Мед.ведь.ма

— Поопытнее бы. Люблю, которые всё умеют.

— Езжайте в нижний притон, к Зико, опытнее некуда, — захохотал Тэян и ему вторил Чжунэ. Золотой не понял, в чём юмор, но улыбнулся за компанию. — Недавно одну туда пришлось отправить, один из клиентов одарил её гонореей. Нам некогда тут возиться с подобным. Есть другая, одной ногой тоже уже там. Износилась немного, и спросом не пользуется, если клиенты в течение недели-двух не возобновят на неё спрос, тоже к Зико поедет.

Чонгук догадался, что нижний притон — это что-то ужасное, стоило назвать причины, по которым туда отсылали. Что-то вроде средневекового лепрозория для прокажённых. Туда отвозят не исцелять, а скорее избавиться и забыть. Гуку захотелось выступить в качестве благородного рыцаря и попросить себе именно эту путану, чтобы её не отправили в ужасный блядушник, откуда не будет возврата. Разве она виновата, что стареет, если много лет провела здесь? Тэян смотрел на него, а Чонгук покосился на Чжунэ, который неуловимо и медленно покачал головой, призывая не соглашаться на этот вариант и не геройствовать, он будто почувствовал, что его спутник собирается выступить в роли спасителя, отсрочившего жуткую участь.

— Вот уж спасибо, — не выдержал Чжунэ, и заговорил сам, отвечая Тэяну, — но барахлом драконам пользоваться не по статусу, ты же знаешь, мы предпочитаем лучшее. Впрочем, девственниц не прошу, я знаю, что они очень уж дорогие у тебя, да и, я никогда не успевал, меня всё время подрезал этот твой постоянный клиент, как его…

— Забудь, — поднялся Тэян, отмахиваясь и провожая молодых людей из своей опочивальни к девицам, — идёмте, выберете, что придётся по душе, вкусу, телу и размерам…

Мельком поинтересовавшись о продолжительности пребывания в борделе девушек, Чонгук остановился на той самой китаянке, которая на него заглядывалась. Девушка провела в особняке три полных года, умудрившись сохранить привлекательность, обаяние и некоторый энтузиазм, необходимый, чтобы притягивать клиентов и радовать их. Золотой, хоть и давно не был невинным юношей, в пресытившегося тоже не превратился, поэтому с удовольствием активно поучаствовал в процессе, даря наслаждение и себе, и китаянке. Ему нравился её задор, но, ещё больше то, что они знали хоть один общий язык, а именно — путунхуа, называемый тут хуаюй. Правда, проститутка то и дело скатывалась на фуцзяньский диалект, который с трудом понимался корейцем, но она быстро исправлялась, болтая в порыве приподнятого настроения обо всём подряд. Не часто захаживали молодые, красивые, и не эгоистичные в постели люди.

Чонгук не собирался задавать ей прямых вопросов, и подозрительно намекающих тоже, кто знает, легкомысленная работница это, или такая же, как девушки Серина у них в Сеуле, в «Пятнице», шпионка? Но с чего-то начать было нужно.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — опередила она его, вставая с кровати и направляясь к столику с фруктами и напитками.

— А это входит в стоимость оплаченных услуг? — приподнял он брови, подтягиваясь на подушку, подпихиваемую под спину. Китаянка обернулась на него, и Чонгук прокомментировал: — Я первый раз здесь, поэтому не знаю правил…

— А ты дракон или нет? — без экивоков спросила путана.

— Ну… собираюсь вступить. То есть, стать одним из них.

— Тогда всё нормально, ты же с Чжунэ вместе приехал?

— Ага.

— Его семейка крутит бизнес в Сингапуре, у них с драконами всё налажено, так что, счёт оплачивается автоматически где-то на уровне их делишек, — сама не очень понимая тонкости, как могла, объяснила она, и вернулась в постель с двумя бокалами вина. Чонгук хотел попросить что-нибудь не спиртное, но одумался вовремя. Не подозрительно ли быть порядочным трезвенником, когда стремишься в драконы? Он взял вино и отпил. — Ты такой замечательный!

— Правда? — изобразил падкость на лесть золотой.

— Да, я бы хотела, чтобы ты ко мне опять приехал. Приедешь?

— Посмотрим, у нас с Чжунэ большие планы на отдых. Я впервые в Сингапуре, всё хочу посмотреть.

— Тебе со мной понравилось? — желая скорее решить волнующий её вопрос со следующим посещением, вернула его к насущному китаянка.

— Разве может такое не понравиться? — улыбнулся Чонгук, тронув плечо прильнувшей к нему девицы. Ему было здорово, как и от всякого секса. Тут Чжунэ был прав, дело не во внешности. Главное — не совсем страшная, а в остальном — со всеми заниматься сексом классно! Какие могут быть градации и приоритеты, классификации? Чонгуку нравилось проявлять себя во всём, не только в ратных подвигах, но и в интимных отношениях, поэтому, не выпуская инициативы из рук, ему, по сути, было без разницы, как себя ведут девушки в постели. Он за двоих сработает и будет тем счастлив. Разве он не мужик? Он должен всё делать сам.

