Мертвоводец

– Постойте–ка, – произнес вдруг солдат. Один из тех, что охранял брешь. – Марагазы – они ведь не поднятые.

Все резко остановились. Ропах с недоумением посмотрел на сослуживца.

– И…

– Барьер не должен их останавливать.

– Тогда…

В очередной раз взгляды скрестились на мне. Я не мог их винить. Сам бы на их месте запутался.

– Тогда он не марагаз? – закончил фразу Ропах.

– Я думаю, нет. Только почему тогда барьер подействовал?

– Он говорит, что это не так.

– Тогда нужно просто проверить. Если окажется, что он врет, это уже будет что–то значить.

Вот же умник нашелся! Я повнимательнее к нему присмотрелся – обычный чувак с виду. Где-нибудь на Вологодчине таких через одного. Нос картошкой, приземистый, кроме мануса на руке еще и на поясе меч.

– Хорошо, Том, – Ропах прикрыл глаза на секунду, – так и сделаем.

Нужно было срочно что-то решать. До защитной линии оставалось пройти метров двадцать. Мертвозрение уже предупредило, что амулеты близко, а вот мертвецов рядом не было. Только все тот же «зеленый» в подвале и «синий» в доброй сотне метров. Даже если бы я мог им управлять, нападение ни чем бы не помогло. Такая толпа одними Чертами нарубила бы «супера» до консистенции гуляша, даже на отвлекающий маневр не тянет. Только утвержу всех в подозрениях.

Может, все же сдаться? Объяснить все, как есть. Да, тем кто в России живет, трудно органам власти довериться, но я лично пару человек из МВД знал, как вполне себе достойных личностей. Один на цигун со мной ходил, второй на тайский бокс. Хотя по их работе я ни с одним, ни с другим не сталкивался, но все равно! Тот, что с цигуна, вообще вегетарианец! И мент при этом! А тут еще и мир другой… Местные с солдатами общались ровно, доброжелательно даже, те в ответ тоже не борзели… Как, впрочем, и я сам с полицейскими всегда был вежлив. Считал ли я их друзьями всех граждан, которые получают зарплату, чтобы помогать людям? Ха. Три раза: «Ха».

Я бросил взгляд на сосредоточенное лицо Ропаха, посмотрел на Тома, в конце концов, нашел глазами плетущегося чуть позади Чирика. Этот явно искал возможность по тихой слинять, но второй солдат шел буквально в двух шагах от искателя.

Хер вам – решил я твердо, когда до границы действия амулетов оставалось несколько шагов. Доверять буду тем, кто докажет, что этого достоин. А сейчас вы, ребята, узнаете, кто был чемпионом школы №75 города Иркутска среди девятиклассников в беге на 400 метров. Насчет раз… два… не понял.

Амулеты, внезапно, погасли. Судя по тому, что остальные точки из мертвозрения не исчезли, отключились именно катастры, а не мертвозрение. Я даже о корень запнулся от неожиданности.

– Осторожнее, – Ропах поддержал меня за локоть.

– Спасибо.

Как в прострации мы прошли еще десять метров… двадцать… остановились метрах в десяти от ближайшего столба. Вблизи катастр выглядел, как… скворечник без дырки. Только не деревянный, а стальной.

– И что? – спросил Ропах.

– Не знаю, – ответил Том. – Манус молчит.

– Я говорил, – произнес я. – Я не марагаз.

– Он врет!!! – заверещал Чирик. – Я видел! Это… это катастр не работает!

Вот же… губошлеп неадекватный! Надо было его жулам скормить! Сейчас они проверят катастр, и…

– Не работают только два по центру, – Ропах мотнул глазами вправо–влево. – Внутренние проверяли их. Ты либо врешь, либо… Том?

– Барьер мог среагировать не него самого, а на то, что было у него с собой, – ответил после паузы «вологжанин». – Мощный катастр. Или мощный магоэлемент. Нужно проверить его вещи.

– Ты согласен на проверку? – повернулся ко мне Ропах.

Ощущение, что я общаюсь с родной полицией, неожиданно усилилось. В трубочку подул – ничего не показало, тонировку замерили – в норме, что ж, сам виноват, открывай багажник – будем наркотики подбрасывать. Я не до конца понял, почему нельзя еще раз проверить барьер. Внутренние… нет, правильно будет «внутренники», он с суффиксом это слово сказал… Так вот, внутренники это, судя по всему, те двое с гербами на рукавах, а не на груди, как у солдат. Допустим, это могут сделать только они. И кто-то его вдруг отключил… Они и отключили? Нет, как-то бредово. Скорее уж совпадение какое-нибудь…

– Нет, не согласен! – ответил я, поняв, что покладистость тут не прокатит.

Неизвестно, как они воспримут автомат. И даже если им ничего не покажется странным… Не хотелось мне, чтобы меня обыскивали!

Пожив недолго при апокалипсисе, я будто поотвык от всеобъемлемости официальной власти. Теперь же, мене будто затягивало обратно – в законы, в правила. И самое главное, не в те, в которые я хотел.

– Это мои вещи! – сказал я резко.

– Успокойся, никто их не забирает, – глаза Ропаха чуть втянулись внутрь границ.

– Тогда все! Я не буду… не буду!

Словарного запаса не хватило, чтобы объяснить, что именно я не буду. Я развернулся и зашагал обратно в деревню. Понятия не имею, что случилось бы, если бы меня принялись останавливать, но никто не попытался. Проходя мимо Чирика, я смерил его недовольным взглядом – тот отшатнулся. Черт его знает. Я не до конца понимал, в чем именно, но чувствовал, что искатель меня предал. Я к нему по-человечески, деревню от зомби защищал, а он в ответ… падла, короче. Шакта и м’нака.

Шевельнув затылком, я стал искать место подальше от желтых точек. Интроверты не так нуждаются в общении, мне на сегодня хватило. Мертвозрение показало, что часть народа все еще на улице, но большинство разошлось по зданиям. Совсем пустых не осталось, разве что…

Стоп. Что это?

На секунду я замер, а потом…

– Твою же…!

…потом побежал. К зеленой точке в клубе приближалась желтая. Когда лекарство есть, это не так опасно, но мертвец мог и в горло вцепиться, тогда уже никакие уколы не помогут. А уж если это ребенок…

Спустя полминуты сквозь открытую дверь я вбежал в темный зал. Резко пахнуло табаком и еще чем-то кислым вроде забродившего апельсинового сока. Повсюду валялась разбитая мебель. Без мертвозрения ноги бы себе переломал, но вблизи оно позволяло чувствовать очертания неживых предметов тоже. Ориентируясь с его помощью, пробежал дальше… Черт, тупик! Значит… туда!

– Осторожно, там зомби! – испугавшись, что не успею, крикнул я на местном.

А еще через секунду вбежал в подсобку, внутри которой ощущал точки. И где… никто ни на кого не нападал.