Мелкий бес

– Какая прыткая!
– прогудел великан.
– Мне нравится!

Девочка подняла голову. Ее глаза покрывала серебристая пленка. Висевшая, как плеть рука взметнулась, всадив кинжал в щель между перчаткой и нарукавников. Велун весело захохотал. Опустив клевец, он щелкнул по лбу Хельги, продолжавшей полосовать его запястье. Чуда не случилось. От удара девчонка вновь обмякла.

– Это кровь волотов!
– закричал Велун.
– В сраной деревне! Я заберу ее себе, колдун!

– Бери и пошли, - прошипел Абель. От его хорошего настроения не осталось м следа.

Колдун с тревогой посмотрел на запад. Наскоро отобрав еще несколько деревенских, опираясь на их толщину, Абель собрался уходить. Еленги крепко держала меня. Посмотрим, как она справится с трехкратный неудачей. Колдун ушел вперед, поэтому защита не должна действовать.

Я немного увеличил хвост. Бамс! Кисточка ударила ровнехонько в глаз наездницы. Заверещал, она выпустила меня. Оказавшись на свободе, я бросился бежать. Метнувшийся за мной волк угодил лапой в глубокую рытвину и покатился кубарем. Но следом мигом бросилась лавина упырей.

– Сука!
– я замедлился, почувствовав, что воздух будто загустел.

На крыше сарая стоял Филипп. Он молчал, но его руки плавно двигались, будто играя с воздухом. Я едва успел прыгнуть, чувствую, позади сгустилась мана.

За спиной раздались отвратительные хлопки, будто мясо прокручивали в мясорубке. А затем блеяние. Ох, что этот кретин снова натворил!? Я ожидал, что заклинание превратит упырей в пепел, а оно… превратило их в овец. Настолько уродливых и безобразных овец, что больно глазам.

Облезлые искорженные туши бестолково слонялись и блеяли. С них сыпалась шерсть и плоть. Волк, не успевший удрать, частично изменился - грозная хищная пасть превратилась в покрытый завитушками овечий нос.

Бесовские проказы: 100 из 100.

Я злорадно усмехнулся. Еленги завыла. Она стянула со спины лук. Ох, черт. Я попытался уклониться, но стрела вильнула за мной. Нет, нет, все не может так закончиться. Острие пробило шкуру, пригвоздив меня к стенке сарая. Стрела вошло ровно в грудь. Я умираю?

***

– Вы припозднились, жрица, - с раздражением сказала целительница. Она отбросила лопату и утерла лоб грязной рукой.
– Колдун уже давно ушел! Не зря говорят, что жрецы огня хороши только в тушении пожара в кишках вином.

– Не юродствуй, - взревел жрец, стоящий рядом с женщиной в красном плаще. Ее глаза закрывала красная повязка.

Десяток жрецов в белых одеждах прибыли, когда деревенские закончили хоронить павших. Уродливых овец переловили и сожгли. Жрецы тут же принялись бросать в догорающий костер черный порошок, заставив его взвиться с новой силой.

– Я вижу твою боль, дитя, - жрица коснулась деревянной маски. Целительница с отвращением отбросила ее руку.
– Она сейчас пирует вместе с королями зверей.

– Пошла на толстый уд, сука, - только и сказала целительница.
– Мы уходим.

– Ведьмачка и… жрица посмотрела Филиппа, что держал в руках мохнатый комок.
– Две мерзких твари.

Маг с вызовом посмотрел на нее. Грета сместилась чуть вбок, ложа руку на рукоять клинка. Охотники остановились. Мечи покинули ножны, наполняя воздух предвкушающим кровь шорохом металла по коже.

– Ты слишком много болтаешь для той, кто явился последним, - сплюнул маг.

– Знай свое место, подделка альвов, - старый жрец крутанул посох, брызнувший искрами.

– Пойдем, - сказала жрица.
– Колдун не должен далеко уйти.

Спустя два часа пути, жрецы прибыли в деревню. Жрица сразу же направилась к большому амбару. Из темного проема смердело мертвечиной. Один из адептов стукнул посохом, заставив дерево ярко светиться.

– Отец палящий, что это?

Почти все пространство сарая занимала огромная туша упырихи. Ее живот был разорван. Вповалку лежали перебитые упыри и моровые.

– Он переродился, - заскрипела зубами жрица.
– Он умен, искусен, владеет тайными знаниями. Вы же видели, как он оживил крестьян? Одним заклинанием почти два десятка поднял.

– И что делать?

– Сожжем здесь все, - приказала жрица.
– Огонь все очистит. А с колдуном разберется кто-нибудь другой.

День спустя.

– Вот и все, - Филипп воткнул в земляной холмик белый цветок.
– Спасибо за все, бес.

Филипп быстро провел ножом по ладони. Из раны капнуло несколько белых, как молоко, капель крови. Грета вскочила на пегую лошадку. Маг бросил последний взгляд на могилу существа, что он мог бы назвать своим первым и единственным другом, и побежал за ведьмачкой. Почти сразу за ними из ворот выехала телега.

До города не проводите?
– закричала Аглая вслед ведьмачке.
– Поможете бедной вдове?

Конец первой арки.

Глава 22

Пробуждение родословной альвов: 4 из 100

Щекотно. Я зафыркал. Да прекратите меня щекотать. Я открыл глаза. Темно. И тесно. Пахнет теплой землей. Черт дери, я же под землей. На мгновение меня охватил испуг, но потом я понял, что без проблем могу обходиться без воздуха. Макушка по-прежнему невыносимо чесалась.

Я заворочался, пытаясь освободить руку, чтобы утолить невыносимый зуд. Через некоторое время мне удалось высвободить кисть. С выпущенными когтями дело пошло куда быстрее.

– Фыргх!
– я выскочил наружу, продравшись через корневище травы.

Солнышко грело. Птички мило ворковали на раскидистой яблони, забранной нежно-розовыми цветками и зеленой листвой. Возле дерева стояла табуретка. На табуретке стояла девушка. Она держала в руке петлю. Веревка шла к ветке. Я сразу оценил длину веревки и расстояние от ветки до земли.

– Давай же, - я с наслаждением чесался, пока девушка не надела петля на шею.
– Ты же узел даже нормально не завязала, дуреха.

Так, а это что? Я потрогал пальцами тонкий вырост между рожек. Погодите как? Я притянул отросток, поднося к глазам. Цветок? У меня на башке вырос цветок? Я попытался вырвать его, но он будто пустил корни внутрь головы. Ощущение, словно мозги пытаешься наружу вытянуть. Я попробовал оторвать его, но тело пронзила волна острой боли.

– Ай!
– девка наконец решилась прыгнуть.