом — Тогда, равнодушно И трезво, поверьте, Я с плеч своих скину Житейскую ношу И с ясной душою В обители смерти, Быть может, действительно, Пьянствовать брошу. О. Г. Савич
Густаво Адольфо Беккер
730.
«Что такое поэзия?» — Столько в глазах твоих недоумения, страха, мечты. Что такое поэзия? Ты меня спрашиваешь? Поэзия — это ты. Николас Гильен
731. Заклинанье змей
Майoмбэ — бoмбэ — майомбэ! Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Майомбэ — бомбэ — майомбэ! У змеи глаза из стекла, из стекла; змея обвивается вокруг ствола; глаза из стекла, она у ствола, глаза из стекла. Змея передвигается без ног; змея укрывается в траве; идет, укрываясь в траве, идет без ног. Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Ты ударишь ее топором — и умрет: бей скорей! Но не бей ногой — ужалит она, но не бей ногой — убежит! Сенсемайя, змея, сенсемайя. Сенсемайя, с глазами ее, сенсемайя. Сенсемайя, с языком ее, сенсемайя. Сенсемайя, с зубами ее, сенсемайя. Мертвая змея не может шипеть; мертвая змея не может глотать; не может ходить, не может бежать! Мертвая змея не может глядеть, мертвая змея не может пить, не может дышать, не может кусать. Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Сенсемайя, змея… Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Сенсемайя, тиха… Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Сенсемайя, змея… Майомбэ — бомбэ — майомбэ! Сенсемайя, умерла! Рубен Дарио
732. Раковина
Я отыскал ее на берегу морском; она из золота, покрыта жемчугами; Европа влажными брала ее руками, плывя наедине с божественным быком. Я с силой дунул в щель, и, словно дальний гром, раскат морской трубы возник над берегами, и полился рассказ, немеркнущий веками, пропитанный насквозь морями и песком. Светилам по душе пришлась мечта Язона, и ветры горькие ветрил вздували лоно на Арго-корабле, вдыхая ту же соль, я слышу голос бурь, и ропщущие волны, и незнакомый звон, и ветер, тайны полный… (Живого сердца стук, живого сердца боль.) 733. Осенью
Я знаю, говорят: «Ужель она иссякла — его гармонии безумная причуда?» А время надо мной свершает труд Геракла, меняет миг меня, а год являет чудо. Тростник убогий, я свой нежный звон невнятный, едва начав расти, рождал за ветром вслед. Нет больше юности, улыбки невозвратны, — пусть правит ураган судьбой грядущих лет! Габриэла Мистраль
734. Качая колыбель
Море волн миллионы качает звонко. Слыша ласку морей, качаю ребенка. Ветер-путник пшеницу качает легонько. Слыша ласку ветров, качаю ребенка. Бог мильоны вселенных качает тихонько. Слыша голос его, качаю ребенка.
Поделиться с друзьями: