Менструирующий торговый центр

– Ну что, я теперь крутой?
– спрашиваю я.

– Не знаю, как насчет этого, - говорит она.
– Но ты определенно странный.

Мы выходим на прогулку и бродим по торговому центру. Я чувствую, что теперь я один из ее рода. Странный человек. Мне нравится это ощущение. Как будто я часть чего-то интересного.

– И что теперь?
– спрашиваю я.

– Мы должны сделать, что-то безумное, - говорит она.
– Делать то, что мы никогда бы не сделали.

– Например?
– говорю я.
– Почиться в фонтан?

– Почему бы и нет, - говорит она.

– Или опрокинуть этот мусорный бак?

– говорю я и опрокидываю его.

– Ну вот, теперь ты правильно рассуждаешь, - говорит она.

Мы покупаем бутылку "Southern comfort" и бейсбольные биты в магазине "Sears" и начинаем громить все подряд, бегая и крича как сумасшедшие, запивая крепким алкоголем и нанося удары по всему, что может быть разбито. Мы как торнадо проносимся по торговому центру, опрокидывая скамейки, витрины, столы для водного массажа, тележку с крабами-отшельниками, киоск с кренделями.

Брок видит нас и качает головой - теперь он одет в костюм. Платье с фиолетовыми цветами, красные туфли на каблуках, розовая помада и белокурый парик. Хлоя обрызгивает его "Southern comfort" и кричит ему в лицо.

Мы атакуем The Gap ведрами с краской, покрывая одежду и стены черным. Когда мы закончили, он стал похож на яму с гудроном. Хлоя ломает все клетки в зоомагазине и выпускает животных на свободу. Собаки, хорьки, кролики, змеи и тарантулы разбегаются по торговому центру. Я захожу в Waldenbooks и бросаю в фонтан все книги из списка бестселлеров. Сидящий неподалеку старик наблюдает за этим, кривя глаза и злобно ухмыляясь.

В ювелирном магазине мы набрасываемся на стеклянные витрины и многократно разбиваем их. Звуки бьющегося стекла похожи на музыку, они бьются в ритм друг с другом.

Осколки стекла колют мне лицо. Я порезал руку и перестал громить. Хлоя тоже перестает крушить.

Я смотрю на нее.

Она тоже порезалась, но очень глубоко. Ее руки в крови, и она лижет их, словно кошка. Я иду помочь ей, но она не выглядит раненой. Ей это нравится. Глаза у нее дикие, дрожащие. Она выглядит жадной.

– Трахни меня, - говорит она, глядя на меня с окровавленным подбородком.
– Кровь!

Она видит мою красную руку и пытается пить из нее, но порез не очень глубокий. Она берет большой ножевидный кусок стекла и разрезает ее глубже. Я вскрикиваю, когда кровь хлынула ей в рот. Она шипит и улыбается. Меня начинает подташнивать.

Разорвав пополам свою рубашку, она вытирает мою кровь о свои бумажно-белые груди и кусает меня за шею. Она разрывает мою рубашку и вылизывает мне лицо.

Голодные глаза смотрят на меня, когда она стаскивает с себя виниловые штаны и перегибается через стеклянный прилавок. У меня нет эрекции. Мне слишком больно. Она хватает меня за ремень и втягивает мою промежность в свою задницу. Я не знаю, что делать, поэтому опускаюсь на колени и лижу заднюю поверхность ее бедра. Она смеется. Наверное, щекотно.

Ее руки копаются в осколках стекла. Она берет бейсбольную биту и снова начинает бить стекла, витрины с драгоценностями, а я ласкаю ее бедра и лижу заднюю поверхность ее ног. Наконец я напрягся, но прежде чем я смог встать, она схватила мою голову и вдавила ее в свою задницу.

– Язычком, - кричит она.

Я прижимаю язык к белоснежной коже, и она маневрирует, пока он не входит в ее попку. Я не знаю, что делать. Это определенно не то, что я обычно делаю или когда-либо хотел бы делать, но у меня нет выбора. От этого зависит моя жизнь. Я трахаю ее задницу языком, и она перестает бить стекло. Она тяжело дышит. Я чувствую ее ногти на своем подбородке. Она мастурбирует себя.

Я встаю и расстегиваю молнию. Смотрю на нее, она вводит в попку средний палец, потом указательный, той же рукой, которой мастурбирует. Готовится ко мне. Я никогда раньше так не делал. Она моложе меня лет на пять, но по сравнению с ней я чувствую себя ребенком.

Она воет, когда я трахаю ее, разбивая бейсбольной битой все, что попадается ей под руку. Я чувствую, как ее задница сжимается вокруг моего члена, когда она испытывает оргазм. Потом она выталкивает меня и засовывает его себе в рот.

Она представляет собой тревожное зрелище - на коленях, голая и окровавленная, смотрит на меня безумными глазами, делая мне минет со вкусом задницы. Я не уверен, сексуально это или отвратительно, но, кажется, я влюбляюсь.

Мы немного замедлились, помылись в ванной, очистили раны. Больше никаких бейсбольных бит для нас.

Прогуливаемся по торговому центру, держа в руках нашу одежду. Я очень горжусь собой, улыбаюсь, когда Хлоя не смотрит. После этого я никак не могу считаться обычным человеком.

– Это был самый сумасшедший опыт, который я когда-либо получал в своей жизни!
– говорю я.

– Все может стать еще более безумным, - говорит она.

Остальные собрались в конце торгового центра, у фонтана. Интересно, что они думают о нашем маленьком буйстве?

Наверняка они впечатлены.

Когда мы подходим ближе, то замечаем, что что-то не так.

– Произошло еще одно убийство, - говорит Брок, теперь одетый в черное бикини и напрягающий свои мускулы.

Мы подходим к ним, к фонтану, полному книг.

Это старик. Он плавает лицом вниз в фонтане.

– Нет...
– говорю я.
– Только не он.

Остальные просто стоят в тишине. Не в силах говорить.

– Он был самым странным из всех нас, - говорит Брок.
– Если его считали обычным, значит, нам всем предстоит пройти очень долгий путь, прежде чем мы сможем вырваться из своих оболочек.

– Даже Спайдер не в безопасности, - говорю я.

ГЛАВА 6

Все находятся в фуд-корте и сидят в тишине.

– Я не знаю, что делать, - плачет Джен.
– Я не знаю, как стать еще интереснее, чем я есть.

Она плачет, прижимаясь к груди Брока.

– У убийцы другое определение интересного, чем у тебя, - говорит Спайдер.

– Мы должны быть настолько ненормальными, насколько это возможно, - говорит Хлоя.
– Сходить с ума, делать то, чего мы обычно не делаем.

– Ты имеешь в виду то, чем ты занималась весь день?
– говорит Спайдер.
– Вандализм в торговом центре делает тебя интересным человеком?