Мемуары
Шрифт:
Хоскинс хмыкнул и, сбросив с себя китель, включил свой меч – редкого бирюзового цвета. Я включил свой и, отсалютовав Хоскинсу, приготовился к бою. Вот скрестились два клинка – голубой с бирюзовым. Хоскинс был неплох – он был на шесть лет старше меня и, скорее всего, гораздо опытнее. Я же, будучи более высоким и тяжёлым, особых преимуществ не имел – здесь всё решала Сила и мастерство Джедая.
Офицеры, приглашённые на совещание, никак не могли предположить, что совещание так резко перейдёт в дуэль. Наши клинки сталкивались, рассыпая искры по всей комнате. Я с виду был спокоен, как утюг, хотя в душе моей бушевала настоящая буря – неужели Хоскинс, неплохой офицер, отличник боевой и политической подготовки (я видел количество наград на
Бой уже давно вёлся не по канонам Джедайского искусства – Хоскинс наносил по мне удары в старом английском фехтовальном стиле, а я работал своим мечом в своём любимом старояпонском стиле. В принципе, эти два стиля даже теоретически нельзя сравнивать – это только в фантастическом романе немецкий рыцарь встречается в бою с японским ниндзя и, разумеется, проигрывает ему, так как ниндзя использует разного рода секретное оружие из своего арсенала. В данном случае, и я и Хоскинс, оба относились к ниндзя, так как мы оба были Джедаями, и умели такое, что ни одному ниндзя даже не снилось. Вообще, судя по литературе, которая попадала в мои руки, ниндзя были удивительно близки по духу к нам, Джедаям…
Наша дуэль протекала как-то странно – Боб всё время нападал на меня с таким упорством, как будто твёрдо решил меня убить. Я не удивился, если бы на месте Боба был какой-нибудь Ситх – это было вполне в их духе. Но, ведь Боб был одним из наших! Или уже не был?
– Погоди, Боб, – сказал я, выключая свой меч и делая руками жест «тайм-аут».
Тотчас бирюзовое лезвие рассекло по диагонали мою рубашку. По залу медленно начал распространяться запах гари…
– Что за ботва?! – рявкнул я.
Боб пёр на меня, как танк на автопилоте. Мысль у него в голове, явно осталась всего одна – убить. Это было плохо…
Я, резко выдохнув, как перед прыжком с парашютом, ускорился до своего максимума и, когда Боб подошёл ко мне на расстояние удара, нырнул вниз, уходя от удара (клинок опалил волосы у меня на голове), и из такого положения провёл быструю «вертушку», атакуя его ноги. Боб грохнулся на спину, выронив свой меч, а в следующую секунду я уже возвышался над ним, словно башня, и мой клинок упирался в его кадык.
– Ну, что, дружок, доигрался? – ласково спросил я. – И когда же это тебя успели на Тёмную Сторону-то завербовать?
– А не твоё собачье дело! – огрызнулся Боб.
– Плохо, очень плохо, – спокойно произнёс я. – Парни, будьте добры, отведите его пока в карцер, а потом видно будет, что с ним делать…
После того, как Боба увели, я продолжил собрание:
– Неужели ни кого из присутствующих не трогает судьба этой девушки, готовой ради нас, которых она всю сознательную жизнь считала врагами, погибнуть и убить своих боевых товарищей? Итак, господа и товарищи офицеры, я предлагаю спасти Жаклин Мёрдок. И сделаем мы это так…
Тем временем, на борту линкора «Ярость»…
…Жаклин не зря была старшим навигатором. В компьютерных программах девушка разбиралась очень хорошо. Ей не составило написать небольшую программу-вирус, которую было практически невозможно засечь. Эта программа выполняла два действия: во-первых, она передавала управление всеми кораблями на ходовой процессор «Ярости», а во-вторых, полностью пережигала все цепи управления на всех дредноутах. Она автоматически копировалась в оперативную память каждого корабля во время каждого обмена информацией между кораблями. Теперь стоило только Жаклин ввести кодовое слово, как запускалась программа, после выполнения которой вся эскадра отправилась бы в свой последний путь – на Солнце. Может быть, кто-то и смог бы спастись на шлюпках или истребителях, но пилоты Галактического Центра были известны своим мастерством, так что Жаклин была уверена, что уцелевших не будет, так как они очень не любили имперцев…
