Матрос империи. Начало

– Отстыковка и сброс через пять, четыре, три, две, поехали!

Нас тряхануло и закружило. На палубных мониторах было видно, как кружатся звезды. У меня защемило где-то в груди, сердце бешено заухало в ушах. Кто-то закричал по внутренней связи, то ли от восторга, то ли от испуга, я не понял. Я бы сейчас успокоительного принял.

Долго кувыркаться в космосе нам не пришлось. Уже через несколько секунд заработали маневровые движки бота, а затем разгонные, и мы, набирая скорость, помчались к планете. Если бы мне не было так страшно, то я бы полюбовался открывшимся видом. Но сердце продолжало ухать, в какой-то момент мне стало душно, а потом я почувствовал укол в бедро и все нормализовалось. Через минуту мы вошли в атмосферу. Зрелище было просто неописуемым. Сам полет по программе, должен был закончиться торможением, отработкой противозенитных маневров и приземлением.

Я окончательно успокоился, каких-либо перегрузок не ощущалось, пришла какая-то расслабленность, и я приготовился наслаждаться открывающимся с экрана мониторов видом. В какой момент произошел толчок, я не понял. Но вдруг в ушах раздался чей-то крик, затем еще кто-то кричал, а на палубе стало светло, как днем. Я повернул голову, чтобы понять, что происходит и обомлел. Конца палубы не было, там, где должен был быть борт, сквозь рваные дыры синело небо. Бот затрясся, куски обшивки отваливались прямо на лету, нас закрутило. У кого-то ближе к краю не выдержали страховочные крепления, и матрос оторвался от кресла. Какое-то время он, удерживаемый чудом не лопнувшим ремнем, болтался по палубе, врезаясь в сослуживцев, ударяясь о пол и потолок, а затем его выкинуло в небесную синеву. По тактической связи голосили десятки человек, всем было страшно, никто не знал, что делать, не понимал, что происходит. Я даже не чувствовал уколы, меня швыряло то в жар, то в холод. Компенсирующий костюм, конечно же, отслеживал мое состояние и принимал какие-то меры. Но это не помогало. Так страшно мне не было даже тогда, когда я падал в горах. Не хочу умирать! Только не снова, Господи, Спаси и Сохрани. За что Господи? Что же это, как так!

Мысли неслись и скакали, как блохи на дискотеке. Паника накрывала с головой, я даже не понял, в какой момент исчезло небо в бортовой пробоине. Крики боли и страха заполнили эфир, мат, слезы, кто-то звал маму, Бога. Удар и темнота.

В себя я пришел как-то резко, рывком. Раз, и глаза открылись. В углу визора моргала куча системных сообщений, палуба бота освещалась мигающим красным светом. Видимо включилось аварийное освещение. Никаких команд, никаких переговоров по сети, только чьи-то еле слышимые стоны. Я медленно огляделся по сторонам - картина была пугающей. Большинство матросов не удержались в страховочных системах, люди лежали изломанными куклами по всей палубе вперемешку с обломками. Кто-то остался в кресле, но и они не подавали признаков жизни. Рядом со мной сидел Гадел, его страховочная система не пострадала, удержав друга в кресле, но и он не шевелился.

Меня снова начала одолевать паника. Никакой информации об окружающем мире - мониторы погасли, на палубе полно трупов, и не ясно где командование. Становилось страшно, в голове заметались мысли - не понятно, что делать, хотелось просто жить. На этот раз я почувствовал очередной укол в бедро. Сразу стало легче. Через несколько минут удалось собраться с мыслями и попытаться рассуждать трезво. Я хочу жить. Для этого надо отсюда выбраться. Что мне для этого необходимо? Вдруг накатила сонливость, видимо подействовало успокоительное. Но мне нельзя спать, необходимо выбираться отсюда. Пришлось быстро лезть в коммуникатор на броне и вводить команду на ввод энергетика. Не думаю, что еще раз запаникую, но мне сейчас нужны все мои силы. И так, что необходимо сделать в первую очередь? Стоило об этом подумать, как сразу же родился план действий - оценить свои повреждения, вылезти из кресла, найти выживших и выбираться из бота.

