Медведь и русалка

— Ты чего? — Джемма не понимает, совсем не понимает.

— Практика в морской воде, это здорово! — сообщила Финнея.

Помахала им и пошла искать Медведя.

У того тоже были новости, но не о преподах, а о том, что боевикам в группу прислали студента по обмену откуда-то с востока, нужно уточнить, где этот Петербург, карту расселения людей по суше Финнея знала не очень хорошо.

— Он только к вам будет ходить, или везде?

У водников с начала года училась Глория из Монте-Реале, между прочим — сестра господина Руджеро ди Реале, который ведет у боевиков практику. Именно по программе обмена, из тамошней Академии. Но это Финнея знает хорошо, потому что дедушка живёт как раз в Срединном море, и из морских многие учатся в Монте-Реале.

— Да везде, наверное, просто он прямо сегодня утром прилетел и никуда больше не успел. Его сразу взяли в оборот госпожа декан и господин ди Реале, ему конкретно досталось, но он справился, — сказал Медведь.

Ладно, если на общие пары придёт, там и поглядим.

А потом они быстро-быстро побежали поесть в академическую кафешку, потому что оба проголодались, и дальше — к ней в комнату.

А там — как всегда. Запереть дверь, и мигом раздеваться, как попало, лишь бы побыстрее. Потому что оба соскучились. Не только она, он тоже, Финнея слышала, как он дышит, и понимала — да, всё верно, не только она, и он ждал этой минуты ничуть не меньше, весь день. Потому что… руки касаются, глаза смотрят, губы ищут и пробуют всё. Куда дотягиваются. Нет разницы — прямо в душе, или у стенки в ванной, а потом дойти до кровати и рухнуть туда… и как же хорошо, великая бездна, как же это хорошо!

В общем, спасибо родным, что отправили её сюда, и спасибо всем высшим силам, что позволили попробовать, как это — когда вы с кем-то на одной волне.

Правда, поздним вечером Медведь побежал домой — ему наутро нужно было проводить своё первое занятие. И когда потом они встретились на лекции по истории магии, она первым делом спросила:

— Ну как всё прошло?

— Да нормально, — пожал он плечами. — Я думал, будет хреново, капец и позор. Но как-то прокатило. Ещё пойду.

— Вот и славно.

Кажется, для него это много значит. И нужно поддержать.

7. Друг за друга

Медведь пошёл ещё, и потом ещё, а потом неделя кончилась и ему заплатили деньги. Совсем немного, прямо скажем, за три-то тренировки, но он смотрел на свой профиль в банковском приложении и не мог поверить, что это он сам заработал те деньги, и не склад сторожил, не ящики грузил, и не морду бил кому-то на заказ, как некоторые знакомцы. А делал что-то такое, чему он никогда не придавал значения, но за что, оказывается, готовы платить. Ни хрена себе, да?

Значит, после пар пойдём в любимую рыбонькину кафешку, и пусть она там ест свои любимые пирожные. Ему сильно сладко, он вообще не понимает, как такое едят, всё ж внутри слипнется непременно, ему бы мяса, а она — ничего, ест и улыбается, и говорит, что ей круто. Что у неё дома такого не бывает, только у людей, и пока она тут — надо успевать наедаться.

Медведь, помнится, сделал стойку сразу же — что значит «пока она тут»? Она, правда, сказала, что тут останется ещё два с лишним года, а что потом — то отсюда никто и не увидит. И что он сам будет хотеть и мочь тогда, тоже никто отсюда не видит. Поэтому — доедаем и пошли ко мне.

Это он прекрасно понимал — про доедаем и пошли ко мне. Доел, и они пошли.

И вот, сегодня тоже пойдут, да? Пар всего три, физкультура и две специальности, это у боевиков, у водников тоже специальность и факультатив какой-то, что ли. А после — гулять!

Он прибежал в раздевалку как раз только чтобы успеть быстро-быстро переодеться на физкультуру. Вуату как раз рот открыл, чтобы начать наезжать на опоздавших… а опоздавших-то и нет, ни одного.

— Второй курс молодцы, подтянулись. Доброе утро всем, бегом марш.

Бегом — это понятно и нормально. Опять же, разогреться перед практикой.

На практику мигрировали сразу в зал, в раздевалку только вещи забросили. И почти все растянулись в зале прямо на полу.

— Ты чего такой радостный? — спросил вдруг Флинн.

— Я радостный? — не понял Медведь.

— Ну да. Прямо сияешь, как будто это и не ты.

Медведь сам не знал, что заставило его брякнуть:

— Зарплату получил.

— Офигеть, ты когда успеваешь? И где? — тут же вскинулся Флинн.

Он-то тоже разрывается между учёбой и ночами с Лои, дай волю — учёба отпадёт в полуфинале.

— Рано утром, с шести до семи, — буркнул Медведь.

— Блин, ты силён. И что делаешь?

— Тренировки веду в тренажёрке. В обычной, не магической.

— Слушай, а это тема. Слышишь, да? — он толкнул лежащего рядом с закрытыми глазами Саважа.

— А? — открыл тот один глаз. — Отстань, спать хочу.

— Тебе-то кто спать не давал? — ухмыльнулся Флинн.

— Всё тебе расскажи, — Саваж отскрёбся от пола и глянул уже осмысленно. — Чего ты хотел-то?

Трепло Флинн тут же выложил — вот, а Медведь-то наш крут, работу нашёл

— Поздравляю, — серьёзно сказал Саваж. — Молодец, так держать. Только не уходи в неё совсем, как Жиль, потому что работа работой, а если будет диплом — то возможностей той работы будет больше.

— А с чем тут поздравлять? — поинтересовался новенький, тот самый, который завёлся у них на этой неделе и останется до конца семестра.

Новенький этот по манерам был как Саваж — весь лощёный и приглаженный, и тоже отличник. Но программа в их Академии немного отличалась, поэтому он далеко не всё мог на физкультуре, не всё знал по специальности, и не во всё въезжал на теории магии.

— Ну как, — сказал Флинн, — найти работу — это хорошо. Деньги никогда не лишние.

— Зачем же идти учиться в Академию, если есть нужда в деньгах? — новенький поднял бровь. — Тогда, наверное, было бы целесообразно окончить училище, или что тут у вас вместо него, и работать по специальности?

— Тебя не спросили, что целесообразно, а что нет, — сказал Медведь.

Будут тут всякие левые указывать ему, что и как надо!

— Кажется, ваш разговор происходил при всех? Вот я и подумал, что тоже могу высказать своё мнение.

— Можешь, — согласился Медведь. — Так и говорят — можно всё, но последствия за свой счёт. Или же понимаешь, что не твоё собачье дело, и не открываешь рта.

— Вот и не открывай, если не хочешь услышать неприятное, — с ухмылкой пожал тот плечами, и вздёрнул нос, а уложенная при помощи какой-то специальной херни чёлка даже не шелохнулась.

Суровая херня — на физкультуре со всех сто потов сошло, даже девчонки волосы связывают в хвост или в косички там, а этот — как на подиум какой, мать его.