Merry dancers: продолжим?

Застыв на месте, Том так и остался таращиться на неё, а Аврора всё продолжала и продолжала говорить, выплёскивая всё наболевшее. Неужели слова: «боль», «одиночество», «грусть» — все олицетворяют его, олицетворяют их странные отношения? И неважно, что на её крик могут сбежаться люди, она наконец-то нашла силы выговориться, поведать о своих чувствах, постараться донести свои мучения до него. Том в два широких шага оказался возле неё и обнял, Аврора попыталась разорвать кольцо рук, но оказалась в ещё более тесных объятиях и, устав бороться, просто обмякла, хныкая, стараясь сдержать истерику за обрывками повторяемой фразы: «Что тебе от меня нужно?» сквозь слёзы. Ещё никогда в жизни он её так не обнимал, ещё никогда не чувствовал такой тяжести на сердце и вины. Она абсолютно права, пытаясь забыть его, она права, что он не может её отпустить, не может… потому что сам связан этим непонятным чувством, той же болью, Том никогда не сможет дать того, что ей нужно… Он не такой, слишком большие амбиции правят его жизнью, и Авроре нет в ней места, даже крохотного уголочка, где они могут вот так стоять в объятиях друг друга и мечтать о будущем, строить планы на совместную жизнь. Можно ли назвать любовью то, что он ощущает внутри себя к девушке, которая, склонив голову, тихо плачет у него на плече и бьет по нему несмелым кулачком? Можно ли обозначить границы и идти по ним прямо, не соприкасаясь с существованием милой Авроры, чью душу он ранит собственноручно? Зная, что его не ждут, он сам тянется к ней, разрушая самолично воздвигнутые барьеры, а она такая хрупкая, такая наивная, как ей тягаться с его честолюбием, стремлением изменить этот чертов загаженный магглами мир? Грандиозные планы не включают в себя Аврору. Том пытался абстрагироваться, но только сейчас понял, что чем яростнее он старался выкинуть её из головы, тем крепче она цеплялась. Находясь в одной стране, находясь в одном доме, разве можно избежать подобных встреч? Это не закончится, пока он не решится на отчаянный шаг, всё равно, пока что ему в Британии делать нечего…

Сейчас уже поздно что-то решать, снова отталкивать её, находясь в этих бесконечно нужных объятиях, его Аврора просто не вынесет подобной несправедливости. Как же она красива сегодня, как нежна в этом персиковом платье, как женственна. Аврора совсем взрослая, когда не говорит о своих нервзявках и мухожлопках, Мерлин их не знает, что это такое. Незаметно она превращается в молодую женщину, расцветает, хоть и позднее других. Тому вдруг показалось, что вскоре она затмит любую из высокородных девиц. Волосы её, доведённые до совершенства руками мастеров, блестели платиной в свете диска луны, озаряющей наступающую ночь, легкий макияж подчеркивал глаза и пушистые ресницы, хотя когда-то Цигнус обзывал её бледной молью. Летний загар мягкой бронзой укрывал лицо и руки. Может быть, теперь стала ясной причина, почему Абрахас окружает её со всех сторон заботой и так называемой дружбой, он оказался умнее и первым заметил распускающийся цветок.

Сейчас Аврора плачет так горько, но слезы и покрасневший чуть вздернутый носик не портят её теперешнего образа, наоборот, они призывают согреть это маленькое хрупкое создание…

Она подчинилась, когда, аккуратно обхватив за талию, Том повел её к вишневому саду, где даже в темноте краснели сквозь сочные зеленые листья кисти ярко-алых ягод. Лишь напоследок в дальнем углу северной части дома в окне на втором этаже мелькнуло чье-то лицо, обрамленное пышной копной песочных в рыжину волос…

…После неудачной попытки разбудить захмелевшую сестру, Виктория ткнула ее пальцем под ребра, и та, недовольно пробурчав нечто вроде: «мама, дай поспать», открыла глаза и замутненным взором уставилась на кузину, щекочущую её со всех сторон.

— Ты же знаешь, я не боюсь щекотки, чего разбудила? — слегка хриплым со сна голосом укорила Аника Викторию.

— Тебя даже Бомбардой не разбудишь! Поднимайся скорее! — она стянула сестру с кровати, та грохнулась об порог и принялась глазами искать палочку, решительно намереваясь проклясть Викторию. — Гляди, — она стала тыкать в окно.

— Ну, что там? — Аника допрыгала до окна на одной ноге, понимая, что проще посмотреть, чем попробовать убедить сестру отвязаться.

— Там идут мои десять галеонов! — победоносно воскликнула Виктория, хлопая в ладоши.

Потерев глаза, Аника уставилась в спины двух удаляющихся фигур и удивленно захлопала ресницами.

— Невероятно! — заключила она. — Я думала, они на дух друг друга не переносят! А как же Абрахас?! Такой хороший парень, не то, что этот хам. А ты видела, как он со старшими общается? Ну, чистый подлиза, вежливый такой весь из себя. И куда Аврора смотрит… Так может, они с этим Риддлом просто гулять пошли… — не сдавалась она.

