Мерзкая семерка

– Я… – Лицо рыцаря исказилось от смущения. – Я больше в нее не верю.

Лоример прищурился:

– Что за жалкая уловка? Я сам видел тебя в бою и слышал, как ты возносил молитвы.

Труп покачал головой:

– Я этого не отрицаю. Однако… я был дворянином при старой королеве Светлой гавани. А фанатиком стал лишь после того, как встретился с принцем Соколом и почувствовал, как касание Богини обожгло меня изнутри и переменило. Я внезапно помолодел, стал сильнее и был принужден исполнять ее волю. А когда умер, ее божественное присутствие меня покинуло.

Дарин оглядел усыпанное трупами поле боя и ряды поднявшихся мертвецов.

– Узурпатор поработил мой рассудок и мой народ.

– Интересно, – заметил Лоример. – Этой силой можно было бы объяснить и широкое распространение вероучения их Богини, и самоубийственный фанатизм ее инквизиторов. А что скажешь обо всех своих людях, подчиненных теперь воле этой безнравственной некромантки?

– Должен признать, я насчет них мало что чувствую, – сказал рыцарь-труп. – Понимаю ужас происходящего, но не ощущаю его.

– Смерть имеет множество преимуществ, – вмешалась Мейвен. – Плоть виновна во всех вспышках эмоций или желаний. Я уверена, Лоример, что тебе это тоже известно.

– Что ты можешь поведать нам о Богине и об их силах? – спросил Лоример.

Рыцарь-труп сжал закованные в сталь кулаки.

– Не уверен, что это подлинная Богиня, – все как будто совершалось по желанию одного принца Сокола и служило его собственным целям. Сила, что горела во мне, не имела собственной воли. Приближающаяся армия насчитывает десять тысяч солдат, не меньше десятка посвященных рыцарей, пять сотен конников и два десятка осадных машин. Еще две такие армии набирают на севере. Вам такого не пережить.

– Хватит болтовни, – оборвала Мейвен. – Лоример, позволь мне самой собирать войско мертвых. Дело, может, и нудное, но его надо выполнить правильно, если мы не хотим, чтобы они разбрелись и начали пожирать горожан вместо наших врагов.

– Осторожнее, некромантка, – прорычал вампир. – Будет жуткий позор, если Амогг узнает о твоих смертоносных методах и растопчет в кашу твою черепушку.

Он оставил Мейвен с ее ужасной работой, размышляя о том, что неплохо бы в эту ночь найти теплую постель и добрую женщину. Секс с лордом-вампиром был всегда изыскан для всех участников, но иногда Лоримеру хотелось просто приятного общения, особенно после того как пришлось терпеть отвратительное присутствие Мейвен.

Мир считал Лоримера монстром, но он все же сохранял основную человеческую потребность в общении. Не всегда удавалось опереться в этом на верного слугу Эстевана – тот сейчас слишком занят вопросами города и обороны, ему некогда заниматься незначительными личными проблемами господина. А общение с Черной Герран и ее капитанами, как известно богам, не даст ничего, кроме головной боли.

Он нашел у частокола молодую женщину, только что овдовевшую, она крепко сжимала в руках охотничье копье погибшего мужа. Он почувствовал запах ее горя, острый и резкий. Отчаяние было так глубоко, что она не боялась вампира – здесь это большая редкость. Лоример навел на женщину чары. Этой ночью секса не будет, они просто немного утешат друг друга, разделив тепло общей постели. Накануне битвы им обоим требовалось ненадолго почувствовать себя снова людьми, прежде чем безжалостно убивать.

Завтра Лоример Фелле снова пробудит в своей крови монстра. Он боялся, что когда-нибудь за ним потеряет себя.

Глава 32

Джерак Хайден охал и ахал, снова прижимая раскаленную кочергу к животу порождения вампира, и с лихорадочным интересом изучал волдыри, вздувающиеся на нечеловеческой плоти. Лишенный конечностей торс извивался, прикрученный цепями к столу, а клыкастая пасть без языка клацала, пытаясь достать алхимика.

Наконец Джерак выпрямился и поправил очки на носу.

– Примечание: подтверждается повышенная устойчивость к жару. Скорость заживления значительно снижена по сравнению с тупыми травмами, или… ах ты…

Свиток, перо и чернила валялись на его рабочем столе. Он совсем забыл, что последняя помощница сбежала пару часов назад во время какой-то процедуры – вероятно, не вынесла зрелища удаления языка у объекта щипцами и горячим ножом. У алхимика имелся и другой помощник, но он не был уверен, что это неуклюжее существо еще живо, а не умерло в процессе изготовления негашеной извести. Что случилось со стеклодувом с ловкими пальцами? Он не мог припомнить. Он был слишком занят, чтобы отслеживать перемещения посторонних людей, которые неизменно оказывались неумелыми или ненадежными.

Он вздохнул, бросил на наковальню горячую кочергу, чтобы остыла, и вытер грязные руки о фартук.

– В нынешней молодежи совсем нет любознательности.

Когда-то он надеялся заменить помощников-людей механическими големами, обладавшими достаточной сноровкой для алхимических опытов. К сожалению, его первые эксперименты в этой области потерпели крах, а мастерскую дотла сожгла толпа деревенских идиотов. Он похитил и использовал всего двух крестьян – по его мнению, совсем небольшая цена за передовые знания. Но их семьи, очевидно, не имели никакого понятия об искусстве алхимии.

Он осмотрел мастерскую, подводя итог своих приготовлений к грядущей войне. Учитывая скудность сил защитников Тарнбрука, объем выглядел недостаточным. Джерак Хайден изготовил сосуды с негашеной известью, чтобы ослеплять и сжигать, разрывающиеся железные сферы, кислоты, рвотный газ и любимый с давних пор препарат – зрительный газ, вызывающий у субъектов видения и сводящий с ума. Все это довольно сильно зависело от погоды и ветра, а природа – штука непостоянная – в половине случаев умудрялась бросить вызов его самым точным расчетам.

Результаты трудов казались Джераку скучными, что такого гения раздражало. Он порадовался взрывающимся свиньям, но животных в итоге осталось немного, и к тому же он ненавидел повторять эксперимент, зная, что результат окажется идентичным. Этой нудной работой подобает заниматься более слабым умам. Поджав губы, он взглянул на прикрытую холстом фигуру в углу, ткань была зацеплена за острые металлические края. Это будет ужасный сюрприз для любого, кто рискнет ему угрожать, будь то солдат империи, грязный крестьянин или тупоголовый коллега.

На минуту он задумался о том, чтобы полностью отказаться от войны с Империей света и принять дар вампиризма от объекта, лежавшего на столе. Возраст проявлял себя как злейший враг его глубокого интеллекта – Джерак Хайден прекрасно осознавал возможность угасания своего таланта по мере старения смертного тела. Зрение уже становилось проблемой, хотя ничего такого, с чем не справились бы стеклянные линзы и фонари. Останавливало лишь то, что, как выяснилось, все отродья Лоримера Фелле дичают как звери. Нужно глубже это исследовать, прежде чем принимать решение. Целый мир зарыдает, лишившись такого гения, как Джерак Хайден.