Мелкий бес

– Гвоздей куплю, - сообщила Зира, появившись с туесом.

Мы вышли в деревню. На крыльце школы стоял худой и высокий мужчина, прячась в тени козырька. Одетый в черный бархатный костюм, он выглядел откровенно чуждым элементом среди деревенской пасторали. Бледный вид и длинный острый нос делали его похожим на комара.

– Комар стоит, - шепнула Зира.
– Не смотри на него, он взгляд чует.

Ого, как я угадал с его кличкой. Комар нагнулся и вытащил из ведра стопку розг. Стряхнув воду, он скрылся в школе. Спустя минуту назад догнал жалобный вскрик. Суров дядька.

– Он сечь страшно любит, - пожаловалась девушка.
– Говорит, что так лучше запоминается.

Мы подошли к кузнечной лавке, пристроенной прямо к кузне - небольшой деревянный короб, где на лавках лежал товар - внутри никого не оказалось.

– Есть кто?
– крикнула Зира, стараясь попасть в промежуток между ударами молота.

Из кузни вышел могучий мужчина с пшеничного цвета бородой и ясными глазами. Боги мои, как же возмужал тот слащавый парень, которого я видел тридцать лет назад. Мускулистые руки стягивали кожаные ремни, идущие к кожаному фартук, покрытому черными крапинами.

= Чего тебя Зира?
– пробасил кузнец.

– Гвоздей, - пискнула девушка.

– Так Савва же в лавке, - удивился Ян.
– Вот же шельмец, опять удрал! Савва!

От крика у меня загудело в ушах. Кузнец снова набрал воздуха, отчего его грудь раздулась, став похожей на бочку. Я прикрыл уши. Но прежде, чем мы с девушкой были оглушены, из сарая выскочил прелестный парень. В пшеничного цвета волосах застряла солома, а голубые глаза сияли, как весеннее небо. Я помнил молодого кузнеца… так его сын был в разы смазливее. Но и телом сложен недурно, видно, что в кузне помогает. Плечи и талия образовывали треугольник, а пока живот не скрыла рубаха, можно было разглядеть точеные кубики. Боги, у него восемь кубиков.

– Ты где был!?
– кузнец попытался влепить затрещину, но парень изящно уклонился.

– Привет, Зира, - ослепительно улыбнулся Савва.

Клянусь, что его улыбка была подобно сиянию драгоценного камня. Зира онемела, продолжая таращиться на парня. Тот подошел и взял девушку за руку, подводя к лавке.

– Гвоздей ей отпусти, - велел кузнец.

Я же с печалью наблюдал, как надежды Зиры на замужество разлетаются вдребезги. От сарая, через огороды, пробирался другой парень - высокий, непривычно смуглый для этих мест, с длинными черными волосами и блестящей серьгой в ухе. Свежий засос на шее не оставлял никаких сомнений. Бедная девочка. Это точно разобьет ей сердце. Но опять же, контракт предусматривал любое замужество, а не конкретно на Савве.

Из лавки Зира вышла в полуобморочном состоянии. Кровь отхлынула от ее лица, оставив лишь два алых пятна на щеках. Глаза блестели. Кончики ушей стали пунцовыми, как свекла.

– Убери эту гадость, - потребовал я, когда мы расположились в саду купца.

– Ты не любишь мед?
– протянула девушка, все еще не вышедшая из царства грез.

– Так, слушай, есть две новости, плохая и очень плохая, - сказал я.
– С какой начать?

– С очень плохой, - наконец очнулась Зира.

– Как бы тебе так сказать, - я задумался, подбирая слова.
– Суженый твой, как бы, свой меч не в те ножны сует. Смекаешь?

– Нет, - замотала головой девушка.
– У него и меча нет.

– Он к Макару телят гоняет, а не к Марфе.
– я уже начал злиться.
– Он как петух, что не кур топчет, а других петухов? Ясно?

– Вообще ничего не понимаю, - застонала девушка.
– Какие телята? Какие петухи?

– Короче, он любит, чтобы его в зад пороли!
– завизжал я.
– Или чтобы он других!

– Не верю!
– вскочила Зира, но потом резко села обратно.
– Или верю. Ходили такие слухи. И что теперь делать? Может он успокоится?

– У тебя другие женихи есть на примете?
– спросил я.

– Удавлюсь, - пообещала Зира, сверкая на меня глазищами.
– Тогда оба с носом останемся.

– Будет тебе Савва, - скривился я.

Девушка ушла, а я остался в раздумьях. Как же все так обстряпать, чтобы получить душу и поменьше возиться. Ничего толкового мне в голову не пришло, поэтому, я решил вернуться к Зуду. Заклинание шло неплохо, почему бы полностью не освоить его?

Первой жертвой стала дородная баба, шедшая с коромыслом. Я наслал ей зуд в пятки, отчего она стала смешно пританцовывать, пока не грохнулась на землю. Содрав две пары чулок, она принялась с наслаждением чесать пятки. Дальше были два мужика, стайка девчонок и даже пес, осмелившихся гавкнуть на меня.

– А здесь что у нас?
– я заглянул в приоткрытое окно классов.

Комар стоял у стола, держа в руках длинную тонкую палку. На стене рядом с ним висела огромная карта. Рядом мялся лопоухий парень, с тоской посматривая на искусно сработанную на коже карту.

– Что это за местность?
– указка комара ткнулась в место на карте почти посредине.

– Великие равнины?
– пробормотал мальчишка.

– Точнее, - сказал учитель.

– Сальдония?
– с надеждой в голосе спросил паренек.

Указка хлестнула его по плечу. Комар выжидающе посмотрел на парня. Тот открывал рот, как выброшенная на берег рыба. Но вместо слов выходило лишь возмущенное сипение.

– Десять розог, -Комар дал оценку знаниям ученика.
– Кто знает?

– Это новая столица нашей Империи, Облачный град, прозванный так за высоту зданий, упирающихся крышами в облака, - затараторила девочка.

Все ученики сидели на одной лавке. Все разного возраста - от пятилетних карапузов до почти взрослых лбов. Все с одинаковым страхом смотрели на Комара.

– Правильно, - кивнул тот.
– В прошлый раз я вам рассказывал про Север, теперь пойдем на Юг.

Мне стало жутко интересно. Я переместился в класс, слушая рассказ Комара. Говорил тот размеренно, но не забывая ставить акценты на нужных местах и делать паузы. Видно, что получил достойное образование.

– Если мы пойдем на Север от Облачного града, за пределы нашей Империи, то первой остановкой будет Рубиновое княжество, где производится лучшее в мире вино. За ним начинаются Великие степи, тянущиеся на сотни дней конного пути. В степях живет множество племен, ведущих кочевой образ жизни, проще говоря - дикари.
– Комар передвинул указку, остановившись в одной трети от края карты.
– Затем начинается Пустыня ночи, прозванная так за серо-черный цвет песка.

– А что за пустыней?
– спросил кто-то, увидев, что указка остановилась на краю полотна.

– Это выходит за границы необходимых вам знаний, но сегодня я ощущаю непривычный интерес с вашей стороны, - удивился Комар.

Конечно, ведь это я задал вопрос, нашептал в ухо дуболому, занятому раскопками в своих ноздрях. Меня удивляло, что практически все крестьянские дети не проявляли никакого интереса к рассказам учителя. Кроме одного паренька.

– Южная Пустыня не имеет никакого конца, являясь одним из четырех мировых абсолютов, таких как Северные Горы, Восточное море и Западный лес, - ответ Комара заставил всех сонно заморгать.
– Все абсолюты имеют начало, но не имеют конца. Потому за пустыней идет только пустыня.