Оценка состояния доспеха - не повреждено, полная герметичность, физическое состояние носителя хорошее. Носитель - это я, означает, что нет никаких ранений и повреждений. Я в порядке, теперь необходимо попытаться выбраться из кресла. На удивление, страховочные системы оказались исправны, быстро их отключив, я выпрямился в полный рост на палубе. Первым делом проверил Гадела, так как он не отзывался, пришлось лезть в коммуникатор встроенный в его доспех. Подключившись к его системе, считал информацию о повреждениях и отдал команду привести друга в чувства. Повреждений у татарина не было, и он быстро пришел в себя.

– Где я, что случилось?
– Гадел дернулся в кресле и заозирался по сторонам.

– Мы в десантном боте, произошла авария.
– Я старался говорить мягко и успокаивающе.

– Что? Как? Рос, я...

Нет, так дело не пойдет, он сейчас начнет паниковать, получит дозу успокоительного и отрубится в сон. Проходили, знаем. Тут нужен другой подход.

– Отставить панику!
– Гаркнул я.
– Матрос Бекетов, провести анализ повреждений!

– Так точно!
– Татарин аж выпрямился по стойке смирно в кресле.

Получилось.

– Повреждения отсутствуют, имеется посторонний доступ к системам доспеха.

– Все в порядке Гадел - это я приводил тебя в порядок. Выбирайся из кресла и помоги мне.

Не дожидаясь татарина, я отправился дальше по палубе, проверяя остальных матросов на предмет выживших. Подключиться к доспеху, провести диагностику, дать команду на приведение в сознание. Через минуту ко мне присоединился Гадел. Дело пошло быстрее.

– Ростислав, здесь тяжелый!
– пришло сообщение по тактической связи от татарина.
– Что делать?

Хороший вопрос. Только сейчас я заметил, что в эфире прекратились стоны, и слышу я только свои шаги и слова Гадела.

– Не трогай его! Всех раненных помечай, с ними потом разберемся, они только неразбериху внесут.

– Принято.

Через десять минут я оказался у противоположного борта, который пострадал вовремя десантирования. Что можно о нем сказать? Вместо кресел и стальных переборок передо мной была какая-то серая масса, по виду и на ощупь похожая на монтажную пену. Кресла заканчивались на пятидесятом номере, по-видимому, остальную часть бота оторвало. Ааа, не до этого сейчас. Эфир наполнялся восклицаниями и вопросами приходящих в себя матросов. Все наперебой задавали вопросы.

– Ростислав, что дальше?
– Рядом со мной оказался Гадел.

– Дай подумать.
– Гомон увеличивался, народ начинал паниковать. В какой-то момент я просто не выдержал и психанул в эфир, попутно ударив кулаком в борт - а ну заткнитесь все, мешаете думать!

На удивление сразу наступила тишина. Многие повернулись в мою сторону. Думай, думай.

– Матрос Бекетов, проведи вводную тем, кто очнулся, главное, не мешайте мне.

– Так точно!
– Гадел тут же стал рассказывать о том, что произошло, а я отключился от связи.

Меня дико все раздражало, хотелось выть и долбить кулаками стену. Я постарался успокоиться, и понять, что мне так бесит. В какой-то момент я обратил внимание на мерцающий красный свет. Раздражает, однозначно, но.... И тут я понял, на визоре постоянно красным мигало системное сообщение. Именно оно мешало сосредоточиться. Я вывел сообщение на экран и стал его изучать.

Оказалось системы бота сохранили дееспособность и сообщали о повреждениях боевого характера. Сообщалось о потере шестого отсека, о неисправности систем телеметрии, о предпринятых мерах по герметизации палубы. А главное, система запрашивала команды на дальнейшие действия. Сразу же вспомнились лекции, на которых рассказывали, что после приземления системы бота поступают под управление офицерского состава группы. Сами по себе боты не открывают сразу десантные двери, они ждут команды. И это в штатной ситуации, а если бот был поврежден, то они еще и включают систему выживания, следуя логике, что личный состав не дееспособен, и его надо сохранить до прибытия помощи. В нашем случае система связи была повреждена.

Все это ясно, но что делать? Лейтенанта среди выживших нет, командовать некому. Очень не хочется брать все в свои руки, но, видимо, придется. Я принял сообщение систем бота и сделал запрос на управление. К моей радости бот ответил согласием, и тут же цвет системных сообщений сменил знак с тревожного красного цвета на желтый. Посыпались сообщения о состоянии обшивки, о последних данных телеметрии об окружающем пространстве, но от них не было толку, она вышла из строя еще на высоте, и где мы сейчас было не ясно. Зато радовало сообщение об исправности эвакуационного люка, так как десантных дверей больше не существовало.