Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Изучение микенской торговой экспансии привело ученых к обследованию Италии и ближайших к ней островов. Большой материал собран в книге В. Тейлур "Микенская керамика в Италии и прилежащих районах" ", а также у Бианкофьоре "Микенская цивилизация

4' Ма z z а r in i $. 11 pensiero storico classico, ч. 1. Bari, 1966, р. 203 -- 205.

" D e Fr а nсi sci Р. Primordia civitatis. Кота, 1959, р. 466.

" T a y l o u r W. Nicenaean pottery in Italy and adjacent areas. [$. 1.], 1958,

р. 4 -- 5, 180 -- 186.

78

в Южной Италии" ". Находки микенской керамики доказали интенсивность контактов между греческим миром и Южной Италией, Сицилией, Липарскими островами и Искьей, причем основные находки, особенно в Сицилии, богаты и бронзой. Самые ранние вещи обнаружены в Сицилии и на Эолийских островах. Они восходят к концу среднеэлладского (СЭ) периода, т. е. к первой половине XVI в. до н. э. Активность проникновения микенцев на запад может быть объяснена тем, что Восточное Средиземноморье было им в ту пору недоступно, так как находилось в сфере влияния Крита. Расцвет микенской торговли и с Востоком и с Западом падает на позднеэлладское время, именно на микенский I IIA период (по Фурмарку), т. е. около 1400 г. до н. э. Много фрагментов микенской керамики найдено и в собственно Италии, в районе Тарента, в Scoglio del Tonno. Этот район, судя по находкам, был местом непрерывных контактов с эгейской цивилизацией вплоть до Великой греческой колонизации. Возможно, именно через Тарент шел торговый обмен между Северной Италией и Эгеидой. Об этом свидетельствуют находки позднемикенского кинжала с ребристым лезвием в палафите Пескьере5З и литейной формы топора террамарского типа в Микенах, а также фрагментов микенских сосудов в Сан Козимо, лежащем между Тарентом и Брукндизием, возможной остановкой на пути с Балкан через Адриатику к Таренту, посредническому пункту в торговле. Одной из станций на морской дороге мог быть и Гаргано, где была обнаружена смычкообразная фибула. Эти бронзовые фибулы имели хождение по Эгейскому миру между 1300 и 1200 гг. до н. э.'4. Микенские традиции на юго-востоке Италии оказались чрезвычайно стойкими и пережили микенскую эпоху. Вся Апулия была важной областью связей с раннегреческим миром еще в среднеэлладское время. Потом там моментами преобладало то родосское, то кипрское влияние, но в Скольо дель Тонно археологически засвидетельствовано микенское поселение.

Однако острова играли не меньшую роль. Интерес микенцев к Липарам может объясняться обилием там обсидиана, а к Искье -- стремлением приблизиться через Кампанию к металлам Тосканы. Искья всегда была удобной остановкой в плаваниях к Центральной Италии. Найденная в Монте Салья чаша местного производства свидетельствует о греческом влиянии на декоровку уже в среднеэлладскую эпоху. Оно усилилось к началу микенского периода, особенно в Сицилии, а в формах ваз и в строительстве могил в Тапсосе. Таким образом, в науку прочно вошло положение о доколониальной фазе греческой экспансии в Италию".

60-е и 70-е годы внесли изменения в наши представления о микенской активности в Тирренском море. Искья перестала быть самым

5" В i а п с о f i о r e F. 1.а civilta micenea пе1Г Italia Neridionale, ч. 1. Кота, 19бЗ,

р. 5, 24, 104.

~' Laurenzi L. Op. cit., р. 8.

54 Ibidem.

" D ''Ag os ti по В. Grecs et indigenes sur la cote Tyrrhenienne au VII siecle: la

transmission des ideologies entre elites sociales.-- Annales, 1977, N 1, р. 3 --.20.

79

северным пунктом находок микенской керамики в Италии. Благодаря раскопкам, начатым в 1950 г. Шведским институтом классических исследований совместно с Управлением древностей Южной Этрурии, был изучен городок Луни на реке Миньоне. Он находится примерно на одной трети пути из Тарквиний в Витербо. Археологи вскрыли здесь поселения как на акрополе, так и у подножия возвышенности (современное Тре Эричи) и некрополи, существовавшие в этих местах с неолитической эпохи до раннего железного века включительно. Наиболее существенным является то, что материалы апеннинской культуры (т. е. бронзового века) из Луни имеют неоспоримые точки соприкосновения с римским материалом, обнаруженным в районе Сан Омобоно" в Риме, а также с другими селениями, например Пьян Султано, и находившимися к югу от Чивиттавеккиа. Это подтвердило тезис о культурном единстве тоскано-лациальной зоны в этот период. Сравнительное изучение материальной культуры позволило К. Е. Остенбергу, работавшему в Луни, уточнить хронологию для Лация, Умбрии, Южной Тосканы периода бронзы:

Древнеапенцинская культура: 1600 -- 1400 гг. до н. э.

Среднеапеннинская " 1400 -- 1000 "

Позднеапеннинская " 1100 -- 850 -- 800 ".

Это уточнение непосредственно касается и Рима.

