Мертвый мир - Живые люди

– Ты в порядке? – тем же шепотом, подхватывая Джоунс под руку, помогая ей усесться на постеленное на пол, у самой лестницы, что вела на первый этаж, одеяло, спросил Джеймс. Заглядывая в самые глаза, ища ответа или подтверждение на слабый кивок.

– Раз ходит, значит в порядке, - мрачный как туча, что надвигалась на Холвудс несколько дней назад, несущая в себе дождь и грозу, перебил «счастливое воссоединение» Тайлер, смотря на свечу, будто та была интересным фильмом.

– Не будь так груб, -немного возражая такому отношению к выжившему члену группы, почти советовал Вильям. Мужчина пытался недавно оттереть лицо от крови живых и мертвых, но красные разводы оставались и на руках, и на шее с лицом.

– Ты долго спала, - привычно спокойным, ничего не выражающим, кроме уверенности, голосом, оповестил Леонард, что сидел рядом с местным лидером. Замечая удивленный и как бы спрашивающий взгляд Дарлин, он продолжил. – Два дня.

– Мы все это время?.. – удивляясь и почти ужасаясь такому отрезку времени, за который бы могла сделать что-то важное, как-то помочь, начала темноволосая девушка, чей волос сливался с мраком, царящим во всем супермаркете.

– Да, сидим здесь, - подтверждая, кивнул Вильям, наблюдая, как Джеймс проверяет повязки на руке девушки. – Это уже вторая ночь в темноте и тишине. Снаружи Ходячие, двери кое-как держаться, так что нужно быть тихими.

– А где все? – задавая мучающий ее с самого пробуждения вопрос, девушка оглядывается на «аквариумы», легко кивая на вопрос Джеймса, касающийся ее перевязанной руки. Джоунс боится узнать, что люди, собравшиеся у одинокой свечи – это все, кому посчастливилось выжить, а, может, наоборот.

– Спят, - разрушая все волнения, касательно этой темы, позволяя темноволосой облегченно и громко выдохнуть, чувствуя при этом как огромный груз упал с ее плеч, ответил Джеймс.
– Белчер делает обход раненных.

– На первый этаж спускаться слишком опасно, - возвращаясь к той теме, от которой, скорее всего, Дарлин и отвлекла их, продолжил Леонард, заставляя девушку прислушиваться, радуясь, что давящая тишина перебита.-Когда мы начнем действовать по плану?

– Нужно еще какое-то время, чтобы прийти в порядок. Слишком сильно на нас повлиял этот прорыв, не стоит спешить, - покачав головой, чувствуя неуверенность, но и желание поскорее дать людям новый стимул, мотивацию к борьбе с этим миром, Вильям поглаживал бородатый подбородок, о чем-то размышляя. – Нужно еще придумать, как закрыть брешь в ограде, это самое важное. Быстро забор мы возвести не сможем.

– Нужно дождаться, когда пришедшие на шум Ходячие разойдутся, тогда у нас будет больше шансов для попытки сделать хоть что-то. – Леонард Гилсон мало верил в тот план, который предлагал лидер Холвудс, который теперь по праву заслуживал этого звания. Парень всегда был увлечен темой оружия, военных, способами выживания в любых ситуациях, в этот раз ему не казалось хорошей идеей просто идти напролом.

– Согласен, пойду на крышу, там обзор куда лучше, чем из сраных окон, - поднимаясь, наконец, отрываясь от огонька свечи, который изучал долгое время, громко выдыхает Тайлер, обтягивая майку, такую же запачканную, как и лицо Вильяма.

– Там же мертвецы? – вспоминая, что картинка перед глазами потемнела именно на крыше, под вечерним небом, чуть взволнованно то ли спросила, то ли предупредила девушка, провожая Тайлера взглядом. Этот мужчина всегда был груб, частично напоминал ей поведение Митча Стивенсона, но он помог ей выбраться из медицинского центра вместе с Джеймсом, она ему обязана.

