Маяк

Но вот однажды, то ли от скуки, то ли по какой-то случайности в этом бесконечном, проникающим самое в себя полотне энергии образовалась брешь. Скучающая энергия, неделимое ранее целое, так удивилось новому знанию о себе, о том, что оно может оказывается нарушиться. Оно принялось с упорством отрывать и отрывать краешек клетку за клеткой, пока в конце концов посреди всего не образовался отдельный островок. Между этим островком и бесконечной энергией возникла пустота.

Тогда бесконечная энергия, единое целое испугалось этой отдельности и захотело вернуть себе островок. Но остров, открывший в себе отдельность, подобно ребенку только-только осознавшему себя, не захотел возвращаться к целому. Еще долго они жили рядом, но уже не вместе. Эта отделившаяся энергия изменялась и жила по своим правилам. Дерзкая и непокорная, она не отвечала на призывы целого вернуться к нему и снова стать единым. Он полюбил ее, потому что она удивила его и потому что раньше она была его собственной частью. Он хотел обладать ею, но она не хотела даже глядеть на него. Тогда он пошел на хитрость, стал рассказывать ей сказки.

– Ты можешь не глядеть на меня, если не желаешь. Но я расскажу сказку, а ты, если хочешь послушай. – сказал он. – Вообрази, будто Вселенная конечна. Будто где-то есть край. И он твердый.

– Это какая-то игра? – спросила она, указав на маленький камушек, образовавшийся в пустоте между ними.

Они принялись разглядывать камень – нечто, что имеет вполне четкие края и осязаемую твердость. Они начали придумывать правила к своей игре, и, как это обычно бывает, правила все усложнялись и усложнялись. Он лепил и перелепливал камень до тех пор, пока рельеф не показался ей достаточно живописным. Он лепил мир удобным, как делают мужчины, а она прекрасным и забавным как делают женщины.

– Я хочу назвать этот камень. – однажды сказала она.

– Называй. – покорно согласился он. Он никогда не задумывался над возможностью давать имена. Зачем? Ему некого было называть, и некому было называть его.

– Я, Эва, нарекаю этот камень – великой Эф Маа. – гордо сказала она.

– Так ты и себе дала имя? – удивился он.

– Я Эва. – она не собиралась вдаваться в подробности. – Но теперь мне скучна твоя игра. Это же просто камень. Я хочу вдохнуть в него жизнь.

Он снова не стал противиться ее игре. Ему нравилось наблюдать, как она меняет все внутри и вокруг себя. Эва отделила кусочек от себя и вдохнула его в камень. Горячая душа зародилась в глубине Маа, пронзая каменную плоть болью первого вдоха жизни. Живая энергия Маа, в отличии от той первоначальной энергии, которую теперь мы называем Деусом, и в отличие от прародительницы Эвы, сначала обрела телесное воплощение, а затем душу.

Сначала Деус и Эва любили наблюдать, как великая Маа, обретшая душу, стала меняться. Но в какой-то момент Эва и Деус с ужасом поняли, что пустоты между ними становится недостаточно для Маа. Они наблюдали, как в пустоте между ними растет и увеличивается по своему собственному желанию их дитя – каменная Маа.

– Что, если она будет увеличиваться до бесконечности и теснота пустого пространства между нами разойдется под ее натиском? – спрашивала Эва.

Тогда они задумали ограничить ее. Деус взялся рассказывать Эве сказку о двух перекрещивающихся кольцах, что не дают великой Маа больше расти – кольца пространства. Эва отщепила от себя еще часть энергии и вдохнула в кольца жизнь. Так в пустоте между Эвой и Деусом появился титан пространства по имени Лул.

Неспособная больше расти, великая Маа не смирилась. Она приняла, что не сможет больше изменяться вне колец, однако внутри колец все пространство было по-прежнему в ее власти. Тогда она принялась менять собственный рельеф и вскоре густо покрылась травой, кустами и деревьями. Буйство цветов и ароматов, созданных ею, ее саму радовало и отвлекало от тяжелых дум.

