Медведь и русалка

— Чёлку-то долго укладывал? — ухмыльнулся Медведь в ответ. — Или у тебя специальный человек есть, который это делает каждое утро?

Сзади хрюкнули Флинн и Роже Валлон, наверное — представили себе.

— Достойный человек достойно выглядит в любой ситуации, — сообщил новенький.

Как там его зовут-то, кто б вспомнил!

— Ну я даже не знаю, что достойнее — башку хер знает чем мазать с утра, или деньги в это время зарабатывать. Ещё б в той башке от намазки что-нибудь прибавлялось, так нет же, — Медведь сам изумился — чего это он язык-то распустил, вообще-то в таком разе нужно уже в рожу давать.

Но вроде бы не очень хорошо давать в рожу человеку, который с тобой в одной группе учится, даже если попал туда случайно?

— Эй, Мишель, тормози, — поднялась с полу Малявка Клодетт. — Тебе сейчас, может быть, спину ему прикрывать на тренировке. А может быть, против него окажешься, и как бы ты не выделывался, а он сильнее и мощнее. Голову включай уже, да? И придержи язык.

— Вы откуда таких диких набрали? — спросил новенький Мишель уже прицельно у Саважа.

— Клодетт права, — Саваж тоже был на ногах, и при том совершенно серьёзен. — Не знаю, как принято у вас, но мы друг друга почём зря не задираем. Нас мало, и любой может оказаться у тебя за спиной на боевке. И что, доверишь спину тому, над кем издевался?

— А у нас каждый сам за себя, — вздёрнул подбородок Мишель.

— Ну и зря, — припечатал Саваж, и добавил тихо, так, что слышали только те, кто рядом: — За себя против одиннадцати не выстоишь. Не умеешь ещё.

— Доброе утро, второй курс, — господин ди Реале кивнул им всем, дождался, пока все поднимутся на ноги и построятся, и продолжил:

— Начинаем с лёгкого: бежим до противоположного конца зала, там подбросить себя максимально вверх, приземлиться аккуратно и вернуться. Первыми бегут О’Флай и Валлон. Готовятся Креспи и Верховцев.

Этот самый Мишель Верховцев до середины-то еле допрыгнул, даром, что лёгкий, Медведь почти до верха себя докинул, а потолок капец высокий. На новенького смотрели с усмешкой, его это очевидно бесило.

Ну и хрен с ним, пусть бесится. Это совершенно не важно, потому что две пары — и свобода.

8. Одной крови

Две практики в бассейне, две практики в бассейне! Душа пела, Финнее хотелось запеть с душой в унисон. Но следовало быть осторожной — потому что если она тут посреди учебного корпуса Академии запоёт, то приманит той песней кучу ни в чём не повинного народа и ещё Бездна знает, что. Пробовала однажды на первом курсе, знает. То-то все, кто случился рядом, удивились. А потом пришёл привлечённый шумом профессор Саваж, который некромант, и только посмеялся — а, новенькая русалка силы пробует, нормально. Правда, потом отвёл её в сторонку и сказал по-доброму:

— Госпожа Финнея, вам стоит быть осторожнее. Понимаете, вы — сильнее. Сильнее многих в этих стенах. А сила ваша пока ещё не откалибрована. Вообразите себе — ходите вы по коридорам, а за вами полсотни человек каждый раз, то ли это, к чему вы стремитесь?

Она, помнится, смутилась, и сказала — не знает, для чего ей полсотни человек. А потом ещё спросила у Райны и Силь, но те только посмеялись.

— Ну сказали бы мы тебе, неужели ты бы нам с ходу поверила? — усмехнулась Райна.

Финнее пришлось признать, что они правы, не поверила бы, взялась бы проверять, так ли это. Ну вот, проверила.

Кстати, о том, что реветь тоже нужно с осторожностью, она, как и про песни, узнала на личном опыте. Но ревела она в общаге, в Зверинце, потому что никак не могла выполнить задание по теории магии — совсем не понимала, как это сделать. Финнея очень испугалась, что наутро на паре профессор де ла Мотт будет песочить всех, кто не выполнил, и её это так расстроило, что она не сдержалась. Ничего, осушила потом комнату, и дальше нужно было всегда помнить об этой своей особенности. Что ж, магия — это ещё и про владение собой, и про контроль, это повторяют все преподаватели по отдельности и вместе.

И сейчас она летела на практику стрелой, люди сказали бы — как на крыльях, а морские — оседлав течение. Течение и донесло её от корпуса менталистов, где первой парой был факультатив, до спортивного комплекса и до бассейнов водного факультета.

— Приве-е-ет! — хоть не петь, так поорать, тоже можно.

— Привет, — откликнулись девчонки в раздевалке.

Анна помахала, Джемма кивнула, Лилиана и Глория подбежали обняться. Жизнь прекрасна.

Сбросить одежду, туго заплести волосы — и в бассейн.

— Здравствуйте, госпожа Финнея, — поздоровался с ней с другого края бассейна господин Зираэль.

Он ни разу ещё не приходил на практику в бассейн. А сейчас стоял там в человеческом обличье… и в купальных трусах. Почему-то ей стало неловко за своё обнажённое тело, раньше-то она считала, что это круто, и она может позволить себе некоторый эпатаж. Свои — однокурсники, профессор Дьюи и куратор профессор Вильк — привыкли и не обращали внимания. Те однокурсники, кого случай заносил в тот же бассейн на физкультуру — тоже привыкли. А вот этот, гм, соотечественник с Рассветных островов…

Финнея спросила у мамы — кто таков, что мама о нём знает. Оказалось — знает, его семья живёт в Восточном океане, люди его ещё почему-то называют Океан Покоя. Понятно, почему он подался на Рассветные острова, ему там близко. Мама серьёзно расспросила, чем господин Зираэль занимается у них в Академии, и очень просила достойно представить свою семью — потому что он не внук морского короля, как Финнея, а старший сын. И очень важно, чтобы о владыках Срединного моря, их детях, внуках и прочих родичах думали хорошо.

Вот Финнея и озадачилась. Вообще, конечно, приятно, когда преподаватели хвалят. Но здесь у неё никогда ещё не было преподавателя одной с ней крови. Конечно, в дедушкином доме с ней и с другой молодёжью занимались как раз морские — и тритоны, и дельфины, и осьминоги. Но там это было… само собой разумеющимся. А тут — странно.

Финнея подошла к бортику и прыгнула в воду. Ноги привычно вытянулись, обращаясь в хвост, она достигла дна, коснулась, и вынырнула на поверхность. Спокойно, всё будет хорошо. А в морской воде — ещё лучше, чем в пресной.

— Госпожа Финнея, вы всегда готовы демонстрировать однокурсникам свои лучшие части? — усмехнулся господин Зираэль.

Он тоже прыгнул в воду, обращаясь в прыжке, и она невольно залюбовалась его мощным хвостом, потому что хвост — это вообще красиво, а такой вот громадный, изумрудный с переливами — так и вовсе. Захотелось коснуться того хвоста… но этого делать не следует, это неприлично.

Господин Зираэль выскочил из воды, как дельфин, и снова нырнул. Без брызг. Красиво и строго. Она умеет без брызг, но обычно не хочет, а хочет — смеяться и беситься.