Мед.ведь.ма

— Когда только Джиён успел прибыть сюда? — прошипел Чонгук, прижавшись к стенке.

— Когда угодно. Как видишь, он не играл марш и не выстраивал кавалькаду для встречи себя.

— Он что, ездит без охраны? Аяксы приезжают отдельно?

— Ну, видимо, так и есть. Он незаметно устраивается, и его там блокирует для безопасности отряд верных гвардейцев.

— Не дурно. Ты знал об этом? — прищурился Чонгук с недоверием.

— Откуда?! Ты думаешь, я вру тут и вожу тебя за нос?

— Да кто тебя знает… — пробормотал парень, мысля, как быть дальше?

— Я не враг Бобби, я не хочу, чтобы с ним что-то случилось.

— И с Бёль.

— Я в курсе.

— Что ж, без дела притаиться — не лучшее решение, пошли, ещё поболтаем с Хенконом?

— О чём с ним болтать?

— О том, где бывает Джиён, куда они его сопровождали. Они должны знать! Если они такие верные, то кто, кроме них, мог бы стеречь Элию где бы то ни было? — прошептал Чонгук впритык к Чжунэ. Ничего не говоря, тот согласился, обозначив это кивком, и они, делая вид, что ходили в уборную, беззаботно вернулись поболтать «обо всём на свете» с отборными хранителями Драконьего тела.

Речь шла обо всём и ни о чём. Аяксы и сами, утомлённые частым ожиданием и выполнением монотонных обязанностей, рады были перекинуться словцом с кем-нибудь. В отличие от Чжунэ и его друзей, выходцев из богатых семей, телохранители Джиёна были простыми парнями, и зарабатывали драками и предоставлением охранных услуг, они были сумасбродными, храбрыми, нагловатыми, равнодушными и не слишком умными — так их описал для себя Чонгук. Хенкон был не прочь покрасоваться, хвастая успехами в боях и тем, как где-то, кому-то, когда-то набил морду, но о поездках и перемещениях Джиёна говорил неохотно, а вернее, вообще толком не говорил. Чувствовалось, что за молчание доплачивают отдельно. Все истории были полны фраз из серии «вот были недавно кое-где», «однажды мотались кое-куда». Пускай не самый сообразительный малый, но как избежать прокола — заучил и ввёл в привычку, он не сообщал никакой конкретики своими рассказами. Гука это не утомляло, но давало понять, что время вновь тратится впустую.

— А ты новенький, да? — спросил его Хенкон.

— Да, он классно дерётся, — не видя этого ни разу, но повторяя за утверждениями самого Чонгука, заявил Чжунэ.

— Вот оно что! Стало быть, к нам пойдёшь, в Аяксы?

Золотой за мгновение успел представить, как это было бы легко, продолжить обман сейчас, устроиться телохранителем к Джиёну, оказаться в метре от него и пристрелить его, придушить, зарезать, избавить мир от этого преступника! Ему, с его скоростью, меткостью и реакцией, хватило бы секунды, дали бы возможность. Да, с ним самим после этого тоже разберутся, но зато какое дело будет сделано! Чонгук пожал плечами, отмахнувшись от мечтаний:

— Там видно будет, уж где пригожусь…

— А приезжайте завтра в яхт-клуб, а? — пригласил другой из Аяксов. — Выпьем там, пока мы будем ждать босса, познакомимся получше. Вдруг всё-таки к нам пойдёшь? Расскажешь о себе.

— Можно… а что, Джиён завтра будет в яхт-клубе? — уточнил Чонгук.

— Да, обещали всю неделю хорошую погоду, что редкость для ноября. Так его сразу поплавать потянуло.

— А там же и пляж рядом хороший, вроде? — поддержал планы Чжунэ. — С удовольствием бы тоже поплавал завтра, не на судне, конечно, а так, вручную. Решено, увидимся в яхт-клубе!

Двери за спинами Аяксов открылись и, заставив их разойтись, из бара вышел Никхун с кем-то из тех, кто прибыл с ним. Кельнер, появившийся следом, убедился, что в холле всё спокойно и распахнул двери на всю, демонстрируя, что теперь-то лонг-бар доступен для посетителей. Чонгук любопытно заглянул туда издали. Ни Дракона, ни Сынхёна внутри не было. Хенкон тоже это заметил и, без удивления, кивнул своим коллегам на выход.

— Дежурство закончено, погнали отсюда.

— А… — запнувшись, совладал с собой Чонгук. — А разве вы не должны были следить за Джиёном?

