Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

Солнце только начало касаться кромки холмов, когда я двинулся дальше. Шёл медленно, чутко, внимательно. Каждый куст — потенциальная засада, каждый камень — тень, где может затаиться новый кошмар.

В голове всё ещё гудело от перенапряжения, но тело слушалось лучше. Кажется, перестройка почти завершилась — движения стали точными, резкими, экономными. Я чувствовал копьё. Не просто держал его — чувствовал, как продолжение руки.

Ни следа орды. Лишь редкие следы — обломанные ветки, клочья шкуры на сучьях. Но никаких голосов, ни топота.

Я не верил в удачу, но всё же… что-то ушло. Или затаилось.

Очередной бой был тяжёлым, но коротким. Двое бездушных — тощие, когтистые, с глазами, похожими на пустые дырки. Один прыгнул из-за куста, второй попытался обойти.

Удар щитом сбил первого, копьё воткнул во второго, потом добил и первого. На автомате. Быстро.

Я шёл дальше.

И вдруг… наткнулся на него.

Полузасыпанное земляное углубление, будто чья-то старая засада. Листья, пыль, и — тело.

Я сначала застыл. Присмотрелся.

Мертвец. Не бездушный. Человек. Или, по крайней мере, был им.

Лежал на боку, сжимая копьё. На лице — пустота. Без ужаса, без гнева. Просто — тишина.

Но то, что по-настоящему привлекло внимание — доспехи.

Старые, но почти не повреждённые. Пыльные, да. Кровь на плече, на боку — но металл цел.

Шлем — плотно сидел на голове, с тёмным забралом. Наплечники — не гнулись, как мои.

Да и само копьё — на вид крепче, с утолщённым древком и стальным навершием у основания, будто им можно и бить, и рубить.

А второй — короткий клинок у пояса. Нож, но явно боевой.

В дополнение рядом лежал щит, в отличие от моего — целый.

Я осмотрел тело. Телосложение похоже на моё. Рост почти такой же.

Может, он погиб недавно. Может, давно. Неважно.

— Прости, — пробормотал я и начал переодеваться.

Сначала снял его поножи — кожаные, усиленные металлическими вставками. Плотно облегали мои икры, сидели идеально. Затем — кираса. Пришлось возиться с креплениями, но стоило того.

Шлем оказался настоящим подарком. Прорезиненные прокладки внутри, подвижное забрало, боковые фиксаторы. Надёжный.

Я надел его и почувствовал себя укрытым, как под броней танка.

Копьё закрепил за спиной, второе — своё — оставил в руке. Старый, неоднократно разбитый и залатанный, щит уже не имело смысла таскать: тяжёлый, трещина пошла почти до края. Оставил его рядом с телом.

— Надеюсь, ты не обидишься.

Взял боевой нож с пояса погибшего. Рука сама легла на рукоять.

Подумал, что надо будет запомнить место. Возможно, он из нашей деревни. Возможно, его будут искать.

Хотя, скорее всего, уже нет.

Я отошёл на пару шагов, вдохнул и огляделся.

Доспехи сидели хорошо. Шлем слегка приглушал звук, но усиливал ощущение защищённости. Новое копьё — идеально сбалансировано. Рука не уставала.

Я пошёл дальше.

Осторожно. Молча. С чувством, будто теперь мой шанс стал чуть выше.

И где-то внутри мелькнула мысль — а вдруг у него тоже был масштабируемый средоточие?

И не справился. Или… не успел.

Я должен успеть.

Я двигался быстрее, чем когда-либо. Не просто бежал — скользил по земле, как будто она больше не держала меня. Тело отзывалось на каждый импульс мысли. Повернуть — поворот. Удар — удар. Прыжок — взлёт.

Эти новые доспехи будто дополняли меня. Лёгкие, надёжные, подогнанные по телу, они не мешали ни движению, ни дыханию. Щит я уже не носил — в этом этапе он только замедлил бы. Теперь я полагался на скорость, рефлексы… и мощь.

И она была.

После активации третьего уровня средоточия тело изменилось глубже, чем я ожидал. Кожа стала плотнее, мышцы налились, но не разбухли — скорее, уплотнились, стали собранными, как стальной трос. Сухожилия подрагивали от нетерпения, когда я стоял слишком долго. Зрение — чётче. Слух — острее. Реакция… иногда казалось, я вижу нападение ещё до того, как оно начнётся.

Слабые бездушные — те, что в первые дни вызывали панику и адреналиновый всплеск — теперь не могли даже приблизиться.

Я не чувствовал гордости. Не чувствовал и презрения. Просто — осознание разницы.

Они прыгали — я отводил их наскоком. Они рычали — я слышал это, как комариный писк.

Один — удар, второй — прокол, третий — разворот и метательное движение.

Порой даже не останавливался.

Но… энергии от них больше не поступало. Ноль. Ни искры. Ни вибрации внутри.

И это… имело смысл.

Я вспомнил блокнот. Тот, что нашёл в заброшенном укрытии — в рюкзаке человека, превратившегося в окаменевшее, искривлённое нечто.

На одной из страниц, наискосок, каракулями, он написал:

"Абсолют не даёт лёгких шагов. Ты становишься сильнее — мир становится тише. Если ты хочешь подняться выше, ты должен искать угрозу, а не удобство."

Сначала я принял это за поэтичную чушь умирающего. Но теперь…

Теперь это звучало как инструкция.

Слабые исчезают из уравнения, потому что они не дают вызова. Не дают возможности расти.

Система, эта… субстанция… она не ведёт за руку. Не подсказывает. Но она реагирует. Анализирует. И направляет.

Награда — только за предел, только за борьбу.

Я перешёл на бег. Не потому, что спешил. Просто — чувствовал, что могу.

Копьё в руке было продолжением тела. Новое, тяжёлое, острое, уравновешенное. Как и я.

Мир казался прежним — заросшие тропы, вялые заросли, скалы, камни… Но всё внутри меня ощущалось по-другому.

Я чувствовал, что вырос.

И вместе с этим пришло чувство ожидания.

Будто где-то там, впереди, уже ждал следующий враг. Не просто сильный.