Менструирующий торговый центр

– Мама говорила мне, что это был несчастный случай. Я никогда ей не верил. После этого она превратилась в другого человека. В апатичного человека. Следующие десять лет она допивалась до смерти. После ее смерти я не чувствовал себя более одиноким, чем когда она была жива. Но я понял, что я всегда был одинок. Я был единственным ребенком. Оба моих родителя тоже были единственными детьми. И все их родители умерли до моего рождения. У меня не было семьи. Не было и друзей, по крайней мере, тех, с кем я чувствовал бы себя близким. Только что окончивший школу, совершеннолетний, полностью и абсолютно одинокий в этом мире.

Я хочу сказать больше, но чувствую боль в горле. Как будто я сейчас заплачу.

– А вот это уже интересно, - говорит Брок.
– Видишь ли, в каждом человеке есть что-то уникальное. Что-то необычное.

Он успокаивается.

– Взять меня...

Теперь его очередь. Он вытирает пот с груди и убирает волосы назад.

– Я никогда в жизни никому этого не рассказывал...

Он делает глубокий вдох.

– Но я хочу, чтобы убийца знал, что я интересный, уникальный человек. А не какой-то обыденный стереотип.

Он делает еще один глубокий вдох.

– То, что делает меня уникальным и непохожим на других, это...

Его глаза закрываются.

– Я гей.

Он открывает глаза.

– Я никогда никому не говорил об этом раньше, - говорит он.
– Это сидело во мне с восьмого класса, но теперь я говорю вам. Несмотря на то, что я очень сильный и мужественный, я гомосексуалист.

Он протягивает руку и похлопывает меня по колену, чтобы показать, что он сочувствует моей грустной истории.

– И это все?
– спрашивает Спайдер.

– Что ты имеешь в виду?
– спрашивает Брок.

– Ты гей?
– спрашивает Спайдер.
– Это то, что делает тебя интересным?

Брок начинает злиться:

– Эй, я...

– Ты знаешь, сколько на свете геев?
– говорит Спайдер.
– В этой стране геев больше, чем чернокожих. Неужели ты думаешь, что я интересный человек только потому, что я черный?

– Но послушай..., - пытается сказать Брок.

– И Джон, - обращается Спайдер ко мне, - это грустная история и все такое, но если твои родители умерли, это не значит, что ты не мирской человек. Все родители рано или поздно умирают. Мой отец умер в прошлом году. Это очень трагично, что они умерли, когда ты был молод, но это могло случиться с каждым. Это не меняет тебя как личность. Мы все равно воспринимаем тебя только как офисную обезьяну.

– Я клянусь, что ты убийца, - говорит Брок, нацеливая на него кулак.

– Я не убийца, - говорит Спайдер.
– Я просто пытаюсь донести, что сам по себе статус гея не делает тебя уникальным и интересным.

– Ты гомофоб!
– говорит ему Брок.

– Предатель расы!
– говорит ему Седрик.

Спайдер сжимает голову в кулаки и кричит.

Я не понимаю, что с ним не так.

– Мы уже закончили?
– спрашивает Хлоя.

– Нет, - отвечает Брок.
– Никто никуда не пойдет.

Джен застонала.

– Менструация в торговом центре закончится завтра. Тогда мы сможем уйти. Если мы останемся все вместе, убийца больше не сможет нас достать. И мы можем позволить полиции разобраться с этим, когда она приедет.

Хлоя скрестила ноги.

– Так мы будем спать в одной постели и вместе срать?

– Никто не уйдет с этого места, - говорит Брок.
– Мы останемся на этих местах, пока не приедет полиция. Вы можете спать на полу или не спать всю ночь, это не имеет значения. А если захотите посрать, то можете сделать это в ведро за прилавком Chick-fil-A.

– Ты что, серьезно?
– спрашивает Джен.

– У нас есть еще одна ночь, - говорит Брок.
– Тогда мы сможем свалить отсюда.

Мы не спали всю ночь и почти весь следующий день. Каждый час мы проверяем, можно ли уходить, проверяем, продолжает ли течь ржаво-красная жидкость, проверяем, действительно ли Джен может попросить о помощи, когда звонит своим друзьям. Ничего не меняется.

– К черту, - говорит Спайдер.
– Это не закончится.

– Это произойдет в любую минуту, - говорит Брок.

– Ты ничего не понимаешь, - говорит Спайдер.
– В торговом центре менструация может длиться пять месяцев, насколько мы знаем.

– Не уходи, - кричит Брок.

– Я устал, - говорит Спайдер.
– Я иду спать.

Все остальные уходят вместе с ним. Из-за прилавка "Chick-fil-A" доносится ужасная вонь, и я начинаю бредить. Я решаю, что лучше не ложиться спать.

Меня будит крик. Наверное, я заснул на скамейке.

На другой стороне торгового центра, у восточного входа, к телу спешат другие. Я иду к ним.

Джен закрывает рот рукой и пытается не закричать снова. Брок и Хлоя рядом с ней осматривают труп. Это Кэрол, рухнувшая перед входом, с металлическим распятием, воткнутым в верхнюю часть черепа. Она еще теплая, кровь все еще стекает по ее шее.

– Она не могла выбраться, - говорит Брок.
– Должно быть, она побежала к выходу, но не смогла уйти. Все, что ей нужно было сделать, чтобы спастись от убийцы, - это открыть дверь и выйти, но она не стала этого делать...

– Смотрите, - говорит Хлоя.

Она вытаскивает из-под платья женщины листок бумаги.

Записка гласит:

Bырвись из своей оболочки

и ты будешь спасен

– Что случилось с ее ружьем?
– спрашиваю я.

Брок сжимает кулак.

– Черт, - говорит он.
– Лучше бы оно было в ее магазине.

– А если оно у убийцы, - говорит Хлоя.
– Он может убить всех нас в любой момент.

ГЛАВА 5

Брок, Хлоя и я прячемся в "Sam Goody" и думаем, что нам делать. На заднем плане звучит рэп-метал. Брок настаивает, что убийца - Спайдер, но Хлоя в этом не уверена. Она говорит, что скорее всего это старик, но он не очень ловкий. Он не смог бы погнаться за поклонницой Библии или расправиться с большим ковбоем. Но все же Хлоя считает, что в старике есть что-то необычное.

Я с трудом держу глаза открытыми. Слова Хлои и Брока больше не имеют для меня смысла. Я сажусь на пол и пытаюсь не заснуть.