Мельничиха из Тихого Омута

– Полезайте и посмотрите, что там с колесом, - велел им судья, и мужчины, одинаково шмыгнув носами, потопали по мосткам к колесу, оттеснив меня в сторону.

– Очень любезно с вашей стороны, - растерялась я, - но нам нечем будет заплатить...

– А они все сделают бесплатно, - заявил судья.
– У них месяц работы на благо общественности. За дебош, который они устроили на празднике жатвы. Вот пусть и отрабатывают.

Мне было и неловко, и радостно, что не пришлось лезть в холодную воду, кишевшую какими-то чудовищами самой. Но если с этими людьми произойдет что-то страшное?.. Ага, с судьей ведь ничего не произошло? А вчера он заплывал за мной на самую середину озера.

Стащив штаны и сапоги, мужчины в одних рубашках залезли в воду. Возле колеса оказалось совсем неглубоко - обоим по пояс. Они крутанули колесо за лопасти, но оно не поддалось. Заплыли с другой стороны - и снова крутанули, а потом потребовали ножи или серп.

– Тут всё водорослями заросло, - сказал один из работников на благо общественности.
– Надо срезать - и закрутится, как миленькое.

– Сейчас принесу, - я бегом бросилась на мельницу и Жонкелия выдала мне два огромных ножа, больше похожих на тесаки, а к ним - точильный камень, потому что ножи были тупые, как мои пальцы.

– Надо наточить, - сказал судья, пробуя ногтем лезвие.
– Я присмотрю за ними, - он кивнул в сторону мужчин, которые бодренько драли водоросли, отдирая их от лопастей колеса, как пиявок, - а вы, хозяйка, сообразите что-нибудь им на обед. После работы на свежем воздухе надо хорошенько подкрепиться. И печку растопите пожарче. Не май месяц, чтобы купаться.

– Конечно, господин судья, - пообещала я и бросилась обратно на мельницу.

Приготовить поесть... Легко сказать! Приготовить яичницу с салом? Не так уж у нас много яиц и сала, да и хлеба нет, и его быстро не испечешь. Приготовить лепешки? Но это пресно. Что я подам к лепешкам?

Жонкелия подкинула в печь ещё дров и посмотрела на меня исподлобья.

– Что задумалась?
– поторопила она меня.
– Стряпай, давай. Если наобещала.

А то я не знала, что надо стряпать. Я постаралась припомнить всё, что когда-то готовила в своем, цивилизованном мире.

Сало. мука. яйца. лук.

Да что можно из этого сделать?!

Если только. Вкуснейшие лепешки с луком, которыми нас угощали в узбекском ресторане.

– Помогайте, - скомандовала я Жонкелии.
– Мне нужна большая сковорода и шесть луковиц покрупнее.

– Будешь мужиков луком кормить?
– спросила она скептически, но пошла в огород, выудив огромную чугунную сковороду почти полметра в диаметре.

– Лук - от семи недуг, - пробормотала я поговорку, и начала замешивать тесто.

Для узбекских лепешек не нужны дрожжи и закваска. Мука, вода, немного соли - вот и всё тесто. Пусть будет не слишком крутым, а таким - нежненьким, приятным на ощупь, и пусть полежит под миской, отдохнет.

Пока тесто расстаивалось, я нарезала немного сала тонкими ломтиками и растопила. Растительного масла нет, но и с растопленным салом получится очень даже неплохо. Когда растопленное сало немного остыло, я разделила тесто на две части, раскатала каждую в тонкий пласт и щедро смазала получившимся смальцем. Потом скрутила тесто в рулет, немного приплюснула, чтобы получилась многослойная лента, свернула «улиткой» и опять приплюснула, раскатала, посыпала мелко нарезанным луком и снова свернула в рулет. Потом порезала рулет на кусочки сантиметров по пять-шесть, перевернула разрезом вверх, припорошила мукой и раскатала в небольшие лепешки. Эти лепешки зажарила на сале до золотистой корочки и сложила грудой в миску - ещё шипящие, ароматные, совсем не похожие на простой хлеб.

