Механический Зверь. Железный Дьяволенок

— Профессор, а какое это значение имеет для чистых магов? — девушка из высокой группы выкинула в воздух руку. — Я хочу специализироваться на дальнобойной магии. Я понимаю, зачем мне простая трансформация — для общего укрепления тела, чтобы не слишком бояться случайных травм. Но ведь такая продвинутая трансформация явно тратит куда больше энергии души. Есть ли смысл ее изучать в ущерб силе заклинаний?

— Это хороший вопрос. Кто заметил какие-нибудь странности в моей форме Зверя?

— Я видела внутри какие-то ниточки! — Алексис, как псионик, пользовалась магией восприятия куда профессиональнее, чем стихийники.

— Ага, все правильно. Эти ниточки — сама душа. Они — невероятная помощь для любого мага. Вопрос: как мы вообще можем ощущать энергию в окружающем мире?

— Собственной душой!

— Правильно. Душа внутри нас резонирует с миром вне нас, благодаря чему мы можем “видеть” энергию. Особенно это касается псиоников, для них восприятие энергии — совершенно конкретный тип магии. Они могут даже ощутить внутреннее устройство сложных механизмов, вроде протезов, то, что скрыто под слоем металла. И это при том, что душа в нормальном состоянии находится в своем отдельном мире. Когда маг излучает силу, это не сама его душа, а уже выделенная из нее энергия. Только предельные образы позволяют вкладывать в заклинания чистые кусочки души, потому они так сильны.

А теперь подумаем. Душа, отрезанная от окружающего мира, способна на невероятное. Что было бы, если бы душу можно было вытащить в реальность? Насколько повысилась бы ваша чувствительность к энергии? Насколько точнее стал бы контроль магии? И, что особенно актуально для Зверей: насколько легче было бы управлять трансформацией, из силы этой самой души созданной? И, как и предельный образ, являющийся конечной формой стихийной магии, конечная форма магии трансформации — то самое включение в форму Зверя чистых частичек души, — Роам замолчала, давая время на переваривание информации.

Аудитория застыла, осознавая перспективы подобной возможности. На самом деле, осознать это в полной мере, не умея воплощать в реальность, было практически невозможно. Однако у всех и каждого в тот момент появилась мысль: “Я тоже так хочу!”

— А почему просто не сформировать из души один кусочек? Зачем нужны эти потоки по всему телу? — у Лаза еще оставались вопросы.

— Две причины, — Роам кивнула хорошему замечанию. — Во-первых, так я лучше контролирую свое тело. Душа вне и внутри моего Я все равно едины, а приказы форме Зверя отдаются именно душой, так что так до каждой мышцы сигнал идет еще быстрее. В сражениях магов иногда жизнь и смерть решают доли секунды. А во-вторых так лучше воспринимается окружающий мир, у меня словно появляется множество глаз по всему телу и я точнее вижу токи энергии. Это тоже крайне важно.

В бою настоящих магов разница между тем, кто в трансформации и кто нет, становится практически непреодолимой. Чтобы ее покрыть нужна подавляющая разница в мастерстве, силе души, опыте. Именно потому, что король Талис когда-то создал магию трансформации Кристория сегодня занимает незыблемое положение одной из сильнейших стран Люпса, — “Ага, он создал” — промелькнуло у Лаза. — У нас есть трансформации, у далекого южного Танильского Каганата странные доспехи, делающие сильнее любого мага, у восточного Башдрака — их летающие крепости, недосягаемые для войск с земли. Меньшие государства, пока не смогут выложить козырь подобного уровня, всегда будут подавляться. Так что вы должны понимать силу той магии, что мы тут изучаем.

— Здорово…

— Ага! Я хочу поскорее ее освоить!

— Согласен.

— Профессор Зин, когда начнем? — Речь Роам явно оказала значительный эффект. Однако старт обучения откладывался.

— Предлагаю в следующий раз. До того я хочу, чтобы каждый из вас изменил свою трансформацию так, чтобы по крайней мере треть измененной энергии души оказалась свободна. Это нам потребуется. А это вводное занятие мы закончим. Всем спасибо и до свидания.

Глава 28

Глава 28.

“Снова чистая душа, да?” — Лаз, лежа на застеленной кровати, сосредоточенно разглядывал малюсенькие волоски на собственной руке. Настоящей руке, форма Зверя таких подробностей была лишена.

Занятие по трансформации снова заставило его задуматься о сути местной магии. До сих пор он знал только о предельных образах, как о способе включения души в заклинание. Так что это еще вполне могло быть исключением из правила. Однако вот, оказалось, что уже второй из трех известных ему типов магии использует эту идею.

Стихийная, псионическая, трансформаций. И только его врожденный вид не может использовать предельную форму. Наверное, именно поэтому псионики считаются недо-магами. Однако связано ли это с невозможностью или с простым незнанием? Находится ли перед ним кирпичная стена или просто закрытая дверь?

— Господи, как же это сложно, не знать…

Гладкая, словно у новорожденного, кожа, прижалась к лицу. Слишком долго находиться в истинной форме ему было тяжело. Он ведь уже год как живет вот так — внутри трансформации. Пожалуй, сложно найти другого такого человека, настолько близко и настолько долго контактирующего с магией. Но, несмотря на это, она до сих пор оставалась такой же таинственной и загадочной. И… Лазу это нравилось. В конце концов, если можно познавать что-то новое, жизнь никогда не станет скучной.

— Лазарис, ты тут? — В дверь аккуратно постучали. Слишком аккуратно для кого-то из его друзей. Однако голос и его обладатель не были незнакомыми.

— Открыто, заходите, господин ректор.

Савойн Листер сидел очень прямо, аккуратно удерживая двумя пальцами чашку с горячим чаем. В другой руке лежало блюдечко. Лаз, развернув свое кресло от рабочего стола, с интересом вглядывался в морщинистое лицо. Зачем этот человек пришел к нему? Почему сейчас? Была ли это просто блажь или есть какая-то причина? А если есть, то насколько она важна?

Савойн оставался человеком, которого Лаз никак не мог разгадать. Каждым живым существом в мире что-то движет и в разнообразии этих “двигателей” люди ушли дальше всех. Обычно их много и человек, его сущность, является как бы суммой всех направляющих его векторов. К примеру, Базил Бадис. Старым псиоником двигала честь, честность (что далеко не одно и тоже), жажда знаний, патриотизм… Чем человек старше, тем векторов больше. Однако всегда в списке будет номер 1, что-то преобладающее. И обычно для Лаза, после некоторого времени и спокойных раздумий, было не слишком трудно определить этот первый номер. У Роам Зин — любовь к семье, несмотря на ее холодность и предельную преданность делу, у того Зверя, что он убил полтора года назад — страх, несмотря его силу и жестокость, у него самого — жажда жизни, пусть он имел силы отложить ее ради чего-то важного.

А вот что было первым для Савойна Листера?

— Вы ведь пришли не просто попить чаю.

— Почему ты так решил? — Ни у кого другого он не видел таких глаз. Серых и острых, как лезвия.

— Потому что за все предыдущие три раза, когда мы с Вами встречались наедине, это никогда не было просто так.

— Неужели четвертый раз не может быть исключением?

— Не может. Не с Вами.

— Невежливый ребенок. Однако ты прав. Впрочем, для начала, как у тебя дела? Мы с тобой сколько не виделись?