Месть Аскольда
Шрифт:
Котян принял Черниговского князя в роскошном шатре, раскинутом на высоком холме посреди обширной равнины. Они обнялись, как старые приятели. Не единожды вместе ходили они в поход, немало было порубано ими и русских голов, и половецких. Все случалось. Но сегодня, как понимал Михаил, их могло объединить только одно: общий враг.
Уже прямые солнечные лучи стали врываться в гости к засидевшимся приятелям, а разговор все не кончался. Приятно, конечно, вспоминать прошлое. Но тогда они были победителями…
— Ну, Котян, мне, пожалуй, пора, — заворочался князь, разминая затекшие ноги.
Поднялся и хан.
— Так насчет моей помощи
— Ну, друже, я в долгу не останусь, — оживился Михаил.
Они уже готовы были расстаться, как вдруг Котян напомнил:
— Князь, я думал, ты спросишь меня о своем посланнике…
Михаил понял: речь идет об Аскольде. Как он мог забыть?!
— Было намерение, — приврал он, — да беседа как-то увела.
— Ты не держи обиды, что я с ним так поступил.
— О чем ты?
— Да пришлось бросить его в яму. Убеждал, просил, но так он мне и не сказал… — Котян осекся: чуть не проговорился.
Князь подозрительно взглянул на собеседника. Он-то знает, что такое половецкая яма! «Вот, оказывается, куда угодил Аскольд, мой посланник. А я-то хорош… Всеволоду поверил! Осел!»
— Чего не сказал? — с нескрываемым интересом спросил князь.
— Да… зачем убил моего родственника, — нашелся Котян.
— Вишь оно как, — раздумчиво проговорил Михаил. — Убил, значит? И за что?
— Поди теперь, разберись, — помрачнел Котян.
— Ладно, бывай! — князь приобнял хана. — Главное — нам быть вместе.
— Убеждай короля, — посоветовал Котян, поняв, что князь не гневается.
Дорогой Михаил мысленно вернулся к сообщению Котяна об Аскольде. И ему стала ясна роль Всеволода. «Гнилой человечек, — подумал он. — Бедный Аскольд. Зря я с ним так… Как он сейчас? И что с Всеславной? Неужели?.. О Господи!» — сокрушался всю дорогу князь.
Трудно порой понять женское сердце. Жила-была, например, красавица. К тому же знатная, богатая. Лучшие рыцари, даже могущественные ярлы мечтали о ней. Дядя баловал и боготворил ее. Будь на его месте другой, более жестокий человек, давно бы уже была она достопочтенной госпожой Балк или аф Бьельбо. Подумывал дядя ввести прелестную племянницу и во дворец самого Фридриха. И кто знает, как повернулась бы ее судьба…
Но у красавицы оказались другие намерения. Взбрело ей в голову ехать спасать своего любимого — далекого русского «варвара», о котором даже родной брат, хотя и был обязан тому своей жизнью, отзывался не очень лестно. Казалось бы, здравый смысл должен был подсказать ей решение выгодное, открывающее дорогу к сказочной, для многих просто недосягаемой жизни. Однако Маргарите фон Зальц подобные суждения были чужды.
Поняв, что уговоры бесполезны, дядя с братом подняли руки кверху и отступились. Начались лихорадочные сборы. Дядя, несмотря на неодобрительное отношение к выбору племянницы, все же выделил ей для охраны в дороге своих рыцарей. Желающих заработать на этом оказалось больше, чем достаточно. Руководить добровольными искателями приключений вызвался Отто Балк, надеясь втайне постепенно завоевать сердце неприступной красавицы.
Герман фон Зальц не стал отговаривать рыцаря. В душе он был даже рад, что племяннице выпала столь надежная охрана.
Поскольку зима была не за горами, пришлось заказать
в Магренбурге карету и сани. И вот в один из дней октября под прощальный бой барабанов и вой труб отряд тронулся в путь, выбрав для начала направление в сторону замка польского князя Конрада Мазовецкого.Поляк, узнав о цели путешествия, пришел в неписанный восторг. Впервые в жизни женщина — да еще какая! — едет спасать… мужчину. Вот это любовь!
Отдав дань восторженным комплиментам, Мазовецкий завел долгий разговор о подстерегающих в пути возможных опасностях. И особенно — о тех, что ждут Маргариту, когда она ступит на землю матушки Руси:
— Татарские полчища согнали тысячи русских людей с их земель. И теперь они, голодные и холодные, объединившись в крупные ватаги, бродят по дорогам в поисках наживы.
Маргарита слушала вполуха — что-то подобное говорил ей и дядя, — поэтому осталась непреклонна. Князь усилил охрану девушки, выделив еще два десятка дружинников. Более того, написал письмо князю Даниилу, по земле которого должны были проследовать путешественники. В нем Конрат просил оказывать Маргарите всяческие услуги. Саму же ее предупредил, что татары вновь подошли к русским границам. Тогда осторожный Балк решил, дабы не привлекать излишнего внимания, двигаться не главными, наезженными дорогами, а обходными, укромными тропами.
Петр Ярославич, младший брат Брянского князя Ярослава, был изгнан собственным братом с родной земли из-за опасения, что тот может захватить княжеское кресло, воспользовавшись его не очень крепким здоровьем. А предшествовало тому, как обычно, пресловутое чужое злословие. Один из бояр, по прозвищу Колено, хотел просто сосватать за знатного и видного княжича свою перезрелую дочь, да только Петр послал его ко всем чертям. Тогда-то боярин, затаив злобу и обиду, и пустил слушок, что младой отпрыск грозится-де занять кресло своего нездорового братца. С подачи того же боярина слух сей дошел до ушей жены старшого. И баба так настроила муженька, что Петр едва спасся бегством. А родня не подумала даже не только вступиться, но хотя бы приютить беглеца.
Петр же по натуре был добрым, отзывчивым человеком. Отличался умом, силой и смелостью. И смерды, которых Колено и подобные ему бояре сильно притесняли, потянулись потихоньку к бедному, бездомному князю.
Поразмыслив, Петр, никогда прежде и не помышлявший о княжеском престоле, возгорелся идеей восстановить справедливость. Но вскоре убедился: путь к этому весьма и весьма труден, тем более без денег. А обездоленные к нему все прибывали и прибывали, и их тоже нужно было кормить и содержать. Вот и пришлось выйти на большую дорогу. И побежала по Руси молва о беглом князе и его ватаге. Не сиделось им на одном месте: мотала их нелегкая, как перекати поле.
И вот однажды, решив передохнуть и набраться сил, набрела ватага в глухом лесу на полузаросшее мхом каменное здание. К всеобщему удивлению, оно оказалось целым. Когда лихие люди вошли в дом, на миг им почудилось, что хозяева где-то рядом: вот-вот скрипнет дверь. Однако обильно опутавшая стены паутина убедила их в обратном: здание пребывает в полной и давней заброшенности.
Так они обрели убежище. После долгих походов ватага возвращалась в «свой» дом и украшала его добытыми в боях трофеями. Петр отличался большой ловкостью во владении мечом, и ему никто не мог противостоять. Это в основном и обеспечивало бесчисленные победы.