Матабар. II

Ардан вновь задумался. Он ведь действительно хотел узнать, кто стоял за операцией «Горный Хищник» и, что, возможно даже важнее, почему она вообще состоялась. Да и что за заговор такой, который тянется уже почти сотню лет.

Такой срок указывал на Первородных, либо на какую-то весьма крупную, пустившую корни в систему Империи, организацию и…

Вот он уже начал пытаться распутать клубок. А, зная себя, он будет пытаться распутать его до тех пор, пока не размотает целиком. Такая вот дурацкая и не очень полезная черта.

Ардан не хотел обманываться. Он не какой-то герой из дедушкиных сказок, чтобы стремиться, как отец, отыскать справедливость для племени матабар. Из этого народа он знал-то лишь своего деда, да Гектора, но и тот все те годы, что провел в жизни старшего сына, вел себя как человек.

Да, Арди чувствовал некоторую горечь и обиду от утраты своих соплеменников, но… Вот Эрти — веселый и смышленый мальчуган. Вот матушка — наконец обретшая заслуженный отдых и спокойную, размеренную жизнь. И даже Кена с Келли. Его странная и немного запутанная семья.

О них он переживал. О них он думал. Им он хотел обеспечить хорошую жизнь. А матабар… да, они тоже занимали его мысли, но даже меньше, чем следующие экзамены. Может это неправильно. Может таким образом он оскорбляет своих предков… во всяком случае — половину из них.

— Если останусь, Эрти, — наконец смог подобрать нужные слова Ардан. — то когда-нибудь, через много лет, буду точно так же смотреть туда, на восток и думать, а что было бы, если бы я не смалодушничал. Если бы вернулся в столицу.

— С чего ты взял?

— Видел, как дедушка смотрит на север Алькады, — ответил Арди. — тогда я думал, что он скучает о ком-то, а теперь понял, что он очень сильно сожалел. О чем-то, что не сделал. И это разъедало его изнутри.

Младший брат нахмурился и фыркнул.

— Ты говоришь загадками, брат, — Эрти скрестил руки на груди. — А ты не настолько меня старше, чтобы страдать подобным… Я не понимаю, что ты мне пытаешься сказать.

— Да я и сам не понимаю, — признался, разводя руками, Арди. — Я вернусь в столицу и потому что хочу этого сам, и потому… что должен.

— Обычно, если честно, я не хочу делать то, что должен, — задумался Эрти. — Подработка вечерняя в салуне, к примеру, где я убираюсь на кухне — яркий тому пример.

— А если бы ты подрабатывал на стрельбище? — подмигнул Арди, зная сильную любовь Эрти к огнестрельному оружию всех видов и мастей.

— Это было бы только в радость.

— Но ты все равно должен был бы работать, чтобы есть.

— Вот только я бы не воспринимал это как свой долг и… — Эрти осекся и, задумавшись, вздернул указательный палец. — Понял! Ты должен, но не воспринимаешь свою головоломку, как обязанность, потому что и сам хочешь её решить!

— Ого… — Арди рассеяно почесал затылок, едва не роняя шапку в снег. — Я бы, наверное, и сам не сказал лучше.

— Все потому, что тебе от отца досталась кровь матабар, а мне мозги, — задиристо подколол младший брат.

Эх, если бы он только знал, какого мнения был Гектор о своем интеллекте… но не стоило расстраивать ребенка. Хотя… Арди посмотрел на руки и, что самое важное, костяшки кулака брата, которые те старательно прятал. Видимо, младшему брату достался не мозг, а скорее, отцовская несдержанность и удовольствие от драк.

Сам Арди, даже будучи в учениках Эргара, старался лишний раз дело до схваток за тропы не доводить. Если, конечно, приходилось драться — он дрался всерьез. Но обычно руководствовался принципом Скасти — « голова всегда сильнее лап». Хотя, возможно, это было связано с тем, что бельчонок обожал на спор разбивать орешки лбом.

— Пойдем к остальным, — сказал Арди и потянул брата к сестре и матери.

Вместе они подошли к Кене с Шайи и принялись помогать малютке строить ледяной замок. А затем маленькая девочка стала зимней принцессой и отражала наступление захватчиков, в роли которых выступали братья.

Эрти метал снежки, рассказывая о том, что он снежный гигант и, непременно, захватит обитель принцессы, а Арди при помощи маленьких осколков имени снега создавал миниатюрных летающих птиц и приказывал тем слушаться девочку.

Шайи, смотря на это, смеялась до слез, а Келли продолжал дымить сигарой и бурчать что-то на тему политики.

Когда все разыгрались настолько, что стало уже даже жарко, и Эрти с Кеной то и дело пытались снять верхнюю одежду, то Шайи отвела всех дом и отправилась готовить ужин. Компанию ей составили Эрти (неожиданно полюбивший готовку) вместе с Кеной, которая ни на шаг не отходила от своего любимого брата.

Смотря им в след, исчезавшим за поворотом коридора, едва не уронившим попутно вазу с цветами на миниатюрном столике, Арди задумывался о том, когда в следующий раз сможет навестить семью. Надеялся, что летом.

— Все же решил уехать, — неожиданно раздался голос Келли за спиной.

Тот не спрашивал, а утверждал. Арди лишь сдержано кивнул. Даже спустя столько лет, он все еще не знал, как относится к этому человеку. Тот любил его мать. Не той любовью, о которой поют песни или слагают стихи, а бытовой и простой. Как, впрочем, и Шайи шерифа. Два человека с тяжелыми судьбами, нашедшими друг в друге утешение.

Келли любил и Эрти — это не изменилось по прошествию лет. Разве что, вполне ожидаемо, Кену тот явно ценил больше. Как и Арди ценил больше брата.

Они оба понимали это друг о друге и потому… потому испытывали если и не теплые чувства, то взаимное уважение.

— Береги их, — неожиданно сам для себя сказал Ардан.

Келли прищурился и как-то по-новому взглянул на юношу.

— Уже успел влипнуть во что-то… Семейное, видать… — протянул шериф. — Взгляд поменялся. Раньше у тебя теплый был такой. Безумно наивный и добрый. А теперь… все еще наивный, хоть и меньше. И все такой же добрый. Только вот холоднее стал, что ли. Как льдинка внутри застряла.

— Эан’Хане, когда постигают имена, оставляют их крупицы внутри себя, — пояснил Арди. — Потому и нельзя искушаться темными именами, потому что они навсегда отравят и…

— Да я не о твой этой всякой магии, — отмахнулся Келли. — Пойдем.

Арди не стал спрашивать куда и зачем. Вместе они вернулись в холл, где Келли подошел к напольным, массивным часам из кедра.

— Он уже был здесь, когда мы приехали, — шериф что-то нажал на лакированной поверхности стойки и часы, со скрипом, слегка отодвинулись в сторону. Келли, с явным усилием, дернул их назад, открывая вид на нишу с высоким, узким оружейным сейфом. — Садовник отдал мне шифр, так что думаю он никакой не садовник… только маме не говори, ладно?