Мерецков. Мерцающий луч славы

–  Что вы скажете, Борис Алексеевич?
– спросил он начальника штаба.

Генерал Пигаревич одобрил задумки Кирилла Афанасьевича, особенно предложение избрать основной формой манёвра глубокие обходы открытых флангов обороны врага и на труднопроходимой местности наносить по нему удары специально подготовленными для этой цели войсками.

Ставка одобрила предложенный Мерецковым план освобождения Крайнего Севера и приказала командованию фронта «немедленно приступить к подготовке операции».

На подготовку ушла весна и часть лета. Войска усиленно готовились к наступлению сразу на всех направлениях. Всё это время Мерецков в основном работал в войсках, изучал людей и обстановку, проверял, как идут учения, обязывал командиров готовить людей к серьёзным испытаниям. Особое внимание он уделил своей разведке, требуя точно узнать, где и какие соединения немцев держат оборону, её характер, вооружение, слабые места в ней... Для наступления по труднодоступной местности из морских стрелковых бригад, отдельных лыжных батальонов и частей штабу удалось сформировать лёгкие корпуса - 126-й и 127-й, и сразу же Мерецков распорядился, чтобы бойцы этих корпусов начали тренировки в умении вести бой на горно-лесистой местности. Словом, подготовка к проведению наступательной операции на Крайнем Севере шла полным ходом, когда вдруг финляндское правительство прекратило переговоры с нами, хуже того, отказалось разорвать отношения с фашистской Германией, а также интернировать или изгнать из Финляндии гитлеровские войска. Мерецков был этим огорчён и в первые моменты даже растерян.

–  Что же теперь будет?
– спросил озадаченный начальник штаба генерал Пигаревич.

–  То, что операция, которую мы готовили всю весну и лето, будет отменена, - заявил член Военного совета генерал Штыков.

–  Да вы что, Терентий Фомич?
– чуть ли не возмутился начальник штаба.
– Вряд ли это случится.

–  Нет, Борис Алексеевич, всё идёт к этому, - убедительно произнёс Мерецков.
– Я ничуть в этом не сомневаюсь. Жду лишь, когда нам об этом скажут. Если через день-два из Ставки не поступит указаний, буду звонить Верховному.

И такой звонок из Генштаба последовал_; Маршал Василевский объяснил Мерецкову ситуацию: правящие круги Финляндии взяли курс на продолжение войны против Советского Союза, в связи с этим принято решение нанести главный удар по войскам финнов на Карельском перешейке и в Южной Карелии.

–  Задача вашего фронта, товарищ Мерецков, вывести Финляндию из войны, - сказал Сталин, когда в конце мая вызвал руководство фронта в Москву.

Вместе с Мерецковым сюда прибыли член Военного совета генерал Штыков, командующий артиллерией фронта генерал Дегтярёв и начальник оперативного управления генерал Семёнов. Верховный сразу принял их и завёл речь о том, что Южную Карелию надо очистить от финских войск:

–  У нас нет времени на раскачку, товарищи, и чем скорее вы это сделаете, тем охотнее Финляндия пойдёт на мирное соглашение.

–  Тогда разрешите нам сегодня неё убыть на фронт, а через два-три дня я пришлю вам наш замысел по операции, - предложил Мерецков.

–  Ишь, чего захотели!
– озорно воскликнул Сталин.
– Два-три дня...
– Он вскинул глаза на Мерецкова.
– Да я вам и часу лишнего времени не дам, у меня его просто нет!

–  Как это - нет?
– удивлённо произнёс Мерецков.

–  А вот так: нет - и всё!
– нервно и, как показалось Кириллу Афанасьевичу, зло усмехнулся Верховный.
– Идите со своими соратниками в соседнюю комнату и продумайте, где и какими силами нанести чувствительные удары по финляндским войскам, а потом общий ход операции согласуйте с Генштабом.

