Медицина Древнего

Дверь сзади захлопнулась, а в лицо мне ударил морозный воздух. Тут же защипало кожу, а изо рта вырвался пар.

Внизу уже стояла охрана академии. Мой почётный конвой до ворот. Всё же пять утра, а комендантский час никто не отменял.

Накинул на себя простое заклинание тепла и, приободрившись, улыбнулся охранникам. Мужики в ответ зевнули и постарались не выдать желания убить меня. Ничего, тут недалеко, успеют вернуться в свою каптёрку, или где они там пережидают ночи.

Василий и Николай в «Ладоге» тоже зевали. Иван, так вообще, только уселся рядом со мной, как прикрыл глаза и отрубился.

— Господин, — начала Коля, и я шикнул на него.

— Тише, бойца разбудишь.

— А нечего спать на посту, — усмехнулся Василий.

— Знаешь, — заметил я шёпотом, снимая перчатки, — я слышал, что раньше работника выбирали по тому, как он ест.

Василий не ответил, только прислушался, и я продолжил:

— А хороший воин должен спать всегда, когда есть возможность. Нам же сейчас ничего не угрожает?

— Неа, — растянул губы в улыбке Василий.

— Так что пусть спит. Да Коль?

— Господин, — начал Коля, — появилась интересная информация про Буревестова.

Он запустил видео на телефоне и протянул аппарат мне.

— Двадцать лет назад, правда, сейчас он…

— Сейчас он несравнимо сильнее, — усмехнулся я, принимая гаджет в руки.

На видео молодой Буревестов заправски фехтовал саблей. Разделывал своего противника, что называется под орех. И всё это на фоне вывески — чемпионат по фехтованию. Финал восемьдесят девятого года.

В интернете я почитал о своём противнике. Много информации не нашёл, но о его пятикратном чемпионстве в фехтовании узнал. Давно это было, конечно, но всё же. Как я и сказал, хороший воин должен за это время стать лучше. Но есть нюанс. Фехтование, что я видел на экране телефона — спортивное. А у нас реальная схватка, и мне придётся ну очень сложно, чтобы не убить князя.

Ролик в итоге я посмотрел несколько раз. Отметил для себя интересные финты, которыми владел Буревестов, и понял, как мне с ним биться. Не думаю, что сейчас он такой же быстрый. Вот, килограмм на сорок тяжелее да, но не быстрее.

Василий тормознул машину у входа в городской парк. Мы выбрались из неё, и пошли по извилистым дорожкам вглубь территории. Туда, где летом цвели цветы, а по водной глади плавали лебеди.

Сейчас же там, на голом, покрытом инеем берегу собрались аристократы. Человек двадцать, не меньше.

Я сразу же узнал Бестужева и, к своему удивлению, Шальную.

Девушка стояла поодаль ото всех и беседовала со своим главой гвардии. Увидев меня, она достала руку из меховой муфты, помахала ей и заспешила ко мне, но Пётр Алексеевич опередил её.

— Кирилл Дмитриевич, — он громадой, слово атлант в медвежьей шубе, надвинулся на меня, — доброго утра.

— Доброго, — пожал я его руку, и он поморщился от моего бодрого голоса. Хотя, возможно, ему просто было холодно. Шапку он не надел.

— Ты не передумал, да? — он спросил, но, казалось, что говорил утвердительно.

— Конечно, нет, — улыбнулся я, — я же сказал, человек решил, что может мешать мне, надо его убедить в обратном.

— Ты же понимаешь…

— Понимаю, Пётр Алексеевич, — кивнул я, и мы с ним пошли к остальным аристократам, — он ваш человек, и меня Вы не можете бросить. Вы меж двух огней, и не сможете вмешаться. Мне жаль, что создалось настолько затруднительная ситуация.

Бестужев в ответ только удивлённо крякнул и покачал головой.

— Пётр Алексеевич, а кто эти люди? — спросил я, останавливаясь недалеко от толпы и поджидая Шальную. Если раздетого до нательной рубахи Буревестова я узнал, то остальных ни разу не видел.

— Два доктора, секундант Буревестова, остальные зрители, — пожал плечами Бестужев.

— И местный букмекер аристократов, который принимает ставки на дуэль, — добавила Шальная, подходя к нам. В высокой шапке и белоснежном манто она выглядела просто шикарно. А отороченные мехом сапожки только подчёркивали стройность её ног.

— Дурацкая блажь, — поморщился Бестужев, и я не понял, то ли от слов Шальной, то ли от неё самой.

— Пётр Алексеевич, Изольда Игоревна, — несмотря на его реакцию, я всё же представил их друг другу.

— Давно хотела познакомиться с Вами, граф, — Шальная сверкнула из-под очков глазами и сделала реверанс.

— Не могу ответить Вам взаимностью, — пробубнил Бестужев, мне показалось, или ему было неловко находиться просто рядом с Изольдой. А уж говорить с ней…

— Аристократы, — наигранно глубоко вздохнула Шальная, и посмотрела на меня, — надеюсь, ты передумал драться с ним? Боюсь, что так ты меня на ужин никогда не поведёшь.

— Шутишь? — я проводил взглядом приближающегося к нам Буревестова. От одного только взгляда на него становилось холодно. — Я сейчас ещё и ставку сделаю.

— Мужчины, — снова вздохнула Шальная, и добавила: — я на тебя уже поставила.

— Пётр Алексеевич, что Вы здесь стоите один? — Буревестов подошёл к нам и сделал вид, что не видит никого, кроме Бестужева. — О, Кирилл Дмитриевич, прибыли? — соизволил он заметить и меня, но не Шальную. — Тянете время?

— Да нет, — пожал я плечами, — наслаждаюсь приятной компанией.

— Господа, полно вам, — пробасил Бестужев, — может, вы согласитесь на примирение?

— Нет, — ответили мы одновременно.

— Тогда, давайте условимся о правилах боя, — Бестужев подозвал к нам секунданта Буревестова, — я представлю интересы Кирилла Дмитриевича Орлова, если никто не возражает.

Никто не возразил. Напротив, подошедшие аристократы только преисполнились восторга. Подумать только, сам Бестужев и мой секундант. Что здесь такого не пойму. Тем более я не просил об этом. Но и сам секундантом не озаботился. Нда. Вылетело из головы.

— Владислав Петрович выбрал клинки, — озвучил секундант Буревестова и достал продолговатый футляр, какой обычно носят музыканты.

Крышка скрипнула, и нашим глазам предстали две сабли в простых, окованных металлом ножнах.

— А Кирилл Дмитриевич выбрал бой до…

— Первой крови или невозможности продолжать поединок, — ответил я Бестужеву.

— Что, ссышь до смерти биться? — оскалился Буревестов и некоторые аристократы вокруг нас, хоть и косились на Бестужева, но хихикнули.