— А я тебе нравлюсь?

— Конечно, — поцеловав её, Чонгук вернулся к вину, и она, не дождавшись очередного продолжительного поцелуя, тоже некоторое время молчала и пила. Золотой внимательно слушал с того момента, как перешагнул порог спальни, даже в порыве физических страстей, не расслабляясь, не хлопнула ли дверь соседних покоев, и не вышел ли от своей жрицы любви Чжунэ? Нет, он ещё внутри. Комнаты. А может и самой жрицы любви, настолько хорошо звук через стенку не долетал. — Тэян сказал, что у вас тут есть что-то вроде рейтинга? Похуже, получше, в зависимости от востребованности. Ты, наверное, из самых дорогих? — Девушка покраснела, польщённая профессиональным комплиментом, к сожалению, лживым, но она об этом не знала.

— Если быть честной, то самые дорогие, конечно, девственницы. За них платят огромные деньги.

— И часто тут такие бывают? Невинные совсем.

— Штуки четыре в месяц наберётся. Но красивые девственницы реже, конечно. Впрочем, не мне судить, мужчины всяких покупают, но, исходя из цен, которые я слышала, и девственницы стоят по-разному.

— Они добровольно сюда приходят? Продать свой первый раз. — Китаянка впервые за час немного погрустнела.

— Добровольных тут почти нет. И уж тем более это не девственницы. Краденые, принужденные, невольницы…

— А ты? — Чонгук серьёзно посмотрел ей в глаза. — Тебя тоже заставляют этим заниматься?

— Нет, не заставляют, но я в Сингапур приехала горничной работать… зарплата была нормальная, но хотелось больше. Столько вещей хотелось попробовать, купить! В этом городе много развлечений, они манят. Я украла кое-что из номера гостиницы, а законы тут суровые, ну и… Мне предложили драконы, что замнут дело, откупят меня от тюрьмы, а я отработаю потраченное на меня. Вот, отрабатываю… не могу сказать, что в тягость, я хорошо ем, не шибко тружусь и устаю, имею жильё и красивые шмотки. Ушла бы, да куда? Опять в прислугу, тереть, мыть, чистить унитазы? — Чонгук хотел заметить, что это был бы более благородный труд, но не стал. Он же кандидат в драконы! Китаянка широко заулыбалась, замотав головой. — Да о чём я говорю! Разве тебе не скучно слушать? Это всё тоска сплошная.

— Нет-нет, мне любопытно. Продолжай.

— О чём? О девушках в борделе?

— Ну, хочешь — давай о них, — выставил эту тему задумкой проститутки Чонгук, — а Тэян сам с вами спит?

— Мы к нему сами лезем чаще, чем он к нам, — захихикала китаянка, — получить что-нибудь, отпроситься погулять отсюда, прикупить новую косметику… Иногда бывало, что ему приспичивало, и он какую-нибудь к себе звал, но в последнее время не зовёт что-то. Раньше не отказывался никогда, если сами предлагались, а тут пошла к нему Беннин… ну, ты видел её внизу, такая, пониже меня, в розовом купальнике. — Чонгук покивал, одним ухом продолжая ждать, когда Чжунэ закончит. — Так он послал её, не в духе был, с тех пор к нему больше и не ходим, уж месяца два, если не больше.

— Чего ж это он? Случилось что? — Сначала Чонгук хотел приписать дурное настроение Тэяна известию о смерти Бобби, но потом понял, что это было меньше месяца назад, и причина явно в другом. Внезапно настигшая импотенция? Четвёртый десяток, всё-таки. Золотой слышал, что мужчины, которых настигает половая несостоятельность, иногда превращаются в настоящих истеричек и психов.

— Не знаю, влюбился, наверное, — опять захихикала путана.

— Тэян?! — неподдельно удивился Чонгук.

— Да, была у него тут одна фаворитка, они с ней обжимались, она к нему всё ходила, иногда они скандалили, совсем, как пара, а потом её какой-то богач купил, говорят. И увёз. Вот Тэян и бесится.

— Что ж он её себе не оставил?

— Не знаю, может, поссорились, а потом пожалел. А может на деньги большие позарился, но потом всё равно пожалел. Тут, как ни вертись, если отказываешься от чего-то одного ради другого, всё равно об упущенном пожалеешь. Правда же?

— Правда… — задумчиво протянул Чонгук. — Что ж это за дама сумела растопить сердце сурового Тэяна?

— Ты только никому, ладно? — зашептала девушка, и золотому стало ясно, что она никакая не шпионка. Слишком проста и предсказуема. — Дела борделя всегда в нём остаются, да и Тэян может рассердиться, что я о нём сплетничаю.