Матабар III

— Учащийся Эгобар, задержитесь пожалуйста.

Ардан, почти уже покинувший аудиторию, замер и, привычно почесав затылок посохом, вернулся обратно к кафедре. Профессор неспешно передвигала листы зачетных работ, выудив из стопки чертеж Арда.

Дождавшись, пока дверь за собой закроет последний студент, профессор, придерживая лист пальцами в перчатках, указала Ардану на один из компонентов его печати. Задание на зачете заключалось в необходимости модификации печати, залечивающей кожное раздражение, возникающее в результате контакта эпидермиса с аллергеном.

Очень удачно, потому как у Арда все никак не получалось выкроить достаточно времени, чтобы съездить в район Первородных. Только там он мог приобрести нужные ему растения, коренья и прочие ингредиенты для мази, которую он обещал Милару.

— Что-то не так с печатью? — удивился Ардан. Все же, Лея поставила ему за чертеж почти высший бал.

— Она превосходна, Ард, — ответила Лея не без следа гордости в вибрирующем под маской голосе. — Наивысший балл вы не получили лишь потому, что, я уверена, можете еще лучше.

— Тогда я не пони…

— Посмотрите сюда, — профессор пару раз стукнула подушечкой пальца по компоненту чертежа. — В свободном статическом массиве вы решили использовать деградирующую руническую связь, чтобы…

— Обеспечить обезболивающий эффект при срезании верхнего слоя пораженного эпидермиса, — ответил Ардан прежде, чем успел поймать себя за язык.

Единственный глаз профессора, спрятанный под маской, сверкнул победным огоньком.

— Я даже не стану спрашивать, учащийся Эгобар, каким образом, при помощи и благословении каких Ангелов вы начали постигать рунические связи, изучаемые на третьем курсе, но сам факт, — она в третий раз стукнула по нескольким рунам в массиве. — вот этой вот небольшой связки.

Ард пытался сохранить каменное выражение лица. Он действительно, после зажигания зеленой Звезды начал изучать рунические связи. Иными словами — взаимодействие связанных, внутри массива, рун.

Всего имелось четыре типа. Самый распространенный, присутствующий в абсолютном большинстве чертежей — прямой тип. В нем руны попросту, как в пряже, соединялись и выполняли общую задачу. Затем шел реверсивный тип, когда одна из рун обращала свойства связанной с ней руны в «обратную сторону», уменьшая таким образом её влияние, но не нивелируя полностью.

Такой тип использовался, к примеру, в некоторых компонентах Ледяных Цветов, с помощью которых Ард одолел вампира. Там реверсировались руны плотности, чтобы цветы стали хрупкими, но все еще сохраняли достаточную плотность для самого факта существования.

Затем шел третий, прогрессивный тип рунических связей. Из названия понятно, что обе руны усиливали свойства друг друга. На примере все тех же Ледяных Цветов, там, во втором массиве, ответственным за действие после срабатывания ловушки, руны Стихийной школы обладали, так скажем, полной родственной связью. Иными словами — они соединялись в единую структуру, позволяя заклинанию максимально эффективно использовать помещенную в него Лей.

Ну и последний, самый сложный тип, который вообще редко где использовался из-за того, что требовал длительных, сложных расчетов, ошибка в которых чревата непредсказуемыми последствиями — деградирующий тип.

Он чем-то напоминал реверсивный, но с поправкой. Здесь руна полностью подавляла свойства связанной с ней другой руны, вот только сама из-за подобного события претерпевала незначительные изменения собственного свойства.

К примеру в печати, которую Ардан, забывшись от азарта, сдал профессору Лее, он связал руны ответственные за «надрез» и «обезболивание», но сделал это именно деградирующим типом. Для чего? Чтобы, во-первых, заклинание обошлось дешевле, ибо прямой тип рунных связей прожорливей всех, в то время, как деградирующий– наоборот, менее затратен.

Ну а во-вторых — так печать выглядела куда изящней. Потому что, при прямой связи, больной сперва, после разреза, все равно на долю мгновения почувствует боль. А в данном случае сам разрез станет для него незаметнее касания перышка. Да еще и дешевле по Лей.

