Меня зовут Бригантина
Шрифт:
— Энди и Робин? — переспросила Наташа. — А это кто?
— У нас тут есть два соседа, — пояснила я. — Брыся часто с ними играет.
— Смотри-ка, — воскликнула Наташа, — вон они, уже пришли! Обнюхивают друг друга. А Брыся бегает вокруг и лает. Ой, а йорк-то какой маленький! Не затопчут?
— Маленький, да удаленький… И вообще, они сейчас все сюда прибегут. Брыся им расскажет про пироги, вот увидишь!
Словно по команде, собаки развернулись и помчались на террасу. Впереди неслась Брыся, рядом серым клубочком катился йорк, за ними трусил Энди, всем своим видом показывая, что главное —
— Кажется, тут что-то с мясом раздают? — запыхавшись, спросил Робин и повел носом.
— Какие-то пи-ра-шки… — добавил Энди. — Пахнет вкусно…
— Сам ты — пи-ра-шок! — заорала Брыся, на сей раз затормозив головой в холодильник. — Это же… Это же самое вкусное, что есть на свете! После сыра, конечно! Дай пирожо-о-ок! — заныла она, сообразив, что под групповым натиском я сдамся гораздо быстрее.
— Ладно, — улыбнулась я, — если Наташа не против, я вам всем сейчас выдам по половинке, как было обещано.
— Не против, — рассмеялась Наташа. — Ты дели, а я остальные сумки принесу…
— Только ты по-честному дели! — проводив Наташу взглядом, опять заорала Брыся. — Йорк — маленький! Ему — меньше всех!
— Почему это меньше всех? — возмутился Робин. — Мне — как всем! Ничего себе заявленьице — «йорку меньше всех»!
И он впервые в жизни оскалился и зарычал.
— Ура-а-а! — завопила Брыся. — Получилось! Я просто хотела, чтоб ты научился рычать! А пироги — это была самая лучшая мати-вация!
— Чего-чего? — насторожился йорк, мигом забыв обиду. — Что за мати-вация такая?
— Это чтоб ты захотел делать то, что ты делать совсем не хочешь! Или не можешь! — продолжала орать Брыся, пытаясь скинуть на пол миску с пирогами. — Признайся, ты ведь поверил, что тебе дадут малюсенький кусочек вместо обещанной половины?!
И она довольно захихикала, в восторге от собственного педагогического таланта.
— Брыся! — строго сказала я. — Во-первых, убери лапы со стола, а во-вторых, перестань, пожалуйста, орать. И вообще, сейчас все получат по полпирога и пойдут играть в сад!
— И вы? — воодушевилась Брыся, немного снизив громкость. — Хочешь, я вам что-то покажу? Я норку нашла! Там кто-то живет, но я пока не знаю, кто он, этот кто-то. Я его выслеживаю. Может, он — заяц?
Я вынула из миски два пирога и разрезала их ровно пополам. Четыре пары глаз следили за моими руками, ожидая раздачи.
— Первым получит свой пирог… — начала я, обводя взглядом собачью компанию.
— Кто? — спросили все хором.
— Робин!
Я решила подбодрить малыша-йорка, который, было, опять упал духом после Брысиных педагогических издевательств. Торжествующе показав всем язык, он быстро схватил свою долю и скрылся под шкафом, куда, кроме него, никто больше пролезть не мог.
Следом подошел Энди и, вежливо взяв у меня из рук свою половинку, тут же методично ее уничтожил. Чарли заглотил полпирога в один присест, а Брыся сначала выела самое вкусное — мясо с жареным луком, а потом неторопливо доела валявшееся на полу
тесто, ставшее похожим на вывернутую варежку.— Ух! — выдохнула она, облизываясь. — А больше нет?
— Нет, Брыся, — ответила я, — остальные пироги — для нас.
— А зачем вам сто-олько? — тут же заныла она. — Вон, целая миска! Вас же четверо и нас четверо! Так нечестно! Нам всего два, а вам… а вам… а вам гораздо больше!
— Брыся, если вы будете хорошо себя вести, так и быть, я вам дам еще по полпирога. Но потом.
— Мы будем! — пообещал йорк, вылезая из-под шкафа и отряхивая прилипшие крошки. — И еще придем. За пирогами.
— Да вы и так просто заходите, чего уж там! — рассмеялась я. — Например, поболтать!
— А с пирогами болтать гораздо интереснее, ты не замечала? Мати-вация сильнее! — хихикнул в ответ Робин.
— Ну, почему же не замечала, — вздохнула я, вспоминая московские кухонные посиделки. — Ладно, идите в сад, играйте…
Собаки умчались вглубь сада выслеживать того, кто жил в загадочной норе. Я накрыла стол, и мы вчетвером сели есть пироги и болтать о всякой ерунде.
За разговорами, песнями под гитару и сигаретами незаметно стемнело. ЖЛ начал готовить что-то из курицы, бормоча себе под нос какие-то заклинания и подкидывая специй в золотистое варево. Наши неискушенные гости внимательно следили за его манипуляциями, пытаясь понять, что именно мы будем есть сегодня вечером. ЖЛ обещал что-то магическое, достойное лучших ресторанов мира.
Я приготовила тазик с водой и старое полотенце, вышла на террасу и позвала собак, которые шуршали в дальних кустах. Брыся с Чарли вернулись на террасу, а Энди и Робин потрусили к своим заборам.
— Будем мыть лапы! — торжественно объявила я.
Брыся тут же решила испачкаться посильнее и помчалась копать яму, а Чарли попытался залезть в тазик всеми четырьмя лапами, чтобы упростить мне задачу. Когда это ему почти удалось, тазик перевернулся, и вся вода вылилась на террасу. Чарли сказал, что хотел как лучше, и смущенно извинился.
Когда я открыла дверь на кухню, чтобы принести новой воды, Брыся попыталась прошмыгнуть внутрь, чтобы потом полюбоваться на свои грязные следы на белом кафеле. Я отпихнула ее ногой, захлопнула дверь и пригрозила пальцем. В ответ она сплясала неизвестный танец, показала мне язык и унеслась обратно в сад, к своим ямам.
На сей раз я без приключений вымыла Чарли лапы, а Брысю удалось поймать за хвост, когда она в очередной раз пробегала мимо, горланя: «А-вот-и-не-поймаешь-а-вот-и-не-помоешь!». Я смочила полотенце и тщательно обтерла все ее четыре лапы, которыми она быстро болтала в воздухе.
— Мама! А у меня опять новость! — вдруг объявила она, когда я, наконец, занесла ее в дом. — Я нашла в кустах куриные кости и дынные корки! Догадайся, кто там живет!
— Думаю, ежик, — предположила я.
— Правильно! А как ты догадалась?
— Зайцы не едят курицу, а хорьки — дынные корки. Остается только ежик.
— Точно! Какая же ты умная! Почти как настоящая охотничья собака! Так вот, мы ему подбросили стаканчик от сметаны и затаились в кустах. Он и вылез! Вот только мы не знаем, как его поймать — на нем целая колючая броня!