Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

– Что ж, коллеги, давайте подведем первые итоги и распределим обязанности. У нас трое возможных подозреваемых: Кутепов, Саблин и Ладогина. Вы, Антон и Александр, допрашивайте Кутепова, а Дамир займется телефонами папаши и мамаши Саблина-младшего. С Марией Ладогиной встречусь я сама – заодно погляжу на квартиру, чтобы оценить, сколько за нее можно выручить. Вряд ли соседка собственноручно убила Субботину, но, учитывая ее тип личности, могла этому поспособствовать. Или, в конце концов, если она невиновна, то, скорее всего, сумеет сообщить ценные сведения о Дарье. Итак, давайте работать, коллеги, время не ждет!

* * *

Вероника Генриховна Циммерманн сначала отказалась встречаться с Мономахом.

В общем-то, ничего удивительного, ведь он, не имея телефона, явился сразу к ней домой, и получил от консьержки категоричный ответ: госпожа Циммерманн посетителей не ожидает. Однако услышав магическое имя Капитан, она сменила гнев на милость.

Внешний вид дамы впечатлял. Она была высокой, дородной женщиной с модной прической на коротких, абсолютно седых волосах, одетой в белую накрахмаленную блузку и черную юбку ниже колена. А еще на ней красовались аккуратные туфли-лодочки – дома!

– Удивительно, что только вы, совершенно незнакомый человек, заинтересовались ситуацией с Аркадием Андреевичем! – говорила она, ведя Мономаха по длинному коридору в просторную гостиную. – Я надеялась, что этим займется полиция, но они отказались работать!

Комната, одна из двух в квартире, оказалась огромной – метров тридцать. На потолке – сохранившаяся с дореволюционных времен лепнина, у стены – камин, тоже старинной выделки, но определенно неработающий. На портале стояли старинные часы с бронзовой фигурой сидящего мужчины в камзоле, громоздкие и, скорее всего, очень дорогие.

Других предметов старины Мономах не заметил, хотя на полу лежали два ковра, отлично подобранных по цвету и фактуре, а на стенах висели картины.

Он не разбирался в живописи, однако предположил, что все полотна – новодел.

– Не Рубенс, конечно, но мне нравится, – проследив за его взглядом, подтвердила подозрения гостя хозяйка квартиры. – Кстати, картины подлинные, их писали настоящие художники, хоть и современные. Каждый раз, бывая за границей, я привожу оттуда городские пейзажи, они – моя страсть.

– Очень красивые, – похвалил Мономах, хотя, в сущности, восторгов Циммерманн и не разделял: ну нет у него художественного вкуса, что тут поделаешь!

– А вот часы – оригинальные, девятнадцатый век, – продолжала она, подходя к камину. – Мрамор и бронза, с боем.

Видя, что для хозяйки эта тема, похоже, любимая, Мономах поинтересовался:

– А фигура какая-то определенная или это просто…

– Совершенно определенная, – прервала его Циммерманн. – Это – французский ученый Жорж Бюффон. Вы интересуетесь антиквариатом?

– Честно говоря, ничего в нем не смыслю! – признался Мономах и заслужил благосклонную улыбку.

– Люблю откровенных людей, – пояснила хозяйка. – К несчастью, мне в жизни все больше попадались либо лицемеры, либо профаны, корчащие из себя знатоков!

– А к какой категории вы причисляли господина Рукояткина?

– К очень редкой категории порядочных людей. Многим он казался вздорным стариком, но у всех нас с годами характер отнюдь не улучшается, верно? А у него, если уж начистоту, имелись на то причины.

– Вы о его жене и сыне?

– Так вы в курсе?

– Моськин рассказал.

– Милый человек, – одобрительно закивала Циммерманн. – Если он проникся к вам доверием, значит, я не зря согласилась встретиться.

– Вероника Генриховна, почему вы упомянули полицию, ведь господин Рукояткин умер естественной смертью?

– Вы забываете, что «естественная» смерть имела место после серьезной травмы!

– Разве это не был несчастный случай?

– Возможно. А возможно и то, что наезд был преднамеренным.

– Какой такой наезд? – удивился Мономах. – Рукояткин же упал и сломал шейку бедра!

– Все так, только вот падение и перелом случились не сами по себе: Аркадия Андреевича сбил велосипедист.

– Правда?

– Сбил и бросил в парке, на практически безлюдной аллее. Его случайно обнаружила пара, выгуливавшая собачку.

– Дело возбудили?

– Нет.

– Как же так?

– Кроме слов Аркадия Андреевича, доказательств не нашли. Несмотря на то, что он четко указал место в парке, где его сбили, не удалось обнаружить следов наезда!

– Но почему ему не поверили на слово? – все еще не понимал Мономах. – С чего бы ему врать?

– То-то и оно, незачем! Не удивлюсь, если тут не обошлось без участия этой его племянницы, Тамары.

– Вы что-то имеете против нее?

– Думаете, я предвзята, потому что она меня уволила? Рассчитала на следующий же день после похорон Аркадия Андреевича… Но вы неправы! Я ожидала увольнения, ведь Тамара не стала бы держать у себя человека, который, во-первых, был до мозга костей предан ее дяде и, во вторых, на дух не переносит ее саму!

– Вы нашли другое место?

– Незачем. Я пенсионерка, кроме того, Аркадий Андреевич не оставил меня без денег, отписав приличное ежемесячное содержание в размере семидесяти процентов зарплаты, которую я у него получала.

– Щедро!

– Согласна, но мы проработали бок о бок без малого двадцать два года! Конечно, я была не вправе ожидать персональной пенсии, но ведь я и скорой смерти Аркадия Андреевича не ждала – несмотря на возраст, он был крепким, здоровым стариком.

– Уверены, что здоровым? – позволил себе усомниться Мономах.

– Аркадий Андреевич трепетно относился к своему здоровью. С тех пор как умерла его жена, он регулярно проходил врачебный осмотр.

– Получается, проблем с сердцем у него не возникало?

– Он с удовольствием цитировал слова своего терапевта, который говорил: «У вас не сердце, Аркадий Андреевич, а пламенный мотор!»

– Ну, знаете, так обстояли дела до травмы. Когда пожилой человек ломает шейку бедра, может возникнуть множество осложнений, однако если вы говорите, сердце работало хорошо…