Маяк

В полете Ирвину и Ю Зуфу все-таки пришлось поспать. В этот раз остров Черепахи выстроился не очень далеко от великой Маа, большого камня, но между ней и черепахой не встретилось ни одного маломальского островка, где они могли бы передохнуть. А держаться на воде арионы не умеют. Или умеют, но предпочитают никому не демонстрировать свои навыки.

Первым делом Ирвин размял спину и поудобнее устроился в своей палатке. Ю Зуф с видом знатока разложил карты и, как настоящий землемер, углубился в их изучение. Из своего опустевшего без палатки тюка он достал красивую черную коробочку с загадочными острыми металлическими предметами в черном бархате и крошечный, с кончик мизинца, огрызок того самого минерала.

– Что это у тебя? – спросил Ирвин без особого интереса. Ему хотелось спать, и желание это перевешивало любопытство. Ю Зуф же выглядел вполне бодрым. Привыкший на родине к недостатку сна, он легко насытился тремя-четырьмя часами дремы в неудобной позе наездника на спине ариона.

– Это мерила – приборы для измерения и описания устройства Маа. – он с любовью прижал к груди один металлический предмет с особо острым кончиком. – Дар моего господина. – он привычно поклонился, будто бывший господин мог его видеть в этот момент.

– Твой господин был щедр с тобой. – проговорил Ирвин, широко зевнув.

– Именно так. – он снова поклонился и принялся аккуратно водить мерилами по картам, высчитывая расстояния и шевеля губами. До Ирвина откуда-то из глубины разума долетали обрывки мыслей Ю Зуфа, что, впрочем, не мешало ему спать. Чем крепче между ними устанавливалось доверие, тем лучше они могли слышать и чувствовать друг друга, ну а во сне, когда все заслонки слетают, голоса спутника и жениха в головах звучали совсем отчетливо, почти как собственные мысли. Ирвин догадывался по обрывкам мыслей, что Ю Зуф прокладывает их дальнейший маршрут до города лакомств.

– Ирвин Ци, проснись. – потребовал Ю Зуф. – Ты спишь уже 14 часов, скоро дневная Дева пойдет по мосту на восток, и здесь снова настанет ночь.

Ирвин проснулся с таким трудом, будто вылез из глубокого черного колодца.

– Ну, а ты, ты-то поспал? – сонно озираясь, спросил Ирвин.

– Я поспал. И накормил арионов. Они поели и снова бухнулись на животы.

– Молодцы, я их прекрасно понимаю. – осоловело оглядываясь и зевая, сказал Ирвин.

– Я все рассчитал. – Ю Зуф подсунул Ирвину под нос кипу карт. – Вот смотри, если мы выйдем прямо сейчас, и сделаем всего две остановки здесь и здесь, – он аккуратно ткнул металлическим острием в две точки на карте, – то уже через пять недель будем в городе лакомств, представляешь? И нам совсем не придется тащиться через болота, там очень опасно. А главное, газы, которые исходят от болот травят чувствительные легкие арионов. Болота им не одолеть. Поэтому здесь придется сделать небольшой крюк.

Ирвин ничего не ответил. Он тупо глядел на какие-то точки на карте, на зеленые, коричневые, а также желто-зеленые и изумрудные, светло-желтые вплоть до лимонного и почти черные разводы, окруженные большими синими кляксами.

– Но это при условии, что ты будешь спать меньше 14 часов подряд.

– Ю Зуф, дорогой, я не умею читать карты.

– Вас, жителей острова Черепахи, не обучали картам?

– Нет. Зато я умею фехтовать. – улыбнулся Ирвин. – Меня обучали врачеванию травами, живописи, мировой истории и истории маави, немного химии. Считается что мы так близки с природой, что способны чувствовать ее. Карты в этом деле не нужны. – Ирвину показалось, что он уловил легкое разочарование в глазах спутника, но решил, что ему это действительно лишь показалось, потому что соответствующих мыслей не услышал.

– Ты изучал мировую историю, но не знаешь ни одного правителя по имени. Я не понимаю, как это произошло.

