Мать Иисуса

– Позови его. Действительно, сколько времени держим человека за дверью, - сказала Мария.

– Но условие. Никаких споров, никаких намеков. Это может плохо кончиться для всех. Все-таки человек из Рима.

– Добрый друг донесет властям, - не удержалась сестра.

– Вот это я как раз имел в виду, такие разговорчики.

– Мам, а поесть когда, - жалобно сказал мальчик.

– Уйдет, тогда поешь.

Он отворил дверь, позвал:

– Прошу вас. Немного врасплох, но ничего, ничего... Вошел римлянин. Это был человек средних лет, мужественного облика, в светлых одеждах.

– Это его брат, это - мать, это - ее сестра... Познакомьтесь: это наш гость из Рима.

– Благодарю вас за то, что вы согласились меня принять. Прошу прощения, что я явился к вам в такой момент.

– Виновата, вы случайно не слышали, что там?
– спросила Мария римлянина.

– В общем, все это потом, Мария, потом, - сказал старший брат. И, обращаясь к римлянину, продолжал: - Вот это был, по существу, его уголок. Здесь полка, которую он собственноручно выпилил. Довольно интересный узор, несколько национальный, может быть... На чердаке сохранилась кроватка, в которой он спал в детстве, можно подняться, посмотреть.

– Не суетись, - сказала Мария.

– В чем дело? Что опять не так?

– Ты забыла, наш гость - римлянин. Почему же не посуетиться перед ним?
– сказала сестра.

– Я, кажется, просил.

– Ничего, это естественно. Но если бы вы меня узнали поближе, ваша неприязнь, надеюсь, уменьшилась бы, - сказал римлянин.

– Не люблю об этом рассуждать, но мне непонятно вот это оголтелое неприятие всего чужеземного.

– Особенно римского, - съязвила сестра.

– Рим - это Рим.

– А весь остальной мир создан для его удовольствия.

– Я просил...

– А половина римских императоров были негодяи! И у каждого руки по локоть в крови!

– Если тебе жизнь не дорога - продолжай.

– Быть осужденной за учение Иисуса - для меня только радость. "Вас будут ненавидеть! За одно только имя мое!" Вот что Он сказал!

– А я тебе другие слова Его напомню: "Всякая власть - от кого она? От бога!"

– Не говорил он этого! Ты сейчас придумал! Теперь начнут придумывать, потому что Он уже никому не может ответить!

– Ваша сестра, Мария, мне кажется ближе к истине, - сказал римлянин.

– Всякая власть в какой-то мере зло.

– Приятно слышать.

– Владычество Рима - тяжелое бремя, я понимаю вас. Римлянам смешно рассчитывать на любовь порабощенной страны. Однако, всякая ненависть, в том числе и к властям, - тоже зло. И в свою очередь порождает ненависть. Разве не так?

– Интересная мысль!
– сказал старший брат.

– Вы знаете, сейчас это кажется невероятным, но может случиться, что последователи вашего брата когда-нибудь обретут власть и так же будут преследовать и казнить тех, кто мыслит иначе.

Как вы можете это говорить!
– возмутилась Мария.

– Тихо, Мария.
– проговорил старший брат.

– Простите, это так, разврат ума. Счастлив, что познакомился с вами, сказал римлянин. И обращаясь к сестре, продолжал: - Сохраню самое искреннее уважение. Но с другими не советую говорить так откровенно.

– Вы правы, сейчас надо молчать. Хотя Иисус ничего плохого не хотел. Он хорошего хотел, одного хорошего, - сказала Мария.

– Но ведь никто не спорит! Все, собственно, ясно, - миролюбиво сказал старший брат.

– Вы, наверное, много путешествовали, нагляделись всего. Тщеславие, гордыня, злословие. Вино пьют уже не для веселья, а из-за распущенности. А веселья все равно становится все меньше. Многие живут только завистью друг к другу. Ради своего превосходства некоторые жертвуют всем, даже жизнью. Хорошо ли это? Каждый хочет отделиться от других, впадает в уныние. А Он что говорил? У Него все слова были простые. Только простые слова, я их часто слышала. Сострадание. Милосердие. Братство. Любовь. Не просто любовь жены и мужа, а вообще любовь к ближнему, это значит к любому человеку. Вот и все почти слова. Ну еще - терпение, это понятно. И главное, это не ради кого-то, но ради собственного же блага, для своей же радости и покоя. А у кого в душе есть радость, тот и с другими может поделиться. Я понятно говорю?

– Понятно, понятно, - сказал старший брат.

– Если бы я мог верить, как вы!
– воскликнул римлянин.

– Это просто, - сказала Мария.
– Это как раз очень просто.

– Что вы! Я боюсь забот, страданий, люблю наслаждения.

– Вы были в Риме!
– вдруг воскликнул мальчик.

– Дошло, - сказал старший брат.

– Я был в Риме, я живу в Риме и там, видимо, умру.

– Я никогда не был в Риме.

– Это большое упущение. Я мог бы кое-что тебе рассказать. Впрочем, и ты можешь кое-что мне рассказать.

– А я ничего не знаю, - ухмыльнулся мальчик.

– Ты жил в Галилее.

– Я и сейчас тут живу.

– Тогда давай так. Я тебе буду рассказывать про Рим, а ты мне расскажешь про своего брата.

– Вот и прекрасно. Садитесь вот здесь, вам никто не будет мешать, сказал старший брат.

Римлянин и мальчик сели в сторонке, тихо беседуют.

– Мария, давай подарим ему полочку. Зачем она здесь, просто для украшения. А он коллекционер, для него это ценность.

– Хочешь подарить полочку?
– спросила сестра.

– А тебе какое дело?

– Мария, он продаст ее.

– Почему она все время подозревает меня в мошенничестве?

– Если даже ты совершаешь честный поступок, я невольно начинаю гадать, зачем тебе это понадобилось.

– Полочку - нехорошо, - сказала Мария.
– Как будто специально дождались и вот распоряжаемся его вещами.

– Тогда подарим эту палку. Палку, надеюсь, жалеть не будем?

Мария отобрала у него палку.

– Это его дорожный посох, он с ним ходил, нельзя.

– Нельзя. Ну вот валяется ремешок от его сандалий! Ремешок можно?

Мария забрала ремешок.

– Его ремешок, нельзя.

– Значит, все, что его, - нельзя, - теряя терпение, сказал старший брат.

– Нельзя.

– Но ведь теперь интересно именно то, что принадлежало ему! Не мне, не тебе, а ему! Как же быть?

В дом вошла молодая женщина, усталая, с дальней, видимо, дороги. Обратилась к Марии.

– Ничего не слышала? А?

– Сама всех спрашиваю, никто ничего не говорит. Женщина обратилась к сестре.