Среди находок в Луни исключительное значение имеют пять фрагментов, принадлежащих разным глиняным сосудам, которые не относятся к апеннинскому кругу. Остенберг при консультации Фурмарка определил эти фрагменты как микенские. К, сожалению, незначительные размеры и малочисленность фрагментов не дают возможности точно сказать, где именно была произведена посуда. По всей вероятности, в разных местах, так как глина, из которой она сделана не одна и та же. Лишь один фрагмент -- безусловно греческий, за что говорит зеленоватая глина Арголиды. Остальные могли быть изготовлены в микенских стоянках Южной Италии. Черепки разновременны -- микенских ША~ -- IIIB -- ШС периодов, что соответствует среднеапеннинскому периоду тоскано-лациальной зоны. Их разновременность и отсутствие микенских следов между Луни и местами микенских находок на юге Италии, включая острова, могут свидетельствовать о спорадичности микенского импорта в этом районе, а также о вероятном пути его из Тарента или Искьи, либо через Искью вдоль побережья Лация до пункта, параллельного Луни, вероятно устья реки, например Миньоне.

Остенберг делает обоснованное предположение, что греческие сосуды были привезены на греческих кораблях, поскольку экономический потенциал апеннинской Италии не был достаточным для международной морской торговли. Небольшой греческий торговый корабль, обнаруженный подводными археологами у мыса Гелидония, датированный 1200 г. до н. э., дает представление о микенских судах, ходивших на запад.

'6 0 s t e n b e r g С. Е. Luni sul Mignone. Problemi della preistoria d'Italia. Lund, 1967, р. 206.

Сравнительно скромные достижения апеннинцев в области экономики поставили исследователей перед вопросом, что же могло заинтересовать микенских торговцев в Италии. Нам представляются небезосновательными соображения Остенберга: вряд ли это была медь при наличии более близкой и более легко добываемой на Крите, но возможно квасцы, залежи которых, как показывает топонимика (Аллюмьере), имелись в Тоскане. Кроме того, греки могли вывозить из Италии рабов. Остенберг осторожен в выводах. Он не считает возможным говорить о пяти фрагментах из Луни как о доказательстве греческой миграции в эту зону. Ученый возражает и против связывания лунийских находок с легендой об Энее на основе сопоставления этих осколков с материалами из района Сан Омобоно, как это делает Дорн. Но он справедливо подчеркивает значение микенской торговой экспансии для культурного развития Апеннинского полуострова, хотя в полной мере греческое влияние сказалось в Центральной Италии позднее, уже в период железного века. Важно, однако, отметить, что следы микенского импорта обнаружены еще в Сан Джовенале, в Монте Ровелло, а также в Умбрии и Кампании'7.

В изучении древнего Средиземноморья продвинулись и лингвисты. Особенно оживилась эта работа в связи с открытием Чадвика и Вентриса, которые увидели несомненные свидетельства ранних связей Италии с Эгеидой в эгейском происхождении апулийских топонимов Otranto, Tarentum, Brundisium. В микенской лексике обнаружили италийские слова, такие, как Ме -- ta -- ра пилосских надписей, быть может связанные с Метапонтом, или bretijo -- с Ppsvx~og.

Особое же значение следует признать за работами Э. Перуцци, поскольку он использовал успехи названных наук в изучении древней Италии для освещения истории языка и этнического характера древнейшего Рима.

Он посвящает специальную статью заимствованиям в латинском языке у микенских греков". В частности, он обращает внимание на то, что три латинских слова, вопреки правилу перехода греческих "Р" и "л" в латинские "b" и "р", обнаруживают соответствие: burrusл~ррос (красный, рыжий), buxusnu(og (букс, самшит), carbasus x~pzaaog (лен), т. е. лвЬ, и доказывает, что указанное явление может быть связано с заимствованием латинского и греческого из общего средиземноморского субстрата, а скорее, латинского из микенского. По крайней мере названные слова были уже известны в эпоху, синхронную с микенской. Доказательство ведется с помощью лингвистических методов с углублением в историческую ситуацию жизни слов, что характерно для Э. Перуцци. Так, он указывает что данные три слова, обозначающие предметы импорта, несомненно являются "путешествующими словами". Такими же способами доказывается происхождение tubus<muaog (полый ствол) и т. д.

" V а g n e t t i L. Mycenaean imports in Central Italy.-- In: Peruzzi Е. Mycenaeans in Early Latium. Кота, 1980, р. 151, 152, 159.

" P e r u z z i Е. Prestiti micenei in Latino.-- Studi Urbinati, N. S. 13, 1973, Suppl. ling. 1, р. 7 -- 60; I d em. Mycenaeans in Early Latium.

Одна из работ Э. Перуцци носит примечательное название: "Микенцы на Палатине" ". В античной традиции об Эвандре он, вслед за О. Группе, выделяет то обстоятельство, что истоки Рима самими римлянами связывались с Паллантием, ставшим уже незначительной деревенькой. В этой местности, по его мнению, должно лежать какое-то историческое зерно. Кажущаяся несообразность того, что "континентальные" аркадцы, не имеющие флота, прибыли морем в Лаций, Перуцци опровергает ссылкой на Гомера, у которого жители Аркадии отправились под Трою вместе с аргивянами на аргивских кораблях. Поскольку выселение Эвандра связывается традицией с голодом, можно видеть намек на чег sacrum, предпринятое вместе с аргосцами, пользуясь опять-таки флотом последних, поскольку, по словам Солина, командовал им Катилл из числа аргивской молодежи. Именно с миграциями этого периода, напоминает Перуцци, связывают источники наиболее древнее обозначение греков в латинском языке -- аргеи. Аргивяне -- более поздний вариант.