Мерзкая семерка

– Убей меня, – прохрипел он, закрывая глаза.

– С чего бы? – сказала она, садясь на перевернутый щит рядом с ним. На фоне всей этой бойни ее лицо казалось невыразительным и нечеловеческим. – У меня сегодня и так весьма продуктивный день.

«Убей ее! Убей ее!» – настаивала Богиня.

– Отвяжись, сука! – рявкнул он голосу в своей голове.

Мгновение потрясенного молчания позволило ему впервые с момента встречи с принцем Соколом стать самим собой.

– Чего еще ты хочешь? – прохрипел он. – Ты уже сделала худшее, на что способна.

– Даже не начинала, – возразила женщина. – Я чувствую в тебе Богиню, но ты не кажешься таким фанатичным, как посвященные рыцари. Однако солдат вел именно ты. Почему?

Он рассмеялся, хрипло и истерично.

– Да пошли они. Да пошла их Богиня. Да пошел их принц Со… – У него перехватило горло.

«УБЕЙ ЕЕ!»

Он зарычал и попытался подняться, чтобы разорвать ее голыми руками. Окоченелые руки трупов схватили его и толкнули обратно. Глаза защипало, рот наполнился грязью.

– Я некромантка, – сказала женщина. – На поле битвы у тебя не получится даже дотронуться до меня. Скажи мне, кто ты и что знаешь о своей Богине?

Дарин плюнул в нее, попытался подняться и снова упал. Богиня требовала ее смерти, но искалеченному телу задача была не под силу. Разочарование Богини отзывалось острейшей болью.

Женщина вздохнула, посмотрела на нож и засунула его за пояс. Затем подняла сломанный меч и осмотрела зазубренное острие.

– Полагаю, это сойдет.

Она присела и прижала клинок к шее Дарина.

Дарин почувствовал легкий порез, и на ее сапоги хлынула кровь. Она перерезала артерию, и через несколько мгновений он умрет. Облегчение превзошло угасающую ярость Богини. Все его люди были мертвы, и Дарин был рад последовать за ними.

Он чувствовал, как вместе с жизнью его покидает Богиня…

Когда он очнулся, сердце больше не билось в груди.

– Привет, любовь моя. – На губах некромантки играла холодная улыбка. – Теперь никакая надоедливая Богиня нам не помешает.

Лачуга была разрушена в ярости, каждый стул и полка разбиты, а крепкий деревянный стол разломан на части. Вся постройка сильно покосилась из-за сломанных опорных балок и дыры от кулака в стене. Грудь Амогг вздымалась, когда она переводила дыхание, глядя на тела своих старых друзей.

Вундак исчезла, отправившись готовить тело Рагаша к почетному пиру. И только с рассветом их тела нашли.

Кожа Амогг горела красным, кулаки тряслись. Тело Рагаша осталось неподготовленным, портилось и покрывалось мухами. Вундак лежала ничком на столе, под ее раненой ногой собралась лужица засохшей крови. Пока Амогг сражалась и убивала, Вундак бесславно умерла в одиночестве.

Как бог Гардрам мог допустить такую насмешку? Особенно над той, кто была его языком и ушами в этом мире. Тут что-то не так. Когда Амогг успокоилась, у нее возникли подозрения. Маленькая рана от копья не могла убить старейшину орков, но ее также коснулась и святая сила инквизитора, о которой Амогг ничего не знала. Но кое-кто точно знал.

Искать Тиарнаха пришлось недолго: его лицо было погружено в очередную кружку эля. Морщины вокруг глаз разгладились, седеющие волосы стали рыжими и густыми, как у юноши. Он выглядел намного моложе, чем до битвы, но руки его дрожали, а борода была испачкана рвотой. Амогг отметила это, но не стала ничего спрашивать, а просто схватила его и потащила в хижину.

Амогг оскалилась, обнажив бивни.

– Вундак умерла, – прорычала она. – Маленькая рана от копья не убивает взрослого орка. Скажи, как это получилось. Расскажи про силы человеческих богов.

Вопреки своему обыкновению Тиарнах не стал насмехаться, а просто посмотрел в глаза Амогг.

– Соболезную тебе, – сказал он. – Я слишком хорошо знаю, каково это.

Он осмотрел тело Вундак, ощупывая места ломкой кожи на руках и лице – дар Светлейшей и ее пламенных рыцарей, и покачал головой.

– Ерунда, просто мелкие ожоги. – Затем он обратил внимание на рану от копья и сунул туда палец. Понюхав желто-зеленый гной, Тиарнах вытер руки об одежду Вундак. – А вот эта хрень – другое дело. Видишь, уже гниет. Это неправильно, слишком быстро.

– Приведу Мейвен, – сказала Амогг и встала. – Она лучше понимает смерть.

Тиарнах схватил ее за толстое запястье, скорее предупреждающе, чем физически останавливая.

– Ты уверена, что ей можно доверять? Эти колдуны – сами за себя. Мейвен, Черная Герран, Джерак Хайден – все чокнутые, один хуже другого. Алхимик хотя бы не пытается это скрывать.

Амогг уставилась на него:

– Говоришь, один из них убил Вундак? Зачем?

Он пожал плечами:

– Мы оба знаем, что ее убило не маленькое копье. Думаю, это и не посвященные рыцари или жрецы. А кто тогда? На их стороне больше нет магов. Мой тебе совет: поговори с вампиром. Он, конечно, тот еще козел, но разбирается в мертвой плоти и, скорее всего, не хуже некромантки знает истинную причину. По крайней мере, у него осталась хоть какая-то честь.

– А ты? У тебя есть честь?

Он фыркнул и помотал головой:

– Не-а, я забыл про это дерьмо, когда мой народ погиб из-за того, что я был вусмерть пьян. Я здесь только ради возмездия, и не забывай, я сыграл на твоей чести, чтобы привести вас сюда. Мне плевать, если вы все умрете, лишь бы добыть голову принца Сокола. Я прост как табуретка.

Амогг хмыкнула и посмотрела на тело Вундак.

– Да, месть понять легко. Мы оба ее получим, даже если придется выпотрошить остальных.

Глава 30

Двенадцать грубо сколоченных боевых кораблей Империи света выстроились боевым порядком, чтобы вступить в битву с авилданским флотом, обогнав свои более уязвимые грузовые суда, набитые людьми и припасами. Их оказалось гораздо больше, чем ожидала Верена. Она наблюдала в подзорную трубу, как ее авангард движется навстречу врагу. Кровь бурлила, Верена с нетерпением ждала начала битвы. Ее изящные корабли и опытные команды заставят империю поплатиться за то, что посмела сунуться в ее моря.

Ее взгляд привлек серебристый блеск. Она вернулась назад и сфокусировала трубу на закованной в доспехи фигуре на носу ведущего корабля империи. Брат Мейвен. Он поднял меч, и у Верены встали дыбом волосы на затылке. Клинок вспыхнул, золотой огонь понесся по авангарду ее флота, мощный поток пожирал дерево и людей, оставляя за собой горящие обломки и человеческий пепел. Никто даже не успел закричать. Нейтрализующий магию слинкс обвился вокруг ее шеи, шипя и вонзая острые когти в ключицы, сквозь кожу и ткань. Верена никогда раньше не чувствовала, чтобы сердечко Ирусен билось так сильно.