Менестрель

Из рассказов очевидцев

Странные люди в темных мантиях, тихонько подвывая, двигались на север и тащили за собой странную, временами подергивающуюся тушу. Их было немного. Человек десять. Но поведение этих людей пугало и настораживало. Селяне попрятались по домам. Многие закрывали ставни. Вышедшая на прогулку до сеновала парочка притаилась за ближайшим стогом и не издавала ни единого звука. Слухи об этой секте ходили довольно давно, но в этих местах их видели впервые. Остановившись на краю поселения, один из них, шедших позади всех, вынул что-то из-за пазухи и положил на землю. Он возвел руки к небу и начал что-то громко вещать на незнакомом языке. Земля у его ног вспыхнула, языки пламени тянулись высоко в небо.

– - Мамочка, мне страшно! Что делают эти люди?

– - маленький мальчик прижался к матери, стоящей на крыльце и недовольно глядящей на происходящее действо.

– - Сектанты проклятые! Всю деревню спалить решили?!
– - ее рука потянулась к метле, но мальчонка дернул ее за рукав платья.
– - Иди в дом, скажи отцу, чтоб ружье достал. На всякий случай.

Мальчик кивнул и юркнул за дверь. Женщина же продолжала наблюдать. Она как никто другой в этой деревне знала, что происходит сейчас и чем это закончится. Может закончиться. Когда-то и она так расхаживала по деревням и селениям в компании единомышленников.

Тогда еще Культ Луны был совершенно мирным образованием и спокойно соседствовал с официальными религиями. Учение это пришло вместе со старым как мир эльфом, покинувшим свою родину и поселившемся в старой мельнице на отшибе. Эльф этот уже погиб. А учение продолжало жить. И извращаться. Нашедшие в вещах того отшельника книгу "Восхождение Луны" решили, что речь в ней идет о пути, который они назвали "Путем очищающей смерти". Это глупое, жестокое и противоречащее всем изначальным принципам Культа учение резко стало очень популярным. Охваченная общим энтузиазмом Камелия раз за разом перечитывала эту историю. Всюду следовала за членами Культа. Но тот не остановился на пропаганде. Постановив, что эта ересь - единственно верна, он начал втягивать в свои обряды других людей. Деревни пылали в "очистительном пламени". Считалось, что, если кому-то суждено остаться в живых, сама Луна уведет его из этого места. Бред, конечно. Молодая Камелия вскоре поняла это и покинула ряды "священнослужителей", дабы не навлечь на себя гнев божества.

И вот теперь эти ублюдки выбрали в качестве жертвы их деревню. Огонь начал понемногу расползаться. Благо, влажная трава не давала ему набрать силу. Камелия схватила метлу и, окунув ее в поилку для лошади, с диким воплем кинулась на культиста. Подбежав достаточно близко, она ударила его древком в живот. Тот охнул и согнулся пополам. Она треснула его по голове. Ругнувшись, подопнула к нему раскаленный уголек, подпаливший мантию культиста. Огонь быстро расползся по ветхой ткани. Мужчина завизжал, подобно свинье, закрутился, пытаясь скинуть мантию, и повалился на землю. Камелия занесла метлу для очередного удара, как со спины ее схватил здоровенный амбал в такой же мантии.

– - Пусти, скотина!!!
– - кричала она, вырываясь.

– - Мама!
– - со стороны дома послышался детский крик.

Огонь подбирался все ближе. Муж Камелии выбежал из дома наперевес с ружьем и крикнул сыну, чтоб тот бежал из деревни. С юга-востока послышался странный шум, заставивший всех замолчать. Там где-то есть руины древнего города. Иногда здания там обваливаются. Но даже они не создавали такого шума, который был бы столь отчетливо слышен. Мальчик тем временем уже бежал прочь из деревни. Спотыкаясь и едва не падая, он бежал в сторону леса. Камелия, воспользовавшись замешательством, вырвалась из рук культиста и побежала за сыном, оставляя этих несчастных на растерзание выползшим из своих домов крестьянам. Невысокое пламя было быстро затоптано. Вместе с теми, кто его разжег.

Камелия подхватила мальчишку на руки и крепко прижала к себе:

– - Все хорошо! Я с тобой... сейчас папа прогонит плохих дядь, и мы вернемся в дом. Я налью тебе молока, сказку прочитаю. Все хорошо...

Под шум расправы и тихие всхлипы ребенка из леса вырвались трое. Женщина напряглась и спрятала ребенка за спину. Любое неправильное движение заставило бы ее атаковать...