— Мы? За Джиёном? — Хенкон улыбнулся. — Это он тут за всем следит. Наше дело приехать и обезопасить, а доставкой и конвоированием мы не занимаемся.

Бравая четвёрка, с припрятанным под футболками, штанинами и поясами оружием, покинула Раффлс. Гук хотел пинать и лягать что-нибудь, понимая, что ничего не добился и вновь не приблизился к цели. Квон Джиён был в каких-то считанных метрах от него, но это ничего не дало, и об Элии, по-прежнему, ни слуху, ни духу. Чжунэ прав, в Сингапуре невозможно заниматься шпионажем, когда весь этот город будто работает на Дракона днём и ночью. Ужасное и некомфортное ощущение, как под лупой, микроскопом. Да, завтра можно отправиться в яхт-клуб и попытаться снова, но… Чжунэ неважный напарник, он хоть и не мешает, но не очень способствует, не потому, что не боится за Бёль и Бобби, а потому, что просто-напросто не умеет хитрить, прогибаться, льстить, пробиваться, быть настойчивым и досужим. Чжунэ уже дракон, он мог бы добиться встречи, хотя бы короткой беседы с шефом, но теряется, боится, волнуется и, опять же, не умеет ловчить. Перед Сынхёном его разве что в пот не бросило, каким же он становится при Джиёне?

Парни вернулись в номер Карлтона. Мыслей и идей не было, идти уже никуда не хотелось. Чжунэ позвонил Сынхун и позвал куда-то вечером, но тот, спросив о желаниях Чонгука, вынужден был отказаться. Какие дискотеки и танцы, если они не в состоянии разоблачить единственное, ради чего они здесь — местонахождение ведьмы! Проклятый Сингапур, где ты её прячешь? И ты ли? Чжунэ заказал из бара в номер бутылку вина, томясь скукой. Начав её распивать у окна, как какой-нибудь интеллигентный буржуа, он пробудил и в душе Гука приступ отчаяния. Взяв на столе бокал, золотой попросил и себе налить за компанию. Чокнувшись с угрюмыми лицами, они молча уставились на горизонт, каждый в своих раздумьях.

Час спустя пошла вторая бутылка. Язык Чжунэ немного развязался, он начал с очередных предположений о том, куда запихнули Элию, а потом, незаметно, и даже Чонгук не понял как, они перешли на разговоры о жизни.

— Я же не просто так переживаю за БиАя, — хмелея, доказывал молодой дракон, — у меня самого младшая сестра, не такая мелкая, как Бёль, но я тоже люблю её, и могу понять Ханбина. А ты? Вот ты в состоянии понять нас?

Гук сдержал глубокий вздох, вспомнив о своих младших братьях и сёстрах, которых не видел больше десяти лет, даже не помнил толком в лица. Где они? Чем занимаются сейчас? Кем стали? Живы ли отец и мать? Они не такие и старые, должно быть, отцу под шестьдесят, маме около пятидесяти.

— У меня есть близкие люди, — произнёс золотой, — и я могу вас понять. — Но перед глазами стояли Шуга, Ви, Чимин и другие монастырские братья, а не семья по крови.

Чжунэ поймал себя на том, что полез в слишком личное и, похоже, как в случае с признанием в убийстве, немного устыдился откровенности. Однако Гук не хотел, чтобы невольный сосед замкнулся и перестал быть с ним хотя бы в такой степени честным и раскованным. Поставив бокал на подоконник, Чонгук присел рядом с ним.

— Скажи мне вот что, друг мой. — Чжунэ дёрнул верхней губой, но, переборов отторжение, остановился на ироничном хмыканье. — Я заметил, что вы — драконы, совсем не разбираетесь в женщинах. Вы, такие крутые и деловые в остальном, словно меняетесь с ними ролями, когда соприкасаетесь. Они вас хватают и пользуют, а вы — тряпьё тряпьём…

— Никто меня не пользует!

— А как ещё это назвать? Лень — временное явление, я бы назвал вас иногда лентяями, но я вовсе не видел, чтобы хоть один из вас показал себя, как мужчина, и сделал бы первый шаг хоть к какой-нибудь девушке. Сынхун настолько ведомый, что за один вечер, как мячик для пинг-понга, только и успевает, что рикошетить от девицы к другой. Тэхёна захомутала и увезла какая-то напористая китаянка, Мино, будь уверен, скоро будет под каблуком своей «коллеги». А ты? Ты в состоянии только заплатить проституткам. Хороша же инициатива!