Мед.ведь.ма

Чжунэ опять дольше положенного мужчине провозился с укладыванием волос, и когда они вошли в лифт, сам же поглядывал на наручные часы, будто опаздывал куда-то по чьей-то вине. На самом деле, его не смущало то, что он может задержаться на какую-либо встречу, просто его напряжение от присутствия недруга сказывалось вот в таком жесте, потому что грубить и дерзить за сутки ему банально наскучило. Презрение перетекло в молчание, выйдя на новый уровень проявления. Чонгук прислонился к задней стенке, пока кабина ехала вниз, привычно сложив руки ниже живота и отстукивая пальцами секунды.

— А такси ты вызвал?

— Да, два, одно тебе, второе себе, — проворчал Чжунэ. Золотой не стал уточнять, шутка это или правда, потому что решительно собирался дать в ухо самоуверенному нахалу, если тот попытается улизнуть или выкамаривать чёрти что.

Они покинули гостиницу и, когда Чонгук уже начинал вертеть головой в поисках транспорта, Чжунэ плавно, ковыряясь в телефоне и с кем-то там переписываясь, перешёл дорогу и поплёлся пешком по тротуару, вдоль тех самых белых стен, покрытых красной черепицей, что напомнили золотому китайские фанзы, когда они только приехали.

— И далеко нам идти?

— Трое суток, — не глядя на него, отбрехался Чжунэ, сворачивая на углу налево. На стене, как этикетки на одежде, красовались знаки с надписью «Чаймс», который дракон по приезде упомянул в качестве каких-то особенностей местонахождения. Они прошли ещё метров сто, если не меньше, и оказались перед коваными высокими воротами под старину, за которыми, вся в подсветке и готическом величии, возвышалась католическая часовня. Не останавливаясь, изредка поглядывая под ноги, Чжунэ шёл по направлению к ней, входя в распахнутые автомобильные ворота. И, что странно, они были вовсе не единственными, кто тут ошивался. Туристы сновали туда и оттуда неровными, но не иссякающими потоками.

— Мы что… ночью идём в церковь? — уточнил Чонгук, припоминая, что, вроде, планировали клуб.

— Ну да, мы же выяснили, что вы — ваша шайка инкогнито — сектанты, разве тебе это не по душе? — Чжунэ прекратил идти, и не ехидно, а скорее откровенно издевательски усмехаясь, убрал мобильный в карман. — Уймись, это просто исторический памятник, идём, дальше то, что нам нужно.

Они обошли костёл, светящийся островерхими оконными глазницами, аркбутанами и миниатюрными шпилями по углам изломов крыши, и, когда пробрались под арками пристройки венецианского стиля, очутились на верхней площадке двухъярусной ресторанной площади. Несмотря на то, что за теми самыми белыми стенами, ограждающими этот обрывок старины эпохи колониализма, возвышались гиганты небоскрёбов, как исполинские динозавры грозящие наклониться и сцапать маленькую живность, создавалась магия защищённости под надзором почти двухсотлетней церкви. По верхнему ярусу, вдоль обводной прогулочной галереи, пышно зеленели деревья, превращая этот большой внутренний двор в висячие сады. Внизу, окружённые входами в разные кафетерии, рестораны и бары, рассыпались под открытым небом столики. Журчали фонтаны, чья вода из-за лампочек и окружающих их цветов казалась зелёной, на столиках стояли красные свечки, яркими огоньками манящие посетителей, играла обворожительная музыка. Чжунэ указал на лестницу.

— Идём.

Чонгук с восторгом изучал это место. Оно было прекрасно, элегантно, оно зачаровывало. Церковь при данных условиях, внешне, была заменой замка из Диснейлэнда, а не домом Божьим, где в уединении и тишине молятся. Нет, скорее это аттракцион, где можно хорошо провести время, но так ли это изнутри? Спутник подвёл Чонгука к одной из компаний, занимавших самое удачное относительно вида расположение. Это были два молодых человека, один из которых, высокий, что просматривалось несмотря на то, что он сидел, был со спутницей, с голого колена которой не убирал ладонь.

