Медицина Древнего

— Артефакты бывают разные, от вполне законных, до… экзотических, — расслышал я, когда приблизился на достаточное к ним расстояние. — У нас отличные поставщики, гарантия качества на годы использования. Ещё мы варим вкуснейшее пиво, поставки по всей области и, даже в столицу.

Она перешла от левого плеча Бестужева к правому и продолжила:

— С недавних пор мы развиваем медицинское направление. Помощь простолюдинам по полису и выше. Собираемся развивать фармацевтику.

Она вернулась обратно к левому плечу.

— Во владении нашей компании обширное количество недвижимости на окраине города. Торговые площади, жилые помещения. Абсолютно все готово к инвестициям и использованию. Можно арендовать под склады и магазины. Парикмахерские….

— Минутка рекламы? — хмыкнул я, замечая, как хитро блестят её глаза, а лицо Бестужева хранит невозмутимость, словно никого рядом с ним нет.

— Ты, как всегда, видишь меня насквозь дорогой, — она юркнула ко мне и чмокнула в щёку. — Надо всегда пытаться получить выгоду. Ну, я побежала, дела не ждут. Спасибо.

Всё это она сказала очень быстро. Почти речитативом. Обдала меня запахом духов. Ещё раз поцеловала в щёку и легко зашагала прочь. Весь её вид говорил о кипучей энергии и хорошем настроении. Утро у неё сегодня явно задалось.

Проводил её взглядом и посмотрел на Бестужева.

— Простите за неё, Ваше сиятельство, — улыбнулся я, принимая от Василия плащ. — Она, как стихийное бедствие. Её не удержать никакими рамками и правилами.

Бестужев смотрел на меня с видом, как будто не понимал о чём я. Я без слов уже начал сомневаться, а была ли здесь Шальная. Возможно и нет, а всё это мне привиделось.

— Знаешь, Кирилл Дмитриевич, — заговорил, наконец, Бестужев. — Не моё, конечно, дело. Я не лезу в амурные истории. Но связь с простолюдинкой и то выглядит чище, чем общение с этой женщиной.

— В смысле? — замер я на месте. — Пётр Алексеевич, не понимаю Вас.

— В прямом, — вздохнул Бестужев. — Войны за родовое имя никогда не ведутся просто так. Нужна очень веская причина, чтобы сделать род аристократов изгоями.

Он ещё раз вздохнул, и запахнул шубу плотнее.

— Обычно, за такими событиями стоят очень грязные поступки. Бесчестные поступки. За которые расплачиваются поколениями.

— За моим родом тоже стояли такие?

— Я говорю обычно, — поморщился Бестужев, — твой случай выбивается из этого ряда.

— А она там? В этом ряду? — уточнил я, кивая в сторону Шальной, которая уже исчезли из виду.

— Узнай сам, — проронил Бестужев, — так будет лучше.

— Хорошо, Пётр Алексеевич, — кивнул я, — узнаю.

После моих слов в воздухе повисло молчание. Мы молча направились прочь от места дуэли. Пошёл снег. Мелкий, какой-то сухой, словно крупинки пенопласта, он падал на нас с неприятным шелестом.

— Насчёт наследства, — я первым нарушил молчание. Всё же надо как-то сгладить наш последний разговор, когда я скинул его звонок под предлогом обрыва связи. — Созвонился с мамой. Поеду на каникулах. Зимних.

— Отличная новость, — лицо Бестужева расцветало прямо на глазах. — А я как раз договорился о покупке греческого щита.

— Державин дорого запросил?

— Не важно, — качнул головой Пётр Алексеевич, — это того стоит.

— Ну, — немного замялся я. Меня преследовало ощущение, что между нами имелась какая-то преграда. Какая-то тема, которую Бестужев не хотел поднимать. — Скажите сколько, я всё возмещу.

— Давай потом обсудим, — повёл головой Бестужев и протянул мне руку, — хороший бой сегодня был, но ты не зазнавайся. Удача, она дама переменчивая.

— Благодарю, Пётр Алексеевич.

Мы пожали руки, и он направился к своей машине. Я посмотрел ему в спину и, пожав плечами, заспешил к Василию с Николаем.

Скомкано мы пообщались. Послевкусие странное. Но понять, что сдерживало Бестужева, я не мог. Не Шальная же произвела на него такое впечатление? Да ну не…

— А Иван до сих пор спит, — сообщил Коля радостно, перебив мои мысли.

— Пусть спит, а ты чего такой счастливый? — улыбнулся я его весёлому настроению.

— Так выиграл миллион, — сообщил он и тут же поправился, — мы выиграли.

— Миллион? — медленно протянул я, пробуя это слово на вкус.

— Ага, — счастливо закивал головой Николай. — Поставил сто тысяч, а на вас один к десяти коэффициент.

— Дуэли выгодны промысел, — усмехнулся я, и оглядел Николая с ног до головы.

Даже в салон «Ладоги» заглянул через окно, но, кроме, спящего Ивана, ничего не увидел.

— А деньги ты забрал? — спросил я.

Николай просиял, как начищенный самовар:

— Да, господин, наши сто тысяч обратно и ещё триста выигрыша, — он достал из кармана пальто тонкие пачки денег. — Неплохо, да?

— А где остальные? Ты же говорил — миллион.

Коля слегка смутился, уши его заметно покраснели.

— Букмекер сказал, что таких денег у него с собой нет, — он переступил с ноги на ногу. — Остальное обещал отдать позже.

— Позже? — я недоверчиво прищурился. — То есть шестьсот тысяч моих денег где-то болтаются? И тебя это устроило?

— Так сумма и без того приличная, — попытался оправдаться он, — и всё наличными…

— Не-не-не, так не пойдёт, — я чувствовал, как внутри закипает раздражение. — Букмекер должен нести ответственность. Если назначил такие коэффициенты, будь добр обеспечить выплаты. Где мои шестьсот тысяч?

Коля растерянно осмотрелся, словно ища поддержки. Василий с Иваном, стоявшие поодаль, подошли ближе, почувствовав перемену в моём настроении.

— Сейчас поедем искать этого букмекера, — безапелляционно заявил я. — И забирать мои деньги.

Подумать только. Мои деньги и не у меня! Расскажи кому, за анекдот примут. Я развернулся к машине и сам открыл дверцу. Василий с Колей запрыгнули на передние сидения. Три двери хлопнули так, что разбудили Ивана.

— Ты хоть узнал, как зовут этого букмекера? — спросил я, когда машина тронулась с места.

— Да, господин, — Коля достал визитку из кармана. — Карпов Аркадий Леонидович. У него офис в центре Петербурга, так он сказал.

Взяв карточку, я внимательно изучил золотое тиснение на плотной бумаге. «Карпов А. Л. Специализированные финансовые услуги» и адрес в самом сердце города.