Девушка не боялась смерти – как и многие воины, она верила,
что после смерти она попадёт в место, где встретит своих коллег и товарищей, погибших на боевом посту. И, главное, она верила, что там будет её Филипп…Солнечная система. Два дня спустя…
Пять эскадр Космической полиции барражировали район Меркурия. Также, рядом с предполагаемым местом выхода из гиперпространства кораблей Империи, укрытые маскировочным полем, неподвижно висели два наших «Планетоубийцы». Это были «Тигрица» и «Сталинград». Дредноуты были нашим тузом в рукаве, если можно так выразиться. Не то, чтобы я не верил Жаклин, но, ведь случиться могло всякое, начиная оттого, что кто-то мог раскрыть её план, так же, как был раскрыт план Филиппа. Теперь, когда рядом с нами находились линкоры, мы чувствовали себя совершенно спокойно, так как, используя эффект внезапности, наши дредноуты могли совершенно спокойно разделать под орех хоть всю имперскую эскадру. Правда, если всё пойдёт не так, как надо, то у них была ещё одна цель – своим грозным видом полностью деморализовать силы Империи, заставляя их сдаться – ведь живые имперцы представляли гораздо более высокую ценность, чем их останки (да и тех бы Солнце не оставило).
Мы ждали гостей. Ждали их не только в месте, указанном Жаклин, но и в том месте, куда имперская эскадра должна была идти – на орбите Земли дежурили ещё два «Планетоубийцы». Это были «Противостояние» и «Звёздный Ястреб». Ну, и разумеется, вся территория Солнечной была под контролем сотен буёв, которые должны были предупредить нас о малейшей активности в гиперпространстве. В случае, если бы источник этой активности появился не в районе Меркурия, и если бы это не был какой-нибудь плановый грузовик (а по расписанию, в это время было несколько грузовых рейсов), то оба дредноута немедленно должны были, перейдя в состояние повышенной боеготовности, встретить врага и уничтожить его. В любом случае, у вторгшихся в систему имперцев, не было ни малейшего шанса…
И вот, в назначенное время, детекторы «Синей молнии» засекли сильное возмущение в гиперпространстве.
– Всем приготовиться! – приказал я.
Имперцы не заставили себя долго ждать. Во вспышке радиоактивного излучения появился сначала один линкор, потом, через равные промежутки времени, ещё два…
…Жаклин сама сидела за консолью первого пилота в тот сакраментальный момент, когда эскадра выходила в нормальное пространство. Датчики «Ярости» без особого труда засекли в космосе несколько соединений Космической полиции. Девушка мрачно улыбнулась. «Фил, я иду к тебе», – подумала она, нажимая клавишу на консоли, запуская программу-вирус.
Мгновенно ходовой процессор гигантского линкора получил новый курс, и чудовищная махина, полыхнув импульсами маневровых двигателей, легла на него. Один раз полыхнули голубым светом мощные ионные двигатели, чтобы потом смолкнуть навсегда. Манёвр «Ярости» повторили «Удар» и «Смерть». Больше они ни на что не были способны – ходовые процессоры всех трёх линкоров были мертвы. Эскадра двигалась теперь своим последним курсом – в вечность.
В ходовой рубке «Ярости», тем временем, второй пилот яростно колотил пальцами по своей консоли, но, разумеется, никакой пользы от этого не было. Бывший старпом, Фраг Макк, назначенный в этот полёт и.о. капитана, вскочил со своего кресла с криком:
– Джоку, в чём дело?
– Жаклин выхватила свой табельный бластер и встав с кресла, сказала:
– А ну, всем ни с места! Стрельба вам теперь всё равно, больше не поможет, так что бросайте оружие!
От неожиданности имперцам не пришло в голову ничего лучше, чем подчиниться. После того, как все табельные бластеры упали в большую кучу на полу, Жаклин заблокировала доступ на мостик, а потом произнесла:
– Как вы могли так поступить с Филиппом? Ведь он всегда хорошо относился к вам! С «Ярости» не было ни одного перевода по собственному желанию, и никого из экипажа не выгоняли с позором! А как вы отплатили ему?