Мертвый в семье

– Да, - с обидой сказал он.

– Я хочу, чтобы ты вырос настолько нормальным, насколько это возможно, - сказала я.

– Взрослеть при таком условии тяжело. У тебя есть знакомые дети с видимыми недостатками?

Через минуту он кивнул.

– Дженни Васко, - сказал он.

– У нее огромная отметина на лице.

– Так вот, это то же самое, только ты можешь скрывать свои особенности, а Дженни нет, - сказала я. Мне было очень жаль Дженни Васко. Казалось неправильным учить малыша, что ему нужно быть скрытным и осторожным, но мир не был готов принять пятилетнего, читающего мысли, и возможно, никогда не будет готов это сделать. Я почувствовала себя злобной ведьмой, когда поглядела на его грустное, залитое слезами лицо.

– Поедем домой и почитаем книжку, - сказала я.

– Ты сердишься на меня, тетя Сьюки?

– спросил он, и в голосе были слезы.

– Нет, - сказала я, хотя удар ногой меня не порадовал. Хоть он и знал об этом, я решила все же сказать:

– Мне не понравилось, что ты меня пнул, Хантер, но я больше не злюсь. Я на самом деле злюсь на весь остальной мир, потому что он несправедлив к тебе.

Всю дорогу до дома он молчал. Мы вошли в дом и уселись на кушетку, потом он сходил в ванную и прихватил пару книг из тех, что у меня сохранились. Хантер заснул еще до того, как я дочитала ему книжку о щенке Поки. Я осторожно уложила его на софу, разула и забрала свою книжку. Я читала, пока он спал. Иногда я вставала, чтобы сделать кое-какие дела. Хантер проспал почти два часа. Это были два очень спокойных часа, хотя не будь у меня Хантера весь этот день, я бы сочла их скучными. После того, как я включила стиральную машину и на цыпочках вернулась в комнату, я остановилась, глядя на спящего мальчика. Если бы у меня был ребенок, были бы у него те же проблемы, что у Хантера? Надеюсь, нет. Конечно, если наши отношения с Эриком продолжатся, у меня никогда не будет детей, если только не воспользоваться искусственным оплодотворением. Я попыталась представить, как я спрашиваю Эрика, что он думает о возможности зачать ребенка от неизвестного мужчины и со стыдом подавила смешок. Эрик был очень современным во многих аспектах. Ему нравились мобильный телефон и автоматические ворота в гараже, и он любил смотреть новости по телевизору. Но искусственное оплодотворение...

Это навряд ли. Я слышала его приговор пластической хирургии, и у была почти уверена, что эта тема будет в той же категории.

– Что смешного, тетя Сьюки?
– спросил Хантер.

– Ничего особенного, - сказала я.

– Как насчет порезанного яблока и молока?

– А мороженого нет?

– Ну, на обед у тебя были гамбургер и жареная картошка с колой. Думаю, лучше нам налечь на яблоки. Я поставила "Короля Льва", пока готовила Хантеру еду, и он ел, сидя на полу перед телевизором. Буквально на половине просмотра, Хантера утомило кино (которое, разумеется, он видел и раньше), и после этого я научила играть его в Страну Леденцов. В первый раз он выиграл. Как только мы собрались пройти игру во второй раз, в дверь постучали.

– Папочка!
– закричал Хантер и бросился к двери. Прежде чем я смогла остановить его, он распахнул дверь. Хорошо, что он знал, кто звонит, потому что я на мгновение испугалась. Реми стоял там в парадной рубашке, штанах от костюма и отполированных ботинках на шнурках. Он казался другим человеком. Он улыбался Хантеру так, будто давно его не видел. Через секунду мальчик был в его объятьях. Это было трогательно. Они крепко обнялись. У меня появился небольшой комок в горле. В следующее мгновение Хантер рассказывал Реми о Стране Леденцов, о МакДональдсе, о Клоде, а Реми очень внимательно слушал. Он быстро мне улыбнулся и поприветствовал, улучив секундочку, когда поток информации слегка замедлился.

– Сынок, пойди-ка собери свои вещи. Ничего не забудь, - предупредил Хантера Реми. Хантер улыбнулся мне и рванулся вглубь дома.

– Все прошло нормально?
– спросил Реми, когда Хантер уже не мог нас слышать. Хотя телепатически Хантер никогда не мог "не слышать", ему следовало бы это делать.

– Да, думаю, да. Он хорошо себя вел, - сказала я, решив оставить пинок ногой в секрете.

– У нас были небольшие неприятности в МакДоналдсе, на детской площадке, но зато мы с ним хорошо поговорили.

Реми выглядел так, словно на его плечи опять опустилась тяжелая ноша.