– Мы сбросили их, как это сделала та сумасшедшая сука, - почти выплевывая последнее, собираясь пнуть хоть что-нибудь, что попадет под ногу, процедил сквозь зубы Тайлер, приостанавливаясь на месте. Он чувствовал гнев к уже погибшей, но это ничего страшного, он чувствовал гнев и к мертвым людям, которые старались отхватить от тебя кусок.

– У нее погиб сын, - словно оправдывая уничтожившую многое для этого места женщину, тихим и полным сожаления голосом ответила Дарлин на такое заявление, понимая, что, все же, это никак не может простить того ужасного поступка. В прошлом бы подобное даже не стали рассматривать, только отвели бы к психиатру. Но здесь психиатров нет, да и виноватой тоже, она нашла свой выход.

– В этом виноват только он сам, потому что не смог защититься, - натыкаясь на очередной спор с Джоунс, которые случались очень часто, прошипел Тайлер, который некоторое время назад собирался уйти на крышу. Понимание и видение темнокожего мужчины кардинально расходилось с отношением к жизни Дарлин, несогласие всегда служило поводом для ссор. –И не смей защищать эту «бедную» мамочку, она убила многих в этом месте. Конченая.

– Она мать! – твердея, чувствуя, что, несмотря на все действия женщины, она и понимает ее, почти воскликнула Дарлин, чуть привставая с одеяла. Темноволосая не представляла, как повела бы себя, увидь она смерть сына или дочери. Она бы тоже свихнулась, потому что родители не должны видеть гибели своих детей.

– Дарлин, прекрати, - голос Джеймса, как обычно спокойного и безмятежного, усмирял лучше чего-либо другого. Один только голос этого человека заставлял девушку прислушиваться, успокаиваться и мириться с некоторыми вещами. Это Джоунс заметила недавно, после того, как они наткнулись на Холвудс. – Та женщина виновата, пускай и была матерью. Многие здесь тоже были родителями…

Тишина и темнота, нарушаемая небольшим огоньком, да обсуждение сомнительного плана, составные которого вечно менялись, были основными моментами этой ночи, за которой должно было следовать освобождение нового дома от смерти. Это звучало безумно, но Дарлин уже привязалась к этому месту, хоть и пробыла здесь недолго. Хотя, скорее всего, девушка привязалась к людям, а не предметам: как она сможет идти дальше без Ванды, Джеймса, старых одноклассников?

– Что стало с Вандой? – кажется, не удивляясь уже ничему, осознавая, что число людей, живущих в супермаркете, слишком сильно сократилось после того дня, спросила Джоунс, заставляя Джеймса отвлечься от своих мыслей.

– Она спит.

***

Говорят, когда тебе исполняется восемнадцать, и ты становишься совершеннолетним, то чувствуешь что-то особенное, какое-то чувство свободы. Но я этого не почувствовала, не было той свободы, о которой все вечно твердили, мечтая ускорить время, чтобы скорее вырасти. Я, наверное, только сейчас поняла, что эта мимолетная свобода заключалась в том, что ты теперь, не боясь, мог купить алкоголь или сигареты, но это чувство проходило, стоило тебе полностью насладиться им.

Со временем быть совершеннолетним тебе надоедало, и ты ждал следующего отрезка жизни: «осознанный возраст». Так, переступая и не запоминая детства, молодости, зрелости, ты приближался к старости. И только с сединой на висках начинал понимать, что не помнишь, как прожил жизнь, что все время гнался за чем-то несуществующим, позволяя времени обмануть себя. Но исправить чего-то ты уже не мог, потому что смерть прибирает всех.

Думая об этом, я решила, что стоит наслаждаться каждым моментом жизни, но подтвердить того, что мне исполнилось восемнадцать, не могла покупка сигарет или спиртного, потому что все магазины давно пустовали, а охранники и продавцы не следили за товаром и покупателями – смерть прибирает всех. Было даже немного обидно от такой несправедливости.