Мерецков. Мерцающий луч славы

–  Тебя тогда Верховный бросил на Резервный фронт, и под Ельней ты разбил немцев, тем самым доказав свою правоту.

–  Да, под Ельней я дал жару фрицам. Что это, слава?

–  Ещё какая!
– заулыбался Мерецков.
– Это было первое наступление наших войск и первая победа! Как тут не гордиться? Я запомнил этот день - 6 сентября. Твои войска, Георгий, освободили Ельню, а на другой день меня выпустили из тюрьмы!

–  Когда Сталин похвалил меня и заговорил о Ленинграде, он спросил, кто, кроме меня, хорошо знает северное направление. Я ответил: «Генерал армии Мерецков!» Я знал, что тебя посадили, что хотят обвинить в заговоре против вождя, но я не поверил этому, оттого так смело заявил о тебе. Сталин долго молчал, о чём-то задумавшись, потом резко вскинул голову и спросил: «По-вашему, Мерецков толковый военачальник?» - «Очень даже толковый. Вы извините, товарищ Сталин, если я не прав, но Мерецкову надо не сидеть в тюрьме, а быть на фронте, на том же северном направлении». Он посмотрел на меня и изрёк: «Странно, однако, получается...»

Помолчав, Жуков подвёл итог беседе:

–  Понимаешь, Кирилл, я оказался прав, когда предлагал Сталину организовать контрудар по немцам под Ельней, но он тогда накричал на меня, обидел, хоть плачь. Но мы с тобой служим не Сталину, а Родине, и потому я заглушил в себе эту обиду на вождя. Советую и тебе забыть то, что с его согласия ты был арестован. Главное - ты жив, здоров и крепко бьёшь врагов. Это и есть наша с тобой слава!
– Жуков передохнул.
– Ты куда сейчас?

–  Зайду в Генштаб к Василевскому, а в ночь полечу на свой родной фронт.

Мерецков грустно взглянул на Жукова.

–  Ты скажешь мне, куда меня решил послать Верховный и кем я буду командовать?
– спросил Кирилл Афанасьевич.
– Ты же его заместитель!

Глаза у Георгия Константиновича хитро блеснули.

–  Тебе Иосиф Виссарионович сказал?

–  Нет.

–  И я тебе не скажу. Не время, Кирилл. Потерпи ещё немного...

Мерецков был дома, когда позвонили по «кремлёвке». Он снял трубку. Это был Калинин.

Михаил Иванович попросил его прибыть к нему завтра к десяти утра.

–  Сможете?

–  Да. А по какому вопросу, Михаил Иванович?

–  Надо вручить вам звезду Маршала Советского Союза. Указ об этом вышел дней пять тому назад, так что жду вас!
– И Калинин положил трубку.

Мерецков вошёл в приёмную Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Секретарь - высокая красивая девушка с голубыми глазами и длинной чёрной косой, - мягко улыбнувшись, спросила:

–  Вы к кому, товарищ маршал?

«Хороша дивчина!» - пронеслось в голове Мерецкова, и он почувствовал, как шевельнулось сердце: Кирилл Афанасьевич всегда волновался, когда видел красивых женщин. Он ответил, что его пригласил Калинин.

–  Я сейчас доложу о вас!
– Секретарь направилась в кабинет, тут же вышла и произнесла: - Михаил Иванович ждёт вас!

Калинин сидел за широким дубовым столом и просматривал какие-то бумаги. Увидев Мерецкова, он встал и пошёл к нему навстречу.

–  После вручения вам ордена Суворова вы за это время как будто помолодели!
– сказал Калинин, тепло пожимая Мерецкову руку.

–  А жена говорит, что у меня седин прибавилось и что я постарел!
– улыбнулся Кирилл Афанасьевич.

–  Не переживайте, товарищ Мерецков, женщины всегда не прочь покритиковать нас, мужчин, а иные даже пускают в ход кулаки, - ответил Михаил Иванович.

Он неторопливо зачитал указ, затем вручил Мерецкову звезду маршала и пожелал ему добиться новых успехов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

–  Служу Советскому Союзу!
– громко произнёс Мерецков.

–  Ну вот и хорошо, - качнул седой бородкой Михаил Иванович.
– Дело сделано, а теперь, Кирилл Афанасьевич, прошу со мной попить чайку.

Хотя хозяин кабинета и старался быть весёлым, у него это получалось плохо. Он часто кашлял, казалось, ему не хватает воздуха. Его выдавало лицо, серое, землистое, неживое. Чувствовалось, что Калинин чем-то болен.

–  У меня как-то были испанские товарищи, и, когда речь зашла о наших добровольцах, которые сражались в Испании с франкистами, они хвалили вас, говорили, что вы были толковым советником, храбрым, умели воевать, этому учили испанских бойцов. Вам там, наверное, досталось?

Мерецкову не хотелось разговаривать на эту тему, но у Калинина был мягкий, подкупающий голос и такая теплота, что не ответить ему Кирилл Афанасьевич никак не мог. Да, сказал он, там было тяжело, в любой момент во время наступления мятежников могла сразить пуля. Но страха у него не было, а почему - он не знает. Потрясения в его жизнь ворвались, когда началась война.

–  Что вы имеете в виду?
– спросил Калинин.

«Странно, неужели он не знает, что меня едва не поставили к стенке?» - промелькнуло в голове Мерецкова, а вслух, выдержав паузу, он произнёс:

–  Мой арест.

–  Ах вот вы о чём!
– Калинин начал теребить бородку.
– Я вас понимаю, потому что сам пережил роковые минуты, и теперь всё ещё саднит.

–  Отчего вдруг?
– участливо спросил Мерецков.

Калинин усмехнулся, грустно объяснил:

–  Арест моей жены...
– Михаил Иванович допил чай и поставил чашечку на край стола.
– Тот день я едва пережил. Пошёл к Сталину, пожаловался ему, а он сказал, что виновата моя жена или нет, разберутся те, кому положено этим заниматься.

–  Разобрались?
– В глазах Мерецкова блеснули огоньки.

–  В лагере сидит моя жена, - ответил Калинин и с горечью добавил: - Прямо беда с нашими жёнами. Супругу Семёна Михайловича Будённого тоже арестовали. Сейчас у него другая жена. А я стар, куда мне жениться!

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла секретарь. Она сказала, чтобы Михаил Иванович поднял трубку, ему звонит Сталин.

–  Слушаю вас, Иосиф Виссарионович, - откликнулся в трубку Калинин.
– Что делаю? Вручил Мерецкову звезду маршала, а теперь вот с ним пьём чай. А что, я вам нужен?

–  У меня есть к вам дело, приехать сможете?

–  Хорошо, еду!

Калинин встал из-за стола и, глядя на гостя, сказал, что его требует к себе Иосиф Виссарионович.

–  Вам, Кирилл Афанасьевич, я желаю всего хорошего! А вашей жене Евдокии Петровне, с которой я имел удовольствие беседовать по телефону, большой привет.

Мерецков тоже встал.

–  Михаил Иванович, спасибо вам за внимание к моей персоне. А уж вас я не подведу!..

По пути Мерецков заехал в Главпур к генералу Щербакову: член Военного совета генерал Штыков просил его взять в Главпуре бланки партбилетов. Во время боев в партию приняли немало бойцов, а партбилеты им всё ещё не вручили, сетовал он.