По моим личным записям

Мы неслись от руин, как обезумевшие. Не останавливаясь ни на секунду. Когда лес начал редеть, я едва не блевал кровью. Сердцу не сиделось в пределах грудной клетки, перед глазами все плыло. Я даже не сразу разобрал, что мы выбрались за пределы леса. Даже не понимаю, что заставило меня так бежать. Если честно, сначала я хотел, чтобы нас поймали. Чтобы вернули домой. Что я, что принц... мы выросли во дворце и явно не были готовы к путешествию без эскорта! Но я побежал. Даже не вместе с господином -- тот остался, чтобы прикрыть отход, -- а просто так. Забыв обо всем, я бежал и бежал, пока мы, наконец, не вырвались из леса. Нечто подсказывает мне, что я продолжил бы нестись и дальше, если бы не споткнулся о поваленное дерево и не навернулся бы. Передо мной стоял запыхавшийся Лис, за спиной слышался топот -- скорее всего, принц. Отдышавшись, я поднял голову.

Женщина. Уже немолодая. За ней стоял маленький мальчик и испуганно смотрел на нас. Впрочем, ничего удивительно. Сомневаюсь, что мы сейчас красавцами выглядим. Еще и из леса вывалились. Грязные, потрепанные, в не пойми какой одежде, ужас! Женщина стояла, напрягшись подобно пружине. В воздухе витал запах дыма, слышались крики. Первым заговорил Лис:

– - Что здесь произошло?
– - он сделал шаг вперед после чего оглянулся на нас.
– - Конрад вставай уже. Помоги своему господину, кажется ему совсем поплохело. А я пока поговорю...

Господин?! Я с трудом поднялся на ноги и начал взглядом искать принца. Милорд лежал шагах в десяти от меня, лицом вниз и не подавал признаков жизни. Не задумываясь, я подлетел к нему. С трудом положил его на спину. Дыхание его было хриплым, тяжелым и то и дело прерывалось, когда тело, по всей видимости, сводило судорогами. Не понимаю. Да, мы долго бежали, но для принца это нормальная нагрузка! Он вообще должен лучше всех себя чувствовать!

Со стороны поселения повеяло дымом. Принц закашлялся, изо рта потекла струйка крови. Заслонив его от дыма, я поднес положил ладони на его грудь. Энергия, сосредоточившаяся на кончиках моих пальцев, потекла в тело господина, соединяя поврежденные ткани. В этот момент его глаза распахнулись, он сильно прогнулся в спине и закричал. Я отдернул руки и отстранился, с ужасом взирая на принца. Со спины послышались шаги.

– - Ему бы отлежаться надо, -- Лис присел слева от меня и посмотрел на вновь притихшего принца.
– - Эта женщина согласилась помочь нам. Не за "просто так", конечно же. У них сейчас сложное положение в деревне...

– - Возьми сумки и отнеси в дом.

– - А с Моревом...

– - Не беспокойся, -- хотя, какая тебе разница?
– - Я сам донесу его, только место подготовьте.

– - Уверен?
– - спросил Лис, с тенью волнения глядя на меня и собирая сумки.
– - Выглядишь не очень.

– - Все нормально. Только отдышусь. Мне нечасто приходится совершать подобные марш-броски, -- криво усмехнулся.
– - Да брось ты эту лютню!

– - Нам тогда на привалах совсем скучно. Так-то хоть этот на ней бренчит. К тому же тут всего пара трещин и порванная струна -- несложно починить, -- Лис закинул инструмент за спину и отправился следом за женщиной в дом.

Уложив принца на широкую лавку в небольшой комнате и рассчитавшись серебряным кольцом принца с хозяйкой дома, я одолжил у ее мужа трубку и вышел на крыльцо. Крепко затянувшись, я выпустил из носа пару струек дыма. Странный выдался день. Да и ночь оказалась не лучше, чего уж. Я вновь затянулся и закашлялся, когда на мое плечо легла чья-то рука.

– - Но, но! Ты чего пугаешься, а?
– - расхохотался Лис и шлепнулся на ступеньку рядом со мной.
– - А твой господин в курсе, что его прислуга подобным балуется?

– - Шуточки у тебя...
– - я снова наполнил легкие тяжелым табачным дымом, явно смешанным с чем-то еще, и выпустил в небо пару колец, которые, впрочем, быстро сдул холодный ночной ветер.
– - Я уж лет десять как бросить пытаюсь, трубку свою продал. Но разве с ним бросишь? Все нервы мне измотал. Только глянь, -- вытянул я из общего темно-медного хвоста серебристую прядь, -- и это лишь последние два дня. Хотя, за эти дни столько дерьма случилось, сколько я, наверное, за все сто шестьдесят лет жизни принца Морева не насчитаю.