Мед.ведь.ма

— Нет, не с этим, — заулыбался Мино. — Официального титула у тайского принца, о котором я говорю, нет, но он сын короля Маха Вачиралонгкорна*, и по крови, конечно, принц.

— А кто титул съел? — хохотнул Чжунэ.

— Ну… в королевской семье Таиланда всё сложно. Король был трижды женат, по-нормальному только первый раз, второй и третий браки полны скандалов и непризнания жён из-за низкого происхождения. Однако от второго брака есть признанная принцессой дочь и четыре непризнанных сына. Все они, чисто теоретически, могут претендовать на трон, потому что старше единственного признанного принца от третьего брака, которому только семнадцать лет, как заметил Сынюн. Сам король весьма непопулярен, и уже достаточно стар. Джиёну, само собой, нужно иметь разные связи.

— А смысл? Разве королевская семья что-то решает в Таиланде? — вклинился Чжунэ. — Они же там так, как экспонаты, разве нет?

— В смысле правления — возможно, — согласился Мино, — но в плане влияния и богатства — нет. Им продолжает принадлежать многое в их стране, да и негласно «рулить» ею никто не запретит. Зачем Джиёну связываться с законодательными органами, если он сам не является официальным лицом? Естественно, он общается с такими же, как он сам, кто может отвечать за нелегальные сделки и способствовать бизнесу.

Из прихожей показался Сынхун, потягивающийся, с чувством выполненного долга и полного удовлетворения.

— Хорошо время провели, да? — Ему никто не ответил однозначно, но он ничего и не ждал, налив себе ещё апельсинового сока и усевшись между Чонгуком и Сынюном. Попивая его вперемежку с кофе, парень болтал ногой в воздухе, изучая различные кухонные инструменты, висящие над рабочим столом. — Кто со мной на пляж?

— Да нет, что-то нет настроения, — зевнул Чжунэ.

— Ты знаешь что-нибудь о королевской семье Таиланда? — похоже, больше ради доброй издевки спросил Сынюн у Сынхуна. Тот, не задумываясь, пожал плечами:

— В ней нет классных тёлок.

— А что ещё надо знать, действительно? — серьёзно высказал Мино Сынюну. Они заговорщически переглянулись, сдерживая усмешки. Не замечая этого, Сынхун встал и направился, как был, в одних трусах, к заднему выходу, ведущему к Сингапурскому проливу. Или Джохорскому? Чонгук попытался мысленно сориентироваться и понял, что скорее это Джохорский пролив, ведь они на севере Сингапура.

— Я бы порекомендовал ещё знать, — в спину уходящему Сынхуну добавил Сынюн, — что за нелицеприятные высказывания о королевской семье в Таиланде тюремный срок дают. Это так, если вдруг в следующий раз поедешь в Бангкок со своей девушкой, и решишь прямо там сказать про отсутствие классных тёлок.

— А покажи мне такое место на Земле, — обернулся Сынхун, — где можно прилюдно не лицеприятно высказаться о влиятельных людях, стоящих у власти, и ничего за это не получить? Для того чтобы вовремя придержать язык за зубами, нужна не информация, — Сынхун прищурился узкими глазами, погладив себя по голой груди, будто хваля за что-то, — а чувство самосохранения. Его у меня предостаточно, дружище, не переживай.

Чонгук проводил взглядом богатенького отпрыска, сделав пометку, что не так-то тот и глуп. Труслив или слабохарактерен — может быть, даже не амбициозен (а что ещё хотеть, когда у тебя миллионы?), но не дурак — это точно.

