Матрос империи. Начало

Нас отпустили из госпиталя только утром, при этом дав несколько дней на отдых. Дома меня встречали радостные Родион Кириллович и Ирина Викторовна. Обняли, и отправили обедать. Вот во время обеда я и рассказал Родиону о допросе:

– И после меня спокойно отпускают, и как все это понимать?

– Ростислав, не обращай внимание.
– Родион глотнул сока из бокала.
– Это такой вид допроса, он специально тебя провоцировал.

– Нормально...

– Вот смотри, сначала вас всех опросили психологи, тихо, спокойно, деликатно. Затем был допрос, своеобразный стресс тест. А отпустили, потому что и там и там все сошлось. Вообще вся эта ситуация с ботом выглядит странной. Я пытался узнать какие-нибудь подробности, но вся информация пока засекречена, даже для моих знакомых офицеров, к вам в госпиталь тоже не пускали.

– Тогда как-то быстро нас отпустили, неужели так быстро работают?
– Я впечатлился словами Родиона о секретности.

– Видимо быстро, пока еще ничего не известно, все, что в новостях говорили - авария, техническая неисправность.

– Да, так оно, наверное, и вышло, ведь сбить бот было не кому.

– Ты сам как? Нет страха перед новыми высадками?
– Перевел тему разговора Родион.

– Да нет, я же понимаю, что это один случай из тысячи, да и это наглядный показатель того, что техника надежна, даже в случае обстрела.

– Да, своеобразное боевое крещение у тебя вышло.
– Задумчиво протянул он.

После обеда я созвонился с Ярославом. Обрадованный Ярик сразу же назначил встречу на пляже ближе к вечеру. На пляж я позвал Гадела. Конечно Сарай мог быть недоволен, но я хотел их подружить.

И вот, вся наша компания в сборе. Крепкое рукопожатие от Ярослава, объятия с нашими красавицами. Раскрасневшаяся Елена, которая ни на шаг от меня не отходила. Множество расспросов. Если честно, я уже немного подустал рассказывать одно и то же, но друзья волновались, и им было очень интересно узнать все в мельчайших подробностях. Ярик привез с собой на берег большой мангал и мясо для шашлыков. Откуда-то появилось слабоалкогольное вино. Девушки переоделись в купальники и утащили нас в воду. Наплававшись вдоволь, мы расселись на берегу провожать закат и есть шашлык.

– А как ты решился взять командование?
– Спросила любопытная Елена, поглаживая меня по мокрым волосам.

Как-то так получилось, что я полулежал на песке, а моя голова покоилась на ее груди, чем она и не преминула воспользоваться. Я даже не сразу понял о чем она спрашивает, потому что не то, чтобы затылок, а мое лицо от ее мягкой, но упругой груди отделяла только тонкая ткань купальника. Несмотря на томный вечер, мне было далеко не спокойно. Приятно от поглаживаний волос? Да! Приятно ощущать одной ладонью голое девичье бедро? О да! Спокойно? Нет! Я хотел ее, здесь и сейчас, и меня дико напрягали все разговоры, меня напрягал Сарай, который что-то рассказывал смеющейся Арине, меня напрягал татарин, который лопал мясо и пил вино. Все меня напрягало.

Лена немного поерзала, устраивая мою голову удобней.... Я сейчас всех убью. Звонок от инфопланшета только усугубил мое раздражение. Сигнал был настойчивым, никак не хотел прекращаться. Мне пришлось встать и дойти до своих вещей. Как по волшебству звонок прекратился, и тут же пришло сообщение от Родиона: - 'Тебе посылка из дома, с пометкой срочно!'

Возбуждение как рукой сняло. Что могло случиться дома? Я быстро оделся, попрощался с ребятами, Лена, к слову, была очень недовольна. Запрыгнул в свой уазик и помчался в пансион.

* * *

Иллирика стояла за креслом, в котором сидел ее отец, нервно сжимая резную спинку. Напротив Данакта Родомировича через небольшой чайный столик, сервированный для чаепития, в таком же богатом, резном кресле сидел незнакомый мне мужчина лет сорока в сером костюме. Внешность его была отталкивающая, даже мерзкая, какая-то крысиная. Большая лысина на голове, в обрамлении куцых волос с боков, кривой нос, тонкие, кривые губы. Глаз особо рассмотреть не получилось - слишком далеко.

– И так граф - это и есть моя невеста, графиня Иллирика?
– Даже голос у этого мужчины был какой-то крысиный, не знаю даже, как объяснить.

– Да Ваше Сиятельство. Моя дочь, помолвку с которой...

– Пустое граф.
– Мужчина махнул рукой, перебивая графа Юдина.
– На самом деле я приехал разорвать помолвку.

– Но милостивый...

– Видите ли, граф, - мужчина снова перебил своего собеседника, - до меня дошли слухи, что Ваша дочь не так невинна, как вы говорите.

– Но Гавел Дариушевич, это какие-то грязные слухи, какое-то недоразумение.
– Сказать, что граф Юдин был взволнован - было бы сильным преуменьшением.

– Возможно и слухи, хотя, недоразумение более точное определение.
– Гавел криво улыбнулся и резко подался вперед.
– И как вы хотели скрыть это? Такое - он посмотрел на Лиру, - не скроешь. И Вам придется заплатить за оскорбление!

– Что Вы хотите?
– ДанактРодомирович как-то резко успокоился, в его голосе послышались деловые нотки.

– Сначала я хотел забрать Ваши производства во фронтире, но согласитесь - крысиная морда мерзко улыбнулся и снова посмотрел на юную графиню.
– Этого будет мало, да и приданное Вашей дочери потаскухи, так, мелочевка.

– Как Вы смеете.
– Граф Юдин вскочил со своего кресла.
– Я требую...

– Поздно требовать будущий бывший граф.
– Гавел тоже поднялся на ноги и вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт.
– Я хочу всё!

Гость швырнул конверт на стол и направился к двери. Уже переступив порог комнаты, он обернулся:

– Всё, Юдин, и Ваши жизни тоже!

Громко рассмеявшись, Гавел вышел из комнаты.

Недолгое молчание, воцарившееся в комнате, прервал граф Юдин.

– Собирайся, сегодня же ты уезжаешь в безопасное место, пока все не закончится.

– Но отец...

– Поздно нокать!
– Данакт Родомирович обернулся к Лире.
– Говорил я тебе, держись подальше от этого фермера? Говорил?! А теперь поздно.

– Я люблю Ростика, он...

– Он покойник, твой Ростик, уж я об этом позаботился.

– Ты не можешь, я же...

– Дура, - он замахнулся на дочь рукой, но не ударил, успокоился.
– Нам войну объявили из-за Ваших шашней. Быстро убирайся с глаз моих и собирай вещи.

– Я не верю.
– Рыдающая Лира убежала из комнаты, а ее отец наклонился к конверту.

В этот момент запись закончилась.

Я сидел за компом и не видящим взглядом смотрел в монитор. Коктейль чувств бушевал в моем сознании, и главным из них был стыд. Лира, ее хотят убить. Из-за меня. Она меня все еще любит, ждет. Ей придется прятаться. А я? А я ничего не делаю, чтобы ей помочь. А Лена? Как только вспомню, что в то время, когда Лира прячется, я желал другую. Господи, как же стыдно. Какой же я идиот. Мудак пубертатный. Да, именно мудак, по-другому и не скажешь.