Месть хомяка

Он подхватил с земли свой туго набитый рюкзак, взял прислоненный к камню автомат, пожал нам руки, но, сделав пару шагов вниз по каменному уклону, неожиданно остановился.

— Да, забыл сказать, господин учитель, вам просили напомнить о неком полезном подарке.

— О каком? — удивился я.

— Понятия не имею, — развел руками наш уже бывший проводник. — А от себя хочу добавить… — он на секунду замялся, затем стрельнул глазами в сторону лежащего неподалеку камня. — Хабар у меня тут небольшой заныкан, мне в принципе он без большой надобности, а вам может и пригодиться. Ну всё, бывайте.

Он вскинул руку в знак прощания и быстро зашагал вниз, чтобы через мгновение исчезнуть в налетевшем невесть откуда «языке» тумана. Мы со Скрипачом только удивленно переглянулись, а Батон поправив идущую через глаз чёрную повязку, демонстративно сплюнул, пробормотав про «ух уже эти сказочки и якорь ему в печенку». Меж тем стало резко темнеть и, посовещавшись мы решили разбить лагерь чуть ниже по склону, ибо колдовство-колдовством, а меру в наглости тоже иметь надо, ибо кто знает какие маги у нашего противника имеются, может им всё местное колдовство на один зубок. А пока…Я подошел к указанному камню и сдвинул его с места, обнаружив под ним углубление, а в нем довольно увесистый сверток, который тут же был положен на землю и развернут.

— Что там, что, мяу, там? — Батон выпрыгивал из-за спины точно чёртик из табакерки, стараясь рассмотреть сталкерский подгон.

— Думаю, то, что доктор прописал, — сказал я, возвращая мешочек со ржавыми гайками обратно в лунку под камнем и демонстрируя ему патронташ с самодельной кобурой под обрез двухстволки.

— Вау!

Кот тут же выхватил обрез, переломил его, заглянул в стволы, обнюхал, лизнул и уставился на меня влажно-щенячьим взглядом своих больших бесконечно-честных глаз.

— Дай?

— Вот уж нет, — я решительно забрал у кота ружье. — Я еще помню, как ты с со стопером бегал, паля во все стороны, а тут патронов всего десяток, так что на крайний случай, а то устроишь мне тут Дикий Запад.

Батон только разочарованно вздохнул и демонстративно смахнул скатившуюся на усы скупую слезу жалостливости, а я, повозившись, все-таки нацепил на себя патронташ, причем кобура оказалась за спиной. Непривычно, но в принципе приноровится можно. Оставалось только разобраться с неким подарком.

— Ну и у кого есть какие мысли по поводу некоего «подарка»? — спросил я своих спутников после примерно получасового кряхтения, м-дяканья и чесания в затылке, а также прочих частях организму.

Кот на миг оторвался от размешивания каши в котелке, тщательно облизал ложку, одновременно задумчиво почесывая другой лапой промеж ушей, и молча пожал плечами.

— Понятно. Какие мысли у тебя? — я вопросительно посмотрел на тщательно полирующего свой топор гнома.

— Ну… — он подергал себя за аккуратно заплетённую в толстенную косу бороду. — Нер, на ум приходит только тот могучий воин, которого мы встретили у старой ведуньи, он же вам что-то дал при прощании.

— Точняк! — хлопнул я себя по лбу. — А ты Лурин голова и на скрипке пиликаешь хорошо.

— Ну я еще и на гитаре, баяне и волынке… — скромно потупил свои ясны очи под густыми бровями тот.

— Вот про волынку не надо, — бросил я, с внутренним содроганием вспомнив заунывную мелодию и одновременно проверяя карманы своей куртки в поисках заветного мешочка который и обнаружился в лапах у кота.

— Сам ведь отдал, мяу, чтобы сохранил, — пробурчал тот в ответ на мои удивленно вскинутые брови, протягивая мне подарок Ильи.

Ладно, не будем спорить, во всей этой кутерьме не то, что непонятный мешочек потерять можно было, а Батон у нас всё равно что ходячее хранилище, так что возможно и сунул ему когда. Но что там? Я быстро размотал обернутую вокруг него тесемку и, растянув пошире, заглянул внутрь. Бред какой-то. Я высыпал на руку немного содержимого понюхал, потер пальцами, дал нюхнуть коту

— Земля, мяу? — удивился кот.

— Похоже, — растерянно пробормотал я.

В голове же упорно копалась мысль, пытаясь дорыться до каких-то детских воспоминаний. Наконец она радостно гавкнул и завиляла хвостом, демонстрируя находку.

— Кажется это не просто земля, — сказал я, поднимаясь на ноги и оглядываясь.

Так, если память не изменяет, то нужно места побольше. Спускаться вниз не вариант, темнеет, да и заметить могут, кто знает каков радиус невидимости, а вдруг мой антимагический иммунитет его уменьшает, или частично нейтрализует. Вот блин, об этом как-то не подумали. Хотя в этом мире вообще непонятно как что работает, но в любом случае… Я решительно подошел к краю скалы, зачерпнул из мешочка горсть земли и кинул вниз, крикнув:

— Встань за добро, земля русская! — посмотрел вниз и на всякий случай добавил: — Ну и вообще кто может, помощь нужна просто позарез!

Тишина, лишь внизу заклубился знакомый туман скрывая от меня землю.

— Ну и как? — поинтересовался Батон, подходя к краю и осторожно заглядывая вниз.

— Да никак, — бросил я, разворачиваясь. — Вообще не понимаю, как это работает, может нужно было лизнуть, или в чай добавить, или еще что. А может это вообще не то, что я подумал.

— Думаешь слабительное, мяу, ну так на всякий случай. В дальней дороге вообще-то вещь полезная, особенно при нашем питании.

— Остряк, да, — я нервно скомкал мешок с остатками земли и, закинув его в темноту, направился к костру. — Всё, отбой, утро вечера мудренее, завтра будем думать, как в эту цитадель пробраться.

* * *

Я нежно обнимал её за гибкую талию, мягко притягивая к себе, а Ирен, чуть изогнувшись назад, весело смеялась, пока мы кружились в вихре заводного танца. Всё было неважно: этот странный маскарад, пропажа ценного оборудования, удивленные глаза Батона, сбежавший куда-то в костюме инопланетной обезьяны Серёга — сейчас были только мы.

— Я верю, что дождусь, что ты придешь, — её теплые губы почти касаются моего уха, почему-то щекочут меня.

Я открыл глаза, покосился на прижимающегося ко мне Батона, чьи уши подергивались во сне, и резко сел, уставившись сонно-ошалевшим взглядом на сидевшего по другую сторону костра Муромца.

— Хорошо спишь, учитель. Сразу видно человек хороший, грехи тяжкие не тревожат, — с легкой усмешкой сказал богатырь, вороша палкой костёр. — Вставай давай, а то наши тебя уже заждались.