Мертвый лед

– Вы не посмеете, - сказал он, пытаясь оттолкнуть меня, точь-в-точь как барышни в фильмах ужасов, которым сказали сопротивляться, но не слишком.

– Вы любите Айрин?
– спросил Жан-Клод.

– Что?

– Вы слышали его. Вы ее любите?

– Я... Я люблю ее искусство. Люблю ее творения.

– Вы любите ее?
– в унисон спросили мы с Жан-Клодом.

Его карие глаза вновь вгляделись в мои, что стали гореть еще ярче. Лицо женщины вдруг расслабилось.

– Я люблю видеть ее искрящиеся глаза, когда она смотрит на драгоценные камни и металлы и начинает творить в уме. Люблю, когда она напоказ или наоборот тайком заканчивает мою гравировку. Люблю то, как она дополняет мое видение. Ей все еще нравится наблюдать за моей работой, помогая.

– Вы любите ее, - мягко сказал я.

Он выглядел озадачено, а затем медленно, словно против воли произнес:

– Думаю... Думаю, да. Не знаю, что бы я делал без нее. Я бы столько потерял без ее ловких пальчиков и ясных глаз, без ее приветственной улыбки каждую ночь и без прощальной на рассвете. Я и не представлял, как сильно она важна для меня.

– Вы любите Айрин, - сказал Жан-Клод.

Нa этот раз лицо Айрин не обратилось к нему, она по-прежнему удерживала мой взгляд.

– Я люблю ее?

– Да, - ответила я.
– Любите.

– Я люблю Айрин, - заключил он.

– Вы любите Айрин.

– Я люблю Айрин, - повторил он.

– Отпустите ее, ma petite.

Я поставила женщину на ноги, но все еще придерживала руками. Она посмотрела на Жан-Клода.

– Вы заворожили меня. Жан-Клод

– Non, mon ami, мы всего лишь показали вам правду.

– Хотите сказать, я и раньше любил Айрин?

– Подозреваю, что именно из любви к ней вы сделали ее своим человеком-слугой, mon ami.

Вампир встряхнул головой Айрин, словно пытаясь избавиться от назойливого жужжания.

– Сомневаюсь, что это так.

– Мы ощутили ее жажду. Заглянули в ваше сердце, Мельхиор, и нашли там ответное желание.

– Я не желаю влюбляться в нее.

– Вы уже это сделали.

– Я не уверен... То есть...
– он обернулся лицом Айрин и смущенно посмотрел на меня.

– Вы любите Айрин. Не медлите, чтобы признаться ей в этом.

Он нахмурился.

– Я... признаюсь.

– Некоторые из самых восхитительных произведений искусства были созданы благодаря любви. Мельхиор. Уверен, вы с Айрин сможете вплести любовь в свои творения, - сказал Жан-Клод.

– Да, - ответил он.
– Да. мы создадим кольца и корону, достойные нашей королевы.

Я бы поспорила с частью про королеву, но мы победили, так что лучше помалкивать.

– Позвольте Айрин присутствовать, Мельхиор, и мы обсудим ваши работы, - сказал Жан-Клод.

– Нет, нет. Прежде я не понимал любовь, и мои работы слишком холодны. В них нужно вдохнуть больше тепла, больше... любви.

– Как посчитаете, Мельхиор.

– Мой король, - он поклонился Жан-Клоду, а затем повернулся ко мне.
– Моя королева.

Никогда раньше он не обращался ко мне так, и уж тем более не кланялся.

– Ступайте, позвольте Айрин вернуться, - велел Жан-Клод.

– Как пожелаете, мой король.

И в следующее мгновенье перед нами стояла Айрин. Так странно, это было то же самое тело, но мы просто знали, что она вернулась. Выражение ее лица, язык тела - все это принадлежало Айрин.

Она улыбнулась нам.

– Так на чем мы остановились?

Мы е Жан-Клодом изучили ее лицо и переглянулись.

– Вы помните что-нибудь из последних минут, Айрин?
– спросила я, вскинув бровь.

Она улыбнулась нам и пожала плечами, вопросительно приподняв брови.

– Полагаю, здесь был мой мастер. Я его сосуд, который он может заполнить, когда пожелает.

– Но вас это не беспокоит?
– спросила я.

– Он позволил мне жить многие века за пределами моих смертных возможностей и так многому научил о драгоценных камнях и металлах, что я и мечтать не могла. Он не просто мой мастер, он мой наставник. Мы путешествовали по миру и векам в поисках произведений искусства и прекрасного, добывали материалы для наших творений из самой земли, а порой и из плохих людей.

– Звучит увлекательно, - заметил Жан-Клод.

– Так и есть, милорд, - счастливо подтвердила она, кивнув.

– А если бы он любил вас так же, как и ваши работы, разве это не было бы еще восхитительней?

Айрин опустила взгляд и покраснела.

– О, милорд, вы меня дразните.

– Думаю, вы не осознаете, как важны для своего мастера, Айрин.

Она покачала головой.

– Может сказать ей?
– спросила я.

– Сказать мне о чем?
– она подняла на нас взгляд.

– Вашему мастеру есть что обсудить с вами, - сказал Жан-Клод.

– Но мне казалось, мы уже определились с дизайном.

– Он сказал, что у него появились новые идеи, - ответила я.

– Что-то о желании вдохнуть в кольца любовь или вроде того, - сказал Жан-Клод, неопределенно взмахнув рукой. Веками скрывая свою силу от других вампиров, он научился выглядеть безобидным и пустым. Просто соблазнительный красавчик, ничего особенного, проходите дальше.

– Что ж, моему мастеру виднее, он величайший ювелир, - она счастливо улыбнулась и принялась упаковывать украшения. Айрин не усомнилась ни в наших словах, ни в том, что ее мастер может использовать ее как марионетку и изменить все их планы. Видимо, такое случалось и раньше, ведь Мельхиор был «художником» на протяжении нескольких тысяч лет. Это дарит вам определенный авторитет. Интересно, как Айрин отнесется к новому источнику его вдохновения.

Мы дождались, пока она соберет все драгоценности. А затем наши охранники проводили и передали ее телохранителям, чтобы те присмотрели за ней, когда Айрин вынесет такие сокровища из Цирка. Будет отстойно, если на нее нападут и ограбят по пути к мастеру. Особенно теперь, когда он понял, что влюблен в нее.

Когда мы остались наедине, я повернулась к Жан-Клоду.

– Он действительно с самого начала влюблен в нее?

– Полагаю.

– Но не знаешь точно.

– Не знаю.

– Ты заставил его влюбиться в нее?

Он сделал этот галльский жест: почти пожал плечами, но не совсем.

– Мы всего лишь приподняли завесу и позволили ему увидеть ярчайший драгоценный камень в его коллекции.

– Ты об Айрин.

– Oui.

– И мы оба устали от того, что люди пренебрегают мной, потому что я твой человек-слуга.

– И это тоже, - сказал он.

– Ты всерьез собираешься заставить меня надеть тиару на свадьбу?

На его лице появилась та самая улыбка падшего ангела, что пытается продать тебе кубик льда в аду.