Меч Баа Ци

— Скорее рвутся от войны. Страшные колдуны у Золотых знамен. Ох и страшные. Да ты сам видел.

Восолап и Мараш горестно вздохнули, поминая что-то свое.

— И ладно бы еще колдуны вредили. Нашим ребятам и без них тяжко доставалось, что там говорить.

Воевода потянулся к уху Ани и как бы по большому секрету сообщил:

— Всем хороши войска Хвои, но у Золотых знамен имеется отборный полк. Туда собирают лучших из лучших, сильнейших из самых сильных. Они его напыщенно зовут Сонм Великих Героев.

— Напыщенно или не напыщенно, почтенный воевода, — заметил Восолап, утирая на всякий случай глаз с синяком. — Да только что поделать, коли все так и есть.

— Если бы не Баа Ци, давно бы продули! — рявкнул внезапно сидевший доселе молчком здоровый мужик справа от Ани, со стуком опустив опустевшую кружку на стол. — Вот помяни мое слово! Слава Баа Ци!

— А ты его видел? — сразу обратился к нему Аня.

— Шутишь, что ли? — удивился мужик. — Разумеется. Мы же когда князя выбирали, все собирались на сходку. Он там и речь держал.

— Он ведет вас в бой?

— В бой нас ведет мудрый и опытный в военном деле воевода. Управляет нами мудрый и опытный в управлении князь. Именно так и никак иначе устроено! — ответил мужик, искоса глянув на воеводу Мараша, вроде как даже спросил взглядом, так ли все изложил. Судя по довольному лицу начальника, все сказал правильно.

— Первое же сражение с Золотыми знаменами стало для Хвои разгромным, — вклинился в беседу еще один человек. — Поначалу бились, как водится у предков. Головной полк, полк правой руки, полк левой руки, спереди идут лучшие люди княжества во главе с князем и его друзьями верными. Вот там Золотые знамена и применили впервые супротив нас Сонм Великих Героев. Сшиблись оне с княжьим полком, да как траву комонями своими и потопташа. И дальше пронеслись. Радость одна: редко этот Сонм враги используют. Только на особо важных участках, когда кровь из носу надобно победить. И того хватало. Огребали мы я скажу… Помнится, при отступлении то в стогу хоронишься мышью, то на дереве мысью. А эти ходят рядышком, копьями тычут по кустам, ищут беглых! Обидно было до слез.

— Взял враг на копье граничные крепости, сжег ближние города, застил дым наши очи, собрал тогда сын погибшего князя воев, кто еще мог воевать, и пошел мстить за отца! И бились они крепко, и многих побили. Но вышел Сонм Великих Героев супротив них, и все погибли наши храбрецы под мечами Золотых знамен! — нараспев сообщил Восолап, слегка прикрыв глаза.

— Ну а Баа Ци чем помог? — гнул свое Аня. Восолап положил свою руку на его пальцы, призывая к терпению.

— Тут дело такое. Гоняли первый год наше воинство по лесам да сограм, точно лис на княжьей охоте. Били в хвост и в гриву. Одна радость, леса у нас богатые, было куда схорониться, земли много, полкняжества Золотые знамена завоевали, а далее не пошли, с силами собираются, переваривают откушенное. Сожгли столицу напрочь вороги, сравняли с землею, никому власть не нужна — все набольшие в битвах полегли, остальные понимают — взял власть, возьмешь и властный почин. А он немилосерден — умирать первым за люд свой.

— Вот тогда и появился Баа Ци, — сказал Мараш, поднимая голову со своей миски. — Вышел такой на могучем пышущим яро коне, что бил копытом, стремясь в бой. И явил люду свою божественную сущность и велел не париться.

— Народ послушался и даже начал бани разбирать. Не париться, так не париться. Баа Ци вздохнул, обозвал людей дурачками и велел выкликать на управление самого уважаемого и опытного человека. Чтоб, значится, князем стал и новую вервь правителей продолжил.

— Чего же сам править не начал? — спросил Герди, уминая мясо за обе щеки. Сначала ел с осторожностью, но, распробовав на удивление вкусное блюдо, набросился на него со всем нагулянным за время передряг аппетитом.

— Не мое, говорит, управлять. Управление требует управленцев, а не божественную сущность. Мне, говорит, даже курятник доверить нельзя, какой из меня князь. Мудрый он, Баа Ци. Потому и строг к себе.