– Мне так жаль, - сказал он, и мне захотелось стукнуть саму себя.

– Да нет, это была рядовая ситуация, одна из тех из-за которых вы его сюда привезли, так что я могла помочь, - сказала я.

– Не волнуйся об этом. Мой кузен Клод был с нами, они с Хантером играли в парке, и я, конечно, все время была с ними.

Я не хотела, чтобы Реми подумал, что я сплавляла Хантера первому попавшемуся взрослому. Я думала, чтобы еще сказать беспокоившемуся отцу.

– Он хорошо поел и поспал. Хотя мог бы и подольше поспать, - сказала я, и Реми засмеялся.

– Тут я тебя понимаю, - сказал он мне. Я начала было расказывать, что Эрик спит в шкафу и Хантер его мельком видел, но смутилась, почувствовав, что это уже чересчур. Я уже и так рассказала ему о Клоде, и Реми не был особенно рад о нем услышать. Типичная реакция любого папочки, подумала я.

– Похороны прошли нормально? никаких задержек?, - никогда не знаешь, что можно спросить о похоронах.

– Ну, никто не кидался в могилу и не падал в обморок - ответил Реми.

– На большее обычно и не расчитываешь. Несколько стычек по поводу обеденного стола, который каждый из ребят хотел загрузить в свой грузовик.

Я кивнула. За прошедшие годы я выслушала много тягостных мыслей, касающихся наследства, да и сама сталкивалась с подобными проблемами с Джейсоном, когда бабушка умерла.

– Люди не всегда сохраняют лицо, когда дело доходит до раздела имущества, - заметила я. Я предложила Реми попить, но он с улыбкой отказался. Он явно был готов остаться наедине с сыном и засыпал меня вопросами о манерах Хантера, которые я могла только похвалить, и о его поведении за столом, которым я тоже имела возможность полюбоваться. Слава Богу, Хантер был не привередлив. Через несколько минут Хантер вернулся в комнату со всеми своими пожитками, впрочем, после беглой проверки я нашла две детальки Лего, которые он не заметил. Поскольку ему очень понравилась книга про щенка, я сунула ее Хантеру в рюкзак, чтобы он смог читать ее дома. После еще одной порции благодарственных слов и неожиданных объятий от Хантера, они уехали. Я наблюдала, как уезжает старый грузовичок Реми. Дом показался на удивление пустым. Конечно, тут спал Эрик, но он будет мертв еще несколько часов, и я знала, что могу разбудить его только в экстренных обстоятельствах. Некоторые вампиры не могут проснуться в дневное время, даже если вокруг них пожар. Я постаралась забыть об этом, потому что эта мысль заставила меня содрогнуться. Я глянула на часы. Я могла пожить часть этого солнечного дня только для себя, к тому же это был мой выходной. И я была на шезлонге в черно-белом бикини быстрее, чем вы бы произнесли: "Загар вреден для здоровья."

Глава 7

Как только солнце зашло, Эрик выбрался из укрытия под шкафом в гостевой спальне. Он обнял меня и крепко поцеловал. Я уже подогрела ему немного Настоящей Крови, он скривился, но все выпил.

– Кто был этот ребенок?
– спросил он.

– Сын Хедли, - ответила я. Эрик встречал Хедли, в то время, когда она была с Софи-Энн Леклерк, ныне окончательно упокоившейся королевой Луизианы.

– Выходит, она была замужем за смертным?

– Да, еще до того, как встретила Софи-Энн, - объяснила я.

– Ее муж - очень приятный парень по имени Реми Савой.

– Это его запах я чую? Вместе с сильным ароматом фейри?

Ох.

– Да, Реми приезжал сегодня вечером забрать Хантера. Я сидела с ним, потому что Реми понадобилось отлучиться на семейные похороны. Он решил, что это не лучшее место, чтобы тащить туда ребенка.

Я не стала поднимать тему маленькой проблемы Хантера. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше, включая и Эрика.

– И?

– Я хотела рассказать тебе об этом еще той ночью, - начала я.

– Ты же о моем кузене Клоде?

Эрик кивнул.

– Он попросился пожить у меня какое-то время, так как после смерти обеих сестер ему сейчас очень одиноко в собственном доме.

– И ты позволяешь постороннему мужчине жить с тобой.

Голос Эрика не казался сердитым, было больше похоже на то, что он только готов разозлиться, если вы понимаете, о чем я говорю. Только голос приобрел резковатый оттенок.

– Поверь мне, он не интересуется мной как женщиной, - сказала я, хотя тут же испытала приступ вины при воспоминании о том, как он наткнулся на меня в ванной.