— От того, что ты тут разглагольствуешь, исход спора не изменишь, давай мой выигрыш! — Виктория раскрыла перед кузиной ладошку. — Да и смотри, как он её за талию держит, всё яснее ясного. Любовь безжалостна и зла… — патетически провозгласила она, приложив вторую ладонь ко лбу.

— Что, сейчас? — Аника, надув губы, манерно поправила подол длинной ночной сорочки и, махнув гривой не таких пышных, как у сестры волос, отправилась за кошельком к тумбочке возле кровати.

Кузины протрезвели окончательно, но возвращаться на банкет не хотелось, да и пока они соберутся, возможно, всё уже закончится. Уютно расположившись на широком подоконнике, они вызвали домового эльфа, заказали бутылку вина и сэндвичи, чтобы восполнить недопитую за вечер норму, и только они разложили магические карты для гадания, как некто снизу окликнул их.

— Аника, Виктория! Вы Аврору не видели?

Девушки спрыгнули с подоконника в комнату и судорожно прикрыли грудь и плечи руками, несмотря на то, что на них были скрывающие абсолютно всё ночные сорочки. Внизу стоял Абрахас с двумя бокалами шампанского.

— Она пошла… — Аника что есть силы наступила сестре на ногу и та прикусила язык, — вон туда, — и резко ткнула пальцем вперед на дорожку, ведущую отнюдь не в сторону вишневого сада, где пять минут назад скрылись Том и Аврора.

— Что, одна? — неверяще переспросил Абрахас, изогнув бровь.

Но сёстры синхронно пожали плечами, доказав ему, что совершенно не умеют врать. Абрахас поднял один из бокалов в воздух, пожелал им приятной ночи, отпил шампанского и удалился в указанную сторону.

— Он не поверил, — шепнула Аника, хотя тот уже был вне поля слышимости.

— Ты мне всю ногу оттоптала, — Виктория толкнула сестру, та едва удержалась в вертикальном положении. — Может, они с Авророй действительно просто друзья? Хотя… Может, поэтому он не хочет жениться на одной из Блэк?

— Вполне возможно, хотя, помнишь, Каллидора рассказывала, что его девушка погибла от рук маньяка в прошлом году, кстати, я вдруг вспомнила, Аврора ведь та самая последняя жертва… Точно же, как я сразу не вспомнила, она же внучка Альбуса Дамблдора…

***

— Меня Абрахас будет искать, — промямлила Аврора, не сопротивляясь. — Куда ты меня ведешь?

— Ты хотела погулять по вишневому саду.

— Не на такой же скорости! — она поймала на себе острый взгляд Тома, но тот, вздохнув, пошел медленнее и стал делать вид, что рассматривает причудливые тени, рисуемые садовыми фонарями и деревьями. Без труда выпутавшись из его захвата, Аврора подошла к ближайшей лавочке, присела и стала потирать лодыжку. — Больше никогда не надену каблуки! — комментарий казался обычной жалобой, но, на самом деле, она просто не знала о чем говорить. Наверное, впервые они с Томом оказались наедине и не с целью изучить какую-либо книгу, а просто гуляя. Он незаметно подсел рядом и притянул к себе уставшую от босоножек ногу Авроры, ловко справился с ремешком и положил ступню к себе на колени, принимаясь нажимать пальцами по разным точкам.

— Что ты делаешь?

— У тебя вроде бы ноги устали, — он даже не смотрел на неё. Надо было видеть выражение лица Авроры в этот момент, первое впечатление — ей почудилось, второе — Том сошел с ума, третье — Том сошел с ума и пытается за ней ухаживать, но что-то подсказывало, что он не очень-то знает, как это делается. Нет, не может быть, он же встречался с Джеки и… Почему его руки даже в разгар лета так холодны? Хотя для уставших ног прикосновения прохлады были приятны. — Погода отличная, правда? — всё ещё разглядывая худенькую ножку, пробубнил он. — Со дня на день испортится, обещали проливные дожди по радио, да я и сам погоду проверял по астрометеологическим картам.

Бровь Авроры как по команде поползла вверх и едва не взлетела в черноту звездного неба, челюсть норовила отпасть, но пришлось сдержать это стремление. Том выглядел слегка взвинченным и от того совсем юным. На всегда каменном равнодушном лице напряглись мышцы, жилка у виска стала едва заметно подрагивать. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, тонкий белый галстук ослаблен, что придавало ему непривычную расхлябанность. Что стряслось с ним — оставалось загадкой. Аврора тихо наблюдала за его действиями, иногда он не рассчитывал силу и слишком сильно надавливал на болевые точки, однако она, закусив губу, молчала, боясь нарушить хлипкое спокойствие и, в то же время, напряженность момента. Вторая нога оказалась у Тома на колене и так же подверглась довольно жесткому массажу. Молчание, в тишине можно было расслышать шероховатые прикосновения его пальцев к стопам. Аврора попыталась расслабиться, получая удовольствие, но не смогла, её взгляд был прикован к Тому. Поверить в то, что происходит, не представлялось возможности. Вдруг это сон и через секунду он испарится, как и другие?