— Сынюн, Сынхун! — Чжунэ пожал им руки, представляя своего «напарника» Чонвоном. Иначе и не мог — по-другому сам с ним был незнаком. Сынюн сидел без дамы, и во всей его повадке: располагающе-хитром взгляде, неторопливости, сдержанности, вежливо-коварной улыбке, Чонгук угадал сильную личность, полностью себе на уме. С такими нужно быть осторожнее. — А что Мино? Всё-таки не приехал?

— Замотался на работе, обещал подъехать завтра, — ответил Сынюн и предупредительно выдвинул стул возле себя для Чжунэ. — Какими судьбами так внезапно приехал отдохнуть?

— Для отдыха повод что ли нужен? — засмеялся Чжунэ, начав играть очень натурально и убедительно. — Задолбался в Сеуле, задолбался от погоды, задолбался ото всего…

— Мы слышали про Чживона… очень жаль.

— Вот от этого тоже хочется отойти, забыться в чём-нибудь, — нахмурился Чжунэ, уткнувшись взглядом в стол. Официантка подошла кстати, отвлекая на заказы и выпивку. Драконы не стеснялись пить много и крепко, кроме Сынюна. Он попросил себе относительно лёгкий коктейль, и Чонгук вновь убедился, что этот человек из тех, которые не теряют бдительности. Сам он для разгона попросил себе пива. Сразу заправиться виски и встать на путь по направлению к отключке не хотелось. — Ну, а у вас тут что нового? — выдержав достойную траура по товарищу паузу, стряхнул с себя трагизм Чжунэ и оглядел знакомых.

— Здесь всегда что-то новое, это же Сингапур, — улыбнулся Сынюн.

— Как тебе моё новое, — кивнул на спутницу Сынхун, заговорщически подмигнув, пока девушка не видела, диктуя официантке то, что будет есть и пить.

— Отлично, — оценил Чжунэ, даже не всматриваясь. — Как Дракон поживает?

— У него тоже новое, — не менял темы Сынхун. Его, похоже, кроме юбок и того, что под ними, мало волновало иное. — Встречается с японочкой по имени Кико.

— Серьёзно? — удивился Чжунэ почти так же, как Чонгук, когда услышал о влюбленности Тэяна. — И как она?

— Ну такое… — сморщил нос Сынхун, рукой изобразив жест «так себе».

— И давно это с ним?

— С лета.

— Думаю, в нём говорит любовь к родине, — скромно улыбнулся Сынюн. — Японку не трахнул — считай не патриот*.

— С каких пор в Джиёне бродит патриотизм? — хмыкнул Чжунэ.

— Он неплохо способствует бизнесу корейских предпринимателей здесь. Раньше были одни китайцы и индусы, да американцы, а теперь даже чеболи филиалы и франшизы сюда насаждают…

— Тебе не приходило в голову, — одёрнул Сынюн Сынхуна, — что это лишь потому, что Джиёну проще с ними иметь дело, поскольку не надо учить иностранный язык и звать переводчиков? Я же пошутил, какой он, к чёрту, патриот, в самом деле.

— А я бы всё равно тоже японку трахнул, — решительно заявил Сынхун. До Чонгука стало доходить, и он поинтересовался:

– Твоя девушка не говорит по-корейски?

– Моя девушка? — Сынхун переспросил и, постепенно вникнув в вопрос, провёл взором по своему плечу, ниже, к предплечью, пока на конце руки, под ладонью, не обнаружил женскую ногу. Это подсказало ему, о ком речь. — Ах, Сэнди? Нет, она не говорит. А моя девушка говорит, но она сейчас в Бангкоке.

— Дай угадаю: и она не знает о Сэнди? — хохотнул Чонгук.

— Сэнди о её существовании тоже не знает. В этом мире полно незнакомых друг с другом людей, почему я должен кого-то сводить и знакомить? — пожал плечами Сынхун.

— Логично, — одобрил логику Чжунэ. — Так, значит, Джиён увлечен некой Кико и где-то с ней зависает?

— Да нет, он в Сингапуре, она к нему регулярно приезжает, а ты что, повидаться с ним хотел? — уточнил Сынюн.

— Нет, просто, думал, если подвернётся случай, представить ему Чонвона. Он теперь с нами, в Сеуле оказывает хорошие услуги, вот, было бы неплохо Джиёну нового дракона показать.