Эва любила свое дитя, но не могла смириться со спокойным упорством Маа. Однажды в порыве зависти, она потребовала от Деуса, чтобы он затопил Маа водой. Эва наделила и дочь воду, названную ею Варли, кусочком собственной энергии.

Варли оказалась столь же буйной и страстной как мать-прародительница. Но и Маа, упертая и гордая, не сдавалась под натиском Варли. Борьба не прекращалась, а Эва и Деус лишь в ужасе наблюдали за ними издалека.

Маа, не желая больше смотреть как Варли заливает ее земли, предложила поделить все пополам. Тогда на севере Маа выросли горы, а в центре образовалась впадина, где разлилось великое море, проливающееся водопадом на юге в океан, в котором и по сей день купается Маа. И все это в границах колец титана пространства Лул.

Тогда наступил период тишины и благодати. Впервые Деус и Эва решили населить землю и воду прекрасными созданиями. По горам севера поскакали толстые шерстяные барашки, в лесах зашуршали рогатые олени, в воде заплескались, сверкая чешуей первые рыбы.

Лул, порожденный фантазией Деуса и полный неосязаемой энергии Эвы возомнил себя создателем. Он пришел к самой Маа с вопросом о том, как бы и им создать нечто свое. Но гордая и неприступная, она отказала ему. Тогда пришел он к Варли, но та в ответ лишь расхохоталась. Деус же, чувствуя опасность со стороны сильного и рассерженного Лула запретил ему создавать существ из своей фантазии. Тогда Лул в отместку застелил туманом свои просторы. Теперь Деус и Эва не могли больше любоваться созданным ими миром.

Деус и Эва долго думали, как же им заставить непокорного сына развеять туман. Тогда создали они еще одно дитя – огненную непокорную Рои Ху, что осветила собой покрытые туманом пространства. Она соблазнила Лула, а он с удовольствием поддался ее чарам.

Вместе с Лулом она создала двух Дев – хранительницу дня Зайтуну, и хранительницу ночи – Морруху. И по сей день эти Девы дня и ночи бродят по кольцу вокруг Маа, поочередно сменяя друг друга. Но времени тогда еще не было, потому все на свете оставалось день ото дня таким же, как и прежде.

Великая Маа и страстная Варли невзлюбили младшую сестру за воинственный и распутный характер. Они стали замышлять хитрость против нее. И пока не разразилась новая война под кольцами Лула, Деус и Эва создали последнюю дочь – легкую и лукавую, нежную и хитрую, игривую и свободолюбивую как ветер Ир Ильмаа. Вихрем она спустилась на землю и усыпила Маа своей лаской, а с Варли стала играть, то в догонялки, то в загадки. А по ночам она о чем-то шепталась с огненной сестрой Рои Ху.

Так и повелось, что мы про легкомысленные необдуманные поступки говорим: «Кажется, ты хватанул слишком много воздуха. Задумайся, что творишь». У больных и стариков сплошная земля в голове. Жестокость и неудержимая страсть – огонь на руках. А о человеке хитром и лукавом, но льстивом мы говорим, что в глазах у него много воды. Тогда мы напоминаем: «ведешь себя так, будто очи сомкнулись».

Успокоившись, что наконец в мире наступила тишина, Эва и Деус решили создать в мире нечто, чего еще никогда не случалось. Они слились в едином порыве и создали первых людей. То были прекрасные, сильные, спокойные, мудрые и бессмертные великаны. Впервые Деус и Эва породили нечто разумное само по себе, а не с куском отторгнутой Эвой энергии. Не то как первоначальный пустой камень или живые, но неразумные твари, наподобие рыбок. Стопы этих великанов, похожих на титанов из детских сказок, первыми коснулись молодой Маа.

Именно они и снились теперь Инге. Ей снился мир чистый и светлый, каким он был когда-то задолго до маави, мудрая цивилизация, что смогла примирить природу и науку, и людей, живших в гармонии до тех пор, пока Эва не заскучала вновь.

Секретное послание

Ирвин и Ю Зуф летели прямо над морем до самого рассвета, пока не достигли суши. На ближайшем берегу Ю зуф предложил остановиться. Они сняли тюки и разложили палатки. Арионы мгновенно заснули, вдоволь напившись воды. Даже от еды отказались.