— Мудрый-то мудрый, но с Сонмом Великих Героев так и не придумал, как справиться! — подал голос еще один пирующий.

— Давай по порядку, — попросил у него слова воевода. — Баа Ци что сказал? Меняться надо, тогда и победа будет. Чем быстрее сменимся, тем быстрее победа, но кровушки хлебнуть придется, тут он не стал скрывать. Аж в глазах свербит от его чесноты, как от лука, когда режешь. Народ говорит ему — а что делать, коли столицу враг взял? И хрен с нею, говорит Баа Ци, теперь вот, это столица вам! И крикнули народ, собрали набольших, те выбрали князем Владимира Красного.

— Ага, потому и стяги у ваших войск красные! — догадался Аня.

— Которые княжеские вои — у тех стяги красные. Которые от городов Хвои — у тех зеленые, — пояснил тоном экскурсовода воевода.

— А вместе вы «Локомотив», — задумчиво резюмировал Аня. Потом поднял взгляд в сторону дома, отведенного для раненных, коих притащила в обозе Светлана Николаевна. Обернулся он, уловив движение. Рефлексы не подвели: со стороны импровизированного госпиталя к столам шла докторша, придерживая с одной стороны своего черного рыцаря Диму. С другой стороны, ему помогала Саша. Для недавно пришедшего в себя после тяжелого ранения мужчина выглядел очень даже ничего. Хотя и бледен, и слаб, и взгляд еще довольно туманен. Его сразу усадили на лавку за стол. Пододвинули тарелку с простым кушаньем, которое тут же принялась ему подносить ложкой, как маленькому, Света.

Воевода продолжал:

— Ну и начались у нас под началом нового князя большие перемены. Войско стали собирать, купцов налогами обложили. Начали на управление звать не знатных, а умных. Меня вот тоже выдвинули, простым лавочником был. А там пришли успехи. Сначала разбили несколько мелких отрядов Золотых знамен. Потом с переменным успехом провели несколько стычек с крупными силами. Вот недавно Владимир Красный наголову разгромил большое войско Фурры Квинтуса. Ох, как душу отвели!

— Но мы тут недавно поучаствовали в бою и там Хвою знатно помяли, мы еле оторвались от погони, — сказал Герди. — Выходит, не все так радужно?

— Красиво и радужно бывает лишь в детских баснях, — ответил воевода, поднимаясь с чашей. Потом громогласно заявил, обращаясь ко всем пирующим. — Что же, мои горожане, друзья и соратники! Выпьем же за грядущую победу, скорую или нет, но нашу! Несмотря ни на что!

— Выпьем! — подхватил, вставая, Восолап. А за ним и остальные бойцы. Только раненный с равнодушным спокойствием глянул на пирующих и опять опустил взгляд в свою миску с пресной кашей. Впрочем, это не осталось без внимания острого на язык Мараша.

— А чего наш ранетый рыцарь так грустно смотрит? Вином обошли? Так…

— Ему нельзя! — едва не по-кошачьи прошипела Света, сверкнув яростными глазами. — Потравите мне… больного!

Но ее гнев только рассмешил воевода. А за ним и остальные беззлобно рассмеялись.

— А может ему молочко в блюдечке дать? — поддел врачиху Мараш. — Коль ты за ним выхаживаешь, как за больным котенком. Смотри, того гляди и замяукает! Хы-хы…

Светлана начала выискивать рядышком предмет потяжелее, чтобы кинуть в воеводу и заткнуть таким образом поток скабрезных шуток. Но внезапно на воеводу посмотрел вполне прояснившимся взглядом сам раненный. Он холодно улыбнулся и отчетливо сказал:

— Все не так! А не пью я за вашу победу, потому что вы все равно проиграете.

Он еще раз улыбнулся, отводя руку Светы, что порывалась его успокоить и призывала помолчать.

— Вы проиграете — а мы победим!

Глава 38. Сумеречная гостья

— А вот хрена с два! — ответил Мараш, даже не моргнув глазом, когда выяснилось, что перед ним не свой раненный боец, а очень даже вражеский.

— Хрена с два! — загоготали окружающие и начали дружно опустошать чаши с хмельным напитком. Допив, Мараш подмигнул ошарашенной Свете.