–  Задача ясна, товарищ Сталин.
– Мерецков встал и направился к двери, следом за ним пошли остальные.

В соседней комнате Кирилл Афанасьевич какое-то время разглядывал рельефную карту Ладожско-Онежского перешейка, захваченную с собой, и заявил, что к проведению операции надо привлечь 7-ю и 32-ю армии, усилив их резервами Ставки. Семёнов предложил взять армию с северного участка: Ставка может не дать их.

Мерецков категорически возразил: брать войска с северного участка он не будет, пусть они по-прежнему готовятся к разгрому 20-й лапландской армии врага, а о резервах поговорит с Верховным.

На том и порешили. Все четверо снова вошли в кабинет вождя. Здесь теперь был и маршал Василевский. Мерецков изложил план руководства фронтом, его тут же одобрили, а резервами Сталин предложил заняться позже. Он посоветовал Кириллу Афанасьевичу всё посмотреть на месте, выявить, сколько надо войск и каких, и сообщить об этом в Ставку по «бодо».

Генерал армии Мерецков и трое его помощников из Москвы направились в 7-ю армию генерала Крутикова, которой предстояло нанести главный удар по врагу через Свирь. После рекогносцировки на месте Кирилл Афанасьевич окончательно решил начать наступление вдоль берега реки Ладоги в направлении на Олонец, Салми, Питкяранту и Сортавалу. Объясняя помощникам свой замысел, Мерецков просил их учесть три момента: тактический - взаимодействие с Ладожской военной флотилией адмирала Черокова; стратегический - нужно окружить войска финнов, действующих севернее Онежского озера; политический - наши войска должны кратчайшим путём выйти к границе с Финляндией. Что касается Полевого управления фронта, то его надо расположить на Часовенной горе, между холмами Олонецкой гряды.

–  Место выбрано удачно, рядом Лодейное Поле и Савозеро, - одобрительно отозвался генерал Семёнов.

Наступление началось с ожесточённых боев на реке Свирь. Войскам предстояло разбить свирско-петрозаводскую группировку врага и форсировать Свирский водный рубеж. На третий день боев, 9 июня, из Генштаба Мерецкову последовал звонок: ему и члену Военного совета генералу Шлыкову необходимо прибыть в Ставку.

–  Наверное, снова будут вносить в операцию какие-то изменения, - высказал свою озабоченность генерал Штыков.
– Могли бы и по телефону дать указание.

–  Если речь идёт о серьёзных вещах, Сталин непременно вызывает в Ставку на личную беседу, - возразил Мерецков, садясь в самолёт.

До Москвы добрались быстро. Верховный, как и прежде, тепло приветствовал их.

–  Я буду краток, товарищи.
– Сталин поднялся из-за стола, на котором лежала груда бумаг.
– У меня через час-полтора совещание с наркомами, так что будем беречь время.

–  Видимо, вы решили внести какие-то коррективы в нашу операцию?
– подал голос Мерецков.

–  Всё верно, Кирилл Афанасьевич, - улыбнулся Верховный.
– Только не «какие-то» поправки, а весьма существенные. В чём дело? Ленинградцы должны прорвать линию финской обороны на своих рубежах, но им следует помочь. А для этого надо разбить свирскую группировку вражеских войск. И разбить срочно! На подготовку Ставка даёт вам десять дней. Тут присутствуют маршалы Жуков, Василевский и генерал Антонов, они и помогут вам разработать задание. Вопросы есть?

Мерецков заявил, что для прорыва укреплений полосы обороны противника требуется не менее трёх стрелковых корпусов, а для развития прорыва ещё стрелковый корпус и две дивизии - артиллерийская и авиабомбардировочная. У него же в районе Лодейного Поля есть лишь стрелковый корпус и две стрелковые бригады 7-й армии. Кирилл Афанасьевич ожидал, что Верховный начнёт возражать, но тот спокойно стал вести подсчёт.