Все продолжали потихоньку приходить в себя, Сынюн никого не выгонял из особняка, разрешив прогуливаться по нему и осматриваться. В одной из комнат Чонгук наткнулся на карту Сингапура, висевшую на стене. Судя по отметкам в виде пришпиленных булавок с цветными наконечниками, Сынюн регулярно планировал наиудобнейшие пристани и причалы для разгрузок и погрузок того, что не попадалось на глаза служащих и чиновников, не связанных с драконами. Из услышанного, достаточно поверхностно, но всё же, золотой понял, что драконы фактически не нарушают законов Сингапура. То есть, государство продолжает оставаться самым безопасным в мире, с самыми работающими в мире законами и отсутствием коррупции… и всё это касается только жителей и гостей Сингапура. Именно они чувствуют себя здесь в полной безопасности и неприкасаемости. Но относительно торговли и тёмных дел — пограничная зона и международные связи наполовину находились в ведении мафии. Такая крошечная, независимая страна, уместившаяся в одном городе, никогда не сумела бы отстоять свою самостоятельность, ведь нет даже места для размещения приличного военного контингента. В чём же был секрет? Да много в чём, но, в числе прочего, Сингапур охранялся нелегальной армией — бандитами, которых не надо было содержать из бюджета, которым не надо было давать приют в казармах, им надо было только дать свободу в портах и на некоторых территориях. И вот, одна из самых мощных группировок Азии бережёт тишину и сон населения внутри Сингапура, используя его как логово, через которое проходят преступные и иногда жуткие дела. Они крадут и обманывают в других странах и тащат всё сюда, как зверь в свою нору — разве не выгодно?

Перед картой Чонгука нашёл Чжунэ, унявший головную боль и немного взбодрившийся.

— Пытаешься угадать, где ваша ведьмуха? — негромко спросил дракон, приблизившись и встав плечом к плечу.

— Вроде того… Был бы какой-нибудь волшебный кристалл, или компас, чтобы подвести к карте — и указало точку!

— Да-да, палочку Гарри Поттера сюда, и сумку Гермионы. Что тебе ещё подать?

— Смех смехом, но если Элия на самом деле умеет что-то колдовать, то почему бы не поверить в сверхъестественное?

— Пока не увижу сам — не поверю.

— Разумно. — Чонгук провёл пальцем от аэропорта Чанги до Джуронга. — Интересно, как Эю сюда привезли? По воздуху или морским путём?

— Это нам уже не поможет в поиске, прошло два с лишним года.

— Я знаю. И спрашивать о том, видел ли кто-нибудь где-нибудь девушку-альбиноску — пустое. Всё это понятно. Как ты думаешь, Мино может знать о местонахождении ведьмы, если Джиён с ней встречается хотя бы иногда?

— Два года назад Мино ещё не был доверенным лицом Джиёна, поэтому не факт. Дракон мог не посвящать его.

— А кто был его доверенным лицом два года назад?

— Не знаю, кто-нибудь, кто теперь живёт на дне океана, — злобно пошутив, засмеялся Чжунэ. — У Джиёна на пенсию не уходят, если должность освободилась, значит, грохнули.

— Хорошо, но кто-то же служит связующим звеном между ним и Элией? Я не верю, что она живёт где-то в полной изоляции, или вообще вместе с Джиёном.

— Да, кстати… — задумался Чжунэ. — А почему бы и не вместе с Джиёном? Все знают, что он никого никогда, кроме Сынхёна, не пускает к себе… Я слышал, говорили, что он даже баб своих к себе не водит. Не значит ли это, как раз, что именно у себя он Элию и прячет, а?

— В этом что-то есть. Надо подумать, — скрестив руки на груди, погрузился в размышления Чонгук. Элия была с документами, когда уехала с Бобби от них, поэтому Джиён мог легально и быстро переправить её сюда каким угодно образом. Но сюда ли? Точных данных так и не появилось, это всего лишь обоснованное предположение, что если Джиёну нужно время от времени советоваться с пророчицей, то она должна быть не далеко, а если всё обстоит иначе? Если он и не привозил её сюда? Тогда место положения Элии знает только Джиён, и Сынхён, но оба они пока недосягаемы.

Чонгук с Чжунэ спустились вниз, собравшись вернуться в гостиницу и встретиться с Мино позже, вечером, куда их пригласили. Но найти удалось только Сынюна, заполняющего в кабинете какие-то бланки.

— А где Мино? — поинтересовался студент СНУ.

— Присоединился к Сынхуну, ушёл загорать. А что?

— Да хотели махнуть крылом до вечера.

— Уже уезжаете? — Сынюн, наконец, отвлёкся от своего занятия.

— Да, не хотели излишне пользоваться гостеприимством.

— Ерунда. Оставайтесь, сколько захотите.