Мемуары

У нас в запасе было всего несколько выстрелов на полной мощности – только на ней можно было повредить двигатели этого чудовища. Беда только в том, что эти выстрелы очень сильно ослабляли на какое-то время защитное поле нашего крейсера. Мы должны были действовать быстро, чтобы успеть проскочить зону поражения кормовых башен, пока линкор не успеет взять нас в захват. Генераторы защитного поля уже ревели от нагрузок – ещё несколько попаданий – а линкор меж тем открыл настолько плотный заградительный огонь, что смог бы сбить и истребитель, – и нам крышка – броня у «Молнии», конечно, крепкая, но против тяжёлых ионных орудий долго не продержится…

И вот, наконец, мы в мёртвой зоне линкора – двигатели расположены прямо под надстройкой, но между ними тоже расположены орудия. Правда, их очень сложно наводить, так что попасть теперь по нам было сложновато. Я сделал заход на один из маршевых ионных двигателей этого монстра – мы в отличие от него, ходили на электромагнитной тяге, но наш крейсер был небольшим, а этот монстр от силы мог использовать электромагнитные двигатели в качестве маневровых, на которых далеко не улетишь.

Мы на дистанции стрельбы. Миг – и крейсер, вздрогнув от суммарной отдачи всех орудий, дал залп. Ракеты и торпеды ещё не успели проделать и полпути до цели, а я уже переложил корабль на следующий двигатель. Томительные секунду наведения – и снова залп. Заход на третий, последний двигатель – залп – удар… Крейсер содрогнулся, как будто налетев на преграду. В своём роде, это и была преграда – в нас попали из мощного ионного орудия, которое, перегрузив генераторы защитного поля, вызвало отключение реактора. Аварийная защита оказалась на высоте, и мы не стали сверхновой, забрав противника с собой. Но, не исправив повреждений, на одних накопителях энергии, мы бы далеко не улетели…

…Системы жизнеобеспечен6ия медленно, но верно приходили в норму, переключаясь на питание с накопителей. Мы висели в космосе под боком огромного линкора, лишённого хода и ничего не могли с ним сделать (равно, как и он с нами)…

По инерции наш крейсер проскочил зону поражения орудиями линкора, а потом я, потратив немного энергии из накопителей, погасил остаточную скорость. Мы снова находились в мёртвой зоне.

– Итак, леди и джентльмены, что делать-то будем? – спросил я.

– Не знаю, – практически в один голос ответили мои подчинённые.

– Разумеется, надо чиниться, – добавила Изабелла де Круа. – Но, он не даст. Вот перенацелится – и крантец нам…

– Значит, не дадим ему перенацелиться, – сказал я.

– А как? – спросила Изабелла де Круа.

– Ну, есть у меня одна идейка, но опасная…

– А здесь, по-твоему, находиться не опасно? – спросила меня девушка.

– Толково, – ответил я. – Значит так… Сколько у нас осталось тактических термоядерных зарядов?

…Через полчаса от покрытого лазерными ожогами борта «Синей молнии» отстыковался УДК, под завязку загруженный водородными боеголовками, которые я громко именовал «тактическими зарядами». Идея моя состояла в том, чтобы установить на них систему дистанционного подрыва и молекулярные захваты. Потом надо было разместить их на броне линкора, отползти от него на крейсере и рвануть. Взрыв должен был по крайней мере, повредить линкор настолько, что ни о какой пальбе по крейсеру он бы и помышлять не смог. Пока Изабелла де Круа пилотировала катер, осторожно преодолевая расстояние между зависшими в космосе кораблями, мы с Уилфредом, сидя в трюме, старательно оснащали боеголовки вышеупомянутыми системами. Я ставил на мины системы молекулярного захвата, а мой товарищ – системы дистанционного подрыва. Естественно, что боеголовки слегка «фонили», но в трюме, забитом ими, в скафандре было бы не развернуться, и нам пришлось работать так. В конце концов, мы были Джедаями и радиация была для нас не так страшна, как для простых смертных… В отсеке потрескивала лазерная сварка, негромко жужжала электроотвёртка, и мы в страшной спешке заканчивали работу.

– Мальчики, готовность 50 секунд, – раздалось в трюме приятное контральто Изабеллы де Круа.