Оставалась лишь одна загвоздка…

— Я изучаю дополнительную литературу профессора Конвела, — попытался выкрутиться Ардан. Пользуясь наукой Скасти, он пытался соврать ни сказав при этом ни слова лжи. — Там много говорится о рунических связях, так что я решил поверхностно в них разобраться.

— Настолько поверхностно, что полностью просчитали… — профессор Лея пригляделась к чертежу. — Шестнадцать рунных взаимосвязей? В то время, как на зачетах второго семестра третьего курса Конвел требует только десять?

— Я немного увлекся, — Арди снова почесал затылок навершием посоха. — Все же меня почти месяц не было в университете. Очень большой срок.

— Очень большой срок, чтобы где-то добыть и изучить принцип построения рунических связей, который использовала в своих омерзительных творениях Гранд Магистр Талия? — недобро сверкнул глаз под матовой маской.

Ардан старательно делал вид, что ничего не понимает. Да, он действительно продолжал изучать печати Посоха Демонов. И наткнулся там на очень любопытный принцип построения деградирующих связей. С его помощью госпожа Талия не просто уменьшала стоимость печатей, но еще и будто бы соединяла две руны в одну. Более того — она покрывала одну руническую связь другой, создавая что-то вроде массива внутри… другого массива. Правда структуры получались столь сложными, что Ардан пока даже не понимал, с какой стороны подступиться не то, что к их понимаю, а банально — самому процессу изучения.

— Гранд Магистр Талия? — Арди сделал вид, что старательно вспоминает имя. — Профессор Листов что-то упоминал о ней на лекциях о временах окончания войны Рождения Империи.

И снова — ни слова лжи.

Профессор Лея медленно отодвинулась и устало облокотилась на спинку кресла, обшитую мягкими подушками.

— Вы ведь наверняка знаете, как я стала… такой, учащийся Эгобар.

Ардан не стал отпираться.

— Знаю, — признал он очевидный факт.

— Да… порой мне кажется, что стены Большого не из камня и бетона, а из слухов, которыми здесь все пронизано, — профессор стянула с головы парик, обнажая забинтованную макушку, пожелтевшую от постоянных мазей. — Но мало кто знает, учащийся Эгобар, что когда нас выбросило на проклятый остров и мы оказались посреди Мертвых Земель, то кроме мутантов, химер и прочих тварей, мы повстречали еще и демонов.

— Демонов? Я думал…

— Не делайте вид, учащийся Эгобар, что не верите в их существование, — перебила его профессор. — Любой другой, на вашем месте, либо испугался бы настолько, что побежал менять штаны, либо засмеялся бы в голос. А вы не очень умело пытаетесь увести разговор в сторону. Я не дознаватель, но достаточно отслужила на флоте, чтобы знать, когда мужчина не хочет обсуждать или скрывает что-то.

Ардан сглотнул и промолчал.

— Демоны перебили нас за пару ночей, а меня… — она провела ладонью от лица до ног. — Сделали такой. И я посветила долгие, бессонные ночи, когда морфий уже не мог унять моей боли, изучению всего, что позволял получить мой допуск. А допуск целителя военного флота довольно широк в своих полномочиях, — она уперла несгибаемый, железный взгляд в его сторону и, кажется, дотронулась до своего посоха. — Я не знаю, Ард, где вы почерпнули данные рунические связи. Не знаю, как к вам попали труды или записи Талии, да будет её имя сожжено мечами Ангелов. Но предупреждаю вас. Единожды. Просто потому, что вы мне симпатичны как студент и будущий имперский маг. У вас ясный ум, доброе сердце и широкий взгляд на мир. Но в данном случае — в случае запрещенных областей Звездной науки именно эти вещи и приведут вас к самым печальным последствиям. Имейте в себе мужество, Ард, ставить в своих исследованиях границы, за которые не будете переступать. Вседозволенность всегда пробуждает в нас самые темные стремления.