– Мы не заучиваем имена. Правители слишком быстро сменяют один другого. Смысл изучать историю не в том, чтобы запомнить за кем следовал Амутрафил третий, и кто пришел после него. – Ирвин решил сменить тему. – Скажи-ка мне, мы вчера перед сном поужинали?

– Кажется… – Ю Зуф попытался припомнить такую незначительную деталь. – Кажется, нет.

– Послушай, я ведь должен со всеми делиться какой-то мудростью, не так ли? В этом мое предназначение как маави?

Ю Зуф почтительно сложил подушки пальцев и принялся мелко кланяться.

– Так вот тебе моя первая мудрость. – сказал Ирвин.

Ю Зуф раскрыл глаза на сколько это возможно.

– Дорогой Ю Зуф, надо заботиться о себе. Я знаю, что твоя история очень трудная. Ты не спал и не ел все 15 лет твоей жизни.

– Мне 17. – быстро шепнул Ю Зуф. – Почти 18.

– Молодец, ты прекрасно сохранился. Так вот, теперь ты со мной, женихом маави, в длительном и интересном, я надеюсь, путешествии. И не смотря на то, что твоим родственникам все еще очень тяжело, ты, именно ты, должен спать. И есть. И любоваться природой, и танцевать, и я пока не придумал что еще.

– Ооо! – восхитился Ю Зуф. – И слушать пение птиц?

– Разумеется! Иначе ты не сможешь насладиться тортом на ритуале соединения.

– Ирвин Ци, если судить по пению этой птицы, что вьется над твоей головой, то она скоро сотворит нечто неприличное с твоим кимоно.

Ирвин поднял голову, чтобы посмотреть на эту наглую птицу в тот момент, когда она смело оставила белый след на плече его темно-синего кимоно и унеслась прочь.

– Отлично. – Ирвин поджал губы. – Кажется нас подслушала покровительница воздушных племен Ильма и решила подшутить надо мной, как думаешь?

Ю Зуф тактично сдержал улыбку.

– Ирвин Ци, давай я постираю. Я знаю такой способ, как отжать ткань, чтобы она не помялась и быстро высохла.

– Нет, спасибо, я сам.

– Ирвин Ци, кроме хлопкка и плетения, моя семья еще и стиркой занимается. – затараторил Ю Зуф.

Ирвин глубоко вздохнул.

– Нет уж, Ю Зуф, ты мне не слуга. Постираю я сам. – он отправился в направлении родника, который, судя по журчанию, протекал совсем недалеко. – Подумай пока на счет завтрака.

– Хорошо. – согласился Ю Зуф. – Только позови меня, когда придет черед отжимать. Я поделюсь с тобой мудростью отжимания белья.

Ирвин услышал, как за его спиной добродушно захихикал Ю Зуф, и сам улыбнулся. Пока он стирался, Ю Зуф нашел кладку яиц в голубой с сребристой крапинкой яиц и сварил их в котелке над огнем.

– Великая прародительница! – выругался Ирвин. – Ты где эти яйца взял?

– Вон там. Видите, наверху гнездо? – он указал на пику секвойи.

– Ты злостный осквернитель. Теперь самка вернется, чтобы высиживать своих деток, а там пустота? Какая жестокость! – сказал Ирвин, наполняя рот яйцом.

– Вовсе нет. Для яиц, которые не стали еще птицами большая честь стать обедом. Они стали частью большого и сильного путешественника. Кроме того, я оставил ей двух жирных раздавленных тараканов в благодарность. Сначала я хотел приготовить их, но потом вспомнил, что наши привычки в еде несколько расходятся. Я не хотел вас шокировать так уж скоро.

– Надеюсь, это была та самая птичка, что нагадила на мое кимоно, поделом ей. И спасибо, что спасла меня от двух раздавленных тараканов.

– Одного. Другого я съел бы сам. Я вот что еще нашел. – Ю Зуф протянул Ирвину металлическую кружку, наполовину заполненную розовыми ароматными ягодами.