Медовая ловушка

Я сдавленно вскрикнула, когда ударилась о стену и рухнула на пол. Сэм уставился на меня в замешательстве.

— Сэм! — взревела Моана. — Неприемлемо!

Но ее выговор был подобен шипению котенка по сравнению с выражением лица Кая, когда он вошел на кухню мгновение спустя.

Его яростный взгляд остановился на моем положении на полу, и я плотнее сжалась в комок, негромко всхлипнув. Затем он посмотрел на Сэма, стоявшего надо мной со сжатыми кулаками по бокам.

Я увидела, как в глазах Кая щелкнул выключатель одновременно с Мо. Она просто сделала щедрый шаг в сторону, и Сэм заметил это слишком поздно, чтобы избежать удара, который Кай нанес ему в лицо.

Удар пришелся точно в цель, отчего голова Сэма дернулась в сторону, и он, спотыкаясь, сделал пару шагов, прежде чем глубоко вздохнуть и недоверчиво посмотреть на своего босса.

— Что за черт? — Сэм зарычал. — Я едва дотронулся до этой сучки!

— Я выразился предельно ясно, — рявкнул в ответ Кай, нанося еще один удар. На этот раз кулак врезался Сэму прямо в солнечное сплетение, и он согнулся пополам с резким, принужденным выдохом. — Ты не должен прикасаться к ней и пальцем, мать твою. Даже не дыши в ее сторону. Если я найду еще хотя бы один синяк на ее коже, я заставлю тебя пожалеть, что ты когда-либо ослушался меня, Сэм. — Он ударил Сэма еще раз кулаком в лицо, брызнула кровь, и я слегка поморщилась. Кай нанес адский удар.

Они немного отошли от кухни, и Моана протянула мне руку, которую я приняла, не отрывая глаз от драки.

— Не обращай на них внимания, — сказала она мне с извиняющейся улыбкой. — Возможно, это произошло бы прошлой ночью, если бы Кай не был слишком обеспокоен, чтобы оставлять тебя одну надолго.

Я сморщила нос, глядя на нее. — О чем ты говоришь? Он оставил меня в своей комнате на часы; я заснула перед телевизором.

Мо криво улыбнулась мне. — Да, пока он сидел в коридоре и охранял дверь, как гребаная немецкая овчарка. — Она махнула рукой на драку, которая, казалось, разгоралась в коридоре за кухней. Теперь Сэм наносил ответный удар, что было одновременно раздражающим и забавным зрелищем. — Они будут делать это какое-то время, но никто не погибнет.

Я испустила вздох. — Какая жалость.

Ее ответная улыбка была натянутой. Сэм все еще был частью ее семьи, даже если он был мудаком, который не раз пытался убить меня. — Маурисио и Сэм были… вместе, — сказала она мне мягким голосом. — Он переживает это довольно тяжело.

Теперь это приобрело гораздо больше смысла. В коридоре Сэм пятился от Кая, защищаясь, подняв окровавленные руки.

— Она вас всех, блядь, одурачила, — выплюнул он, указывая в мою сторону. — Попомни мои слова, эта сука притворяется. Она положит нам конец, просто подожди и увидишь. — Он сплюнул кровь на деревянный пол, затем бросил ядовитый взгляд в мою сторону, прежде чем удалиться.

О, Сэм, дружище. Мне почти стыдно.… Тебе будет больно, когда ты поймешь, насколько ты был прав, но к тому времени будет уже слишком поздно. Твои друзья будут мертвы, а я буду далеко отсюда, пить водку со Стэнли в Исландии.

29

Моана схватила стопку антисептических салфеток и перевязочных материалов и, извиняюще улыбнувшись мне, отправилась перевязывать Сэма. Таким образом, я осталась с моим угрюмым похитителем, который ссутулился на барном стуле у кухонного островка.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как он потянулся за медицинской коробкой и начал рыться в ней. Двадцать секунд спустя мое терпение лопнуло.

— Боже мой, остановись, — воскликнула я. — Ты пачкаешь кровью все средства первой помощи, мерзкий ты человек.

Кай вскинул голову, глядя на меня так, словно был удивлен, обнаружив меня все еще на кухне. — Что, прости? Я не мерзкий.

Я скривила губы от отвращения. — Ты уверен в этом? Что, если у тебя какая-нибудь болезнь, передающаяся через кровь, и следующий человек, который пойдет за пластырем, заразится, потому что ты слишком высокомерен, чтобы вымыть руки?

Его брови поползли вверх. — Сначала я мерзкий, а теперь еще и высокомерный?

Нахмурившись, я выдернула аптечку так, чтобы он не мог до нее дотянуться, достала антисептик и несколько салфеток, затем нашла горсть перевязочных материалов. Похоже, у него было всего два небольших пореза на лице и разбитые костяшки пальцев на правой руке. Ничего серьезного.

— Поверь мне, ты всегда был высокомерным, — пробормотала я, закрывая коробку крышкой, чтобы сохранить ее в гигиеничном состоянии. — И я с радостью влеплю тебе пощечину целым словарем прилагательных, если ты хочешь, чтобы я действительно еще больше разрушила твое раздутое эго. — Я подтолкнула к нему продукты через прилавок.

Он некоторое время смотрел на стопку, слегка нахмурив лоб. Затем он неловко взял салфетку левой рукой и попытался открыть ее зубами. Жалко.

Я издала тихий звук разочарования и обогнула остров, чтобы выхватить салфетку у него из зубов. — На это больно смотреть, — пробормотала я, вскрывая упаковку. Не потрудившись предупредить его, я обильно смазала трещины на костяшках его пальцев дезинфицирующим раствором.

Кай зашипел, и я проигнорировала его, убирая кровь далеко не нежными движениями. Он был крупным, крутым торговцем оружием; я не собиралась нянчиться с ним из-за пары разбитых костяшек пальцев.

— Черт возьми, Даниэль, — проворчал он, когда я наложила пластырь на его руку и развернула еще одну салфетку для его лица. — Думаю, я бы предпочел, чтобы меня залатал взбешенный дикобраз.

Я свирепо посмотрела на него, смачивая свежую салфетку в растворе антисептика, затем, удерживая его взгляд, приложила ее к порезу на его скуле. Он вздрогнул, и я подавила удовлетворенную ухмылку.

— Не будь гребаным ребенком, Кай, — сказала я, вытирая порез гораздо тщательнее, чем требовалось. — Это не похоже на то, что я тебя пытаю.

Он замолчал, его настроение явно испортилось. Дерьмо, милый. Не хочешь чувствовать себя плохо? Не мучай людей. В противном случае, смирись с этим нахуй и прими собственные решения.

Конечно… Я не могла высказать ему такого мнения. Не тогда, когда я была его жертвой в этом сценарии. Так что я просто поджала губы и закончила обрабатывать два пореза на его лице. Один на скуле и один на брови. Он наблюдал за мной своими темными как виски глазами, пока я работала, и я очень старалась не обращать внимания на то, насколько мы были близки.

— Я думала, ты знаешь, как блокировать удары получше, чем это, — в конце концов сказала я, просто чтобы попытаться разрядить нарастающее напряжение между нами.

Он издал короткий смешок. — Ты бы видела его глаз. Все как обычно.

— Хорошо, — пробормотала я, наклеивая последний пластырь и слишком сильно прижимая края. — Все, с тебя достаточно. Я иду в душ. — Я сделала большой шаг прочь от него и почувствовала, что действительно могу снова дышать, когда между нами есть некоторое пространство.