Мегре колеблется

– Я уже привел: это вы, Гюс, прислали мне письма и вы же вчера звонили в полицию.

Теперь Мегрэ видел только спину. Наступило долгое молчание. Наконец Гюс повернулся, лицо его выражало полное смятение.

– Да, я... Ведь вы все равно установили бы это, правда? В его взгляде уже не чувствовалось недоверия. Казалось, комиссар снова завоевал его уважение.

– А почему вы заподозрили меня?

– Потому что такие письма мог писать либо убийца, либо тот, кто пытался окольным путем защитить вашего отца.

– Ну, это могла быть и Антуанетта.

Мегрэ не стал убеждать его, что мадемуазель Ваг была уже не в том возрасте, когда прибегают к подобным приемам -надуманным и ребяческим.

– Я разочаровал вас, Гюс?

– Мне почему-то казалось, что вы возьметесь за это дело иначе.

– А как, например?

– Понятия не имею... Просто я читал отчеты о ваших расследованиях... и думал, что вы - человек, который все понимает...

– А теперь?

Гюс только пожал плечами.

– Теперь я и сам не знаю...

– Кого же, по-вашему, я должен арестовать?

– Никого.

– Вот как? А что же мне тогда делать?

– Вам виднее. Вы начальник уголовного отдела сыскной полиции, а не я!

– Могло ли убийство произойти вчера или даже сегодня в девять часов?

– Наверняка нет.

– А от чего вы хотели защитить отца? Снова молчание.

– Я чувствовал, что ему грозит опасность.

– Какая?

Мегрэ был убежден, что Гюс понял смысл его вопроса. Мальчик хотел защитить отца. От кого? Может быть, от него же самого.

– Я не буду больше отвечать.

– Почему?

– Так.

И решительно добавил:

– Можете увезти меня на набережную Орфевр... Задавайте мне часами один и тот же вопрос... Наверно, вы считаете меня мальчишкой, но клянусь - больше вы не вырвете у меня ни слова.

– Ладно, больше ничего не буду у вас спрашивать. Кстати, вам пора завтракать, Гюс.

– Сегодня можно и опоздать в лицей.

– Где комната вашей сестры?

– Тут же, в коридоре, через две двери...

– Ну, не сердитесь на меня!

– Вы выполняете свой долг...

И Гюс захлопнул за ним дверь. Немного погодя Мегрэ постучался к Бэмби. Из комнаты доносился шум пылесоса. Ему открыла светловолосая девушка в форменном платье.

– Вы ко мне?

– Вы - Лиза?

– Да, я горничная. Мы уже встречались с вами.

– А где барышня?

– Наверно, в столовой. А может, у отца или у матери. Это через площадку, на другой половине.

– Я знаю, где это. Вчера я был у мадам Парандон.

В открытую дверь он увидел столовую. Стены, доверху обшитые деревянными панелями. На столе, за которым могли бы сесть человек двадцать, - всего два прибора. Сейчас сюда пожалуют Бэмби и Гюс и сядут на свои места, отделенные друг от друга белой равниной скатерти. Им будет прислуживать Фердинанд в белых перчатках.

По пути Мегрэ приоткрыл двери кабинета Парандона. Тот все так же сидел в кресле. Около него на сервировочном столике - бутылка вина, стакан и несколько бутербродов. Адвокат не шевельнулся. Может, даже не услышал, как открылась дверь. Солнечный свет падал на его макушку, и издали казалось, что она лысая.

Комиссар прикрыл дверь, нашел коридор, по которому проходил вчера, и дверь в будуар. Оттуда доносился незнакомый ему пылкий, трагический голос. Слова были невнятны, но в тоне чувствовалась неудержимая страстность.

Мегрэ резко постучал. Голос умолк, и через секунду дверь открылась, и перед ним выросла девушка. Она еще тяжело дышала, глаза у нее сверкали, ноздри раздувались.

– Что вам нужно?

Мадам Парандон все в том же голубом пеньюаре стояла, повернувшись к окну, чтобы скрыть от комиссара свое лицо.

– Я - комиссар Мегрэ.

– Так я и думала. Ну и что?... Имеем мы право располагать собой в своем доме?

Не красавица, но очень привлекательная, хорошо сложена... Строгий костюм и - вопреки моде - волосы связаны лентой.

– Мне хотелось бы, мадемуазель, до завтрака немного поговорить с вами.

– Здесь?

Он заколебался, увидев, как вздрогнули плечи у матери.

– Необязательно... Где вам угодно.

Бэмби вышла из будуара не оглянувшись, закрыла за собой, дверь и спросила:

– Куда пойдем?

– Может быть - к вам?
– предложил он.

– Там Лиза убирает.

– Тогда в какую-нибудь другую комнату.

– Все равно.

Ее враждебность вовсе не относилась к Мегрэ. Скорее всего, это было общее душевное состояние. Теперь, когда ее пламенную речь прервали, нервы девушки сдали и она вяло шла за Мегрэ.

– Только не к...
– начала она.

– Разумеется, не к мадемуазель Ваг.
– Они отправились в кабинет Тортю и Бола - те ушли завтракать.

– Сядем, мадемуазель Бэмби... Вы видели вашего отца?

– Я не хочу сидеть.

Она трепетала от возбуждения и не могла спокойно сидеть на стуле.

– Как вам угодно...

Он тоже не сел, а прислонился к столу Тортю.

– Я спросил: видели ли вы отца?

– С того момента, как вернулась, - не видела.

– А когда вы вернулись?

– В четверть первого.

– От кого вы узнали?

– От швейцара.

По-видимому, Ламюр подкарауливал обоих - Бэмби и Гюса -чтобы первым сообщить о происшествии!

– Ну, а дальше?

– Что - дальше?

– Что вы делали?

– Фердинанд хотел что-то сказать мне, но я не стала его слушать и пошла прямо к себе.

– А у вас была Лиза?

– Да. Убирала ванную. Из-за того, что случилось, все в доме делается с опозданием.

– Вы плакали?

– Нет!

– У вас не появилось желания поговорить с отцом?

– Может быть... Не помню... Во всяком случае, я не пошла к нему.

– И долго вы оставались у себя в комнате?