– Хозяйка! Колесо пошло!
– раздался крик со двора.

Мы с Жонкелией переглянулись, и я сказала, забирая миску с лепешками:

– Всего-то и делов было - водоросли срезать. Вот увидите, сейчас всё пойдет, как по маслу.

Я и правда поверила, что сейчас всё наладится. Особенно когда увидела, как бодро молотят лопасти колеса. Журчанию воды теперь аккомпанировало мерное поскрипывание, и это казалось мне самой прекрасной музыкой на свете.

Вот! Что и требовалось доказать!..

Надо что-то делать, а не лить слезы!..

Ну и судья помог, конечно.

Я подошла к нему, протягивая миску:

– Попробуйте, это вкусно, господин Кроу.

Он взял лепешку, и я отнесла остальное работникам, которые натягивали штаны и прыгали, пытаясь поскорее согреться. Горячие лепешки пришлись очень кстати, особенно - сочные от лука, со вкусным запахом свиных шкварок. Оба осужденных уплетали их за обе щеки, и судья тоже не отставал - попросил вторую лепешку на добавку и сразу откусил половину, задумчиво глядя в озерную даль.

– Хозяйка!
– не вытерпел один из работников, еле выговаривая слова с набитым ртом.
– Я согласен батрачить у вас весь срок за еду! Попросите меня у господина судьи!

– И меня, - добавил второй, забирая ещё лепешку.

Судья перестал жевать и посмотрел на меня - как-то очень внимательно посмотрел, но я сделала страшные глаза и чуть заметно покачала головой, показывая, что вовсе не хочу таких работников.

Зачем мне два дебошира?! Чтобы отбиваться от них палкой? Нет-нет, благодарю покорно, но мы с Жонкелией будем хозяйничать на мельнице без чужой помощи.

– Дело сделано, парни, пора возвращаться, - приказал судья, бросая в рот последний кусок лепешки и разворачивая коня по направлению к деревне.

Осужденные сразу приуныли, но послушно попрощались и поплелись следом за Рейвеном Кроу, который уже выезжал на дорогу. Я скрестила на груди руки, глядя им вслед. Вообще-то, мог бы и поблагодарить. Или хотя бы похвалить. Ладно, не очень-то и нужны ваши благодарности, господин судья.

Я вернулась на мельницу и обнаружила, что Жонкелия очень уютненько устроилась у горячей печи и уплетала себе лепешку за лепешкой, прихлебывая из большой кружки.

– Что это вы пьете, мамашенька?
– я заметила глиняный кувшинчик возле старухи и взяла его, принюхавшись.
– Это вино, что ли? Не рано ли вы решили напиться? Солнце ещё высоко, и работы - хоть отбавляй.

– Праздную, - ответила она коротко.

– И какой у нас сегодня праздник?
– поинтересовалась я, тоже взяв лепешку.

В моем мире узбекские лепешки делали с растительным маслом, но с салом получилось очень даже недурно. Ещё и вкуснее, пожалуй. Особенно когда прогуляешься пешочком по пересеченной местности километров восемь туда и обратно. С мешком муки на спине.

– Праздник твоей глупости, - Жонкелия отсалютовала мне кружкой и осушила ее залпом.

– Всё, больше не наливать, - сказала я насмешливо и убрала кувшин со стола, пока старуха не приговорила вино до дна.
– Странный дом - есть нечего, зато нашлось, что выпить. Где тут вино хранится?
– я хотела взять последнюю лепешку, но обнаружила, что миска была пуста.

Странно. Ведь мне казалось, что оставалась ещё одна...

Я подошла к окну и не без опаски выглянула. Но в это окно вряд ли кто-то мог заглянуть снаружи - слишком высоко здесь было от земли. Колесо вертелось совсем рядом, и его скрип радовал душу. Пройдет совсем немного времени, и сюда потянутся телеги, груженные зерном. Мельники всегда были самыми зажиточными людьми в деревне! Не будем изменять традициям!