С последней бомбой мы закончили примерно секунд через десять. Быстро облачившись в скафандры, мы вышли в шлюз. Изабелла де Круа стравила воздух, давая нам выйти. Выйдя в космос, я осмотрелся. Буквально в трёх метрах от нас, словно огромная скала, маячил корпус берсеркера. Сзади, за катером, «висела» «Синяя молния». Разумеется, её не было видно, но я знал, что она там. А вокруг… мириады звёзд заполняли черноту безвоздушного пространства. Звёзды – это была одна из причин, по которым я бы и так выбрал профессию военного космонавта, если бы у меня был выбор. Другой причиной была война, а значит, никакого выбора у меня не было. С усилием оторвавшись от того, что в своё время дарило вдохновение одному моему тёзке, который первым человеком вышел в космос, я приказал себе сконцентрироваться на работе, от которой зависела наша дальнейшая жизнь…

Переступая магнитными подковами скафа по броне катера, мы с Уилфредом осторожно прошли к открытому шлюзу и аккуратно извлекли из него первую бомбу. Затем, с помощью наших двигателей, словно какие-то чудовищные сиамские близнецы, мы перелетели на корпус линкора. Мы ещё находились в мёртвой зоне – ближайшая к нам башня не могла развернуться, чтобы прицелиться в нас. Конечно, настоящий линкор мог бы в ответ на такую бестактность с нашей стороны выпустить штурмовиков, но, ведь это был не настоящий линкор, ведь так?

Ну что же, экипажа, в прямом смысле этого слова, на борту не было, так же, как и штурмовиков. Было кое-что иное… Дроиды охраны. Много. Напоминающие пауков, весьма несимпатичные представители неорганической жизни появились из каких-то люков и набросились на нас. Они были вооружены лишь маломощными пульсирующими лазерами, но их было много. Через несколько секунд я пожалел, что с нами не было мечей – щиты скафандров практически сразу оказались перегружены. Мы начали отстреливаться, но их было слишком много…

– Мальчики, пригнитесь! – раздалось в наушниках наших шлемов.

УДК пронёсся над нашими головами, поливая дроидов огнём из всех орудий. Затем Изабелла де Круа повторила заход. И ещё. И ещё. Это было опасно, делая виражи, катер выходил из мёртвой зоны, но Изабелла де Круа знала это сама.

– Заканчивайте, я прикрою, – сказала нам девушка.

Мы с Уилфредом поставили первую бомбу на место, прихватив её ещё лазером, так, что теперь снять её было практически невозможно. После этого Изабелла де Круа зависла рядом с нами, чтобы нам было проще взять вторую боеголовку. Вытащив её из шлюза, мы переместились к месту её закладки.

– Ребята, я кажется, смогла засечь место, из которого выбираются эти бандиты, – сказала Изабелла де Круа. – Сейчас я его обработаю, и больше они вас не побеспокоят…

– Пожалуйста, будь осторожнее, сказал я.

– Вы тоже не очень-то подставляйтесь, ребята…

Мы снова стояли на броне линкора, закрепляя очередную боеголовку. Вдруг броня под нами слегка дрогнула – это Изабелла де Круа отработала по туннелям выхода на поверхность дроидов охраны. Пара вспышек наших лазеров – и очередная боеголовка намертво встала на квадрат поверхности линкора над реакторным отсеком. Осталось закрепить ещё три штуки и свалить отсюда на «Молнию», а потом – взорвать это корыто ко всем чертям. Вот только, что-то подсказывало мне, что с этими минами мы будем возиться ещё долго…

УДК снова завис над нами, чтобы мы смогли переместиться для закладки новой мины. Подпрыгнув, чтобы отлепить магниты наших подков, мы с Уилфредом дали небольшие импульсы нашими двигателями и забрались на броню катера. Так мы и долетели до цели, держась за поручень.

И именно в тот момент, когда Изабелла де Круа снова прикрывала нас от дроидов охраны, башня зенитной обороны оказалась быстрее, чем моя любимая… Орудие выдало по катеру целую серию импульсов, почти половина из которых попала в двигатель. Система связи донесла до нас длинное ругательство на старофранцузском.

– Что она сказала? – обеспокоено произнёс Уилфред.

– Выругалась, – лаконично ответил я. – С тобой как? – спросил я девушку.

– Порядок, – ответила она. – А вот катеру, похоже, трендец…

– Посадить сюда его сможешь?

– Скорее всего – да. Репульсорный двигатель работает – и ладно…

Через полминуты, когда мы уже заканчивали с очередной «дурой», катер, похожий теперь на смятую жестянку из-под «Кока-Колы», бесшумно рухнул рядом с нами. Изабелла де Круа включила молекулярные захваты и длинно выматерилась.