Месть

Мурена строго посмотрела на него: - Ты можешь найти нынешнюю ситуацию в Риме неприятной, но уверяю тебя, без Императора, поддерживающего нынешнее положение, стало бы гораздо хуже. Если Клавдий падет, Рим погрузится в хаос.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Паво заглянул в маленькое зарешеченное окошко в дальнем конце галереи, глядя на песок. Страх заставлял его дрожать и чувствовать тошноту по мере приближения момента его боя с атласским медведем. Он все еще был измучен своим расходом сил на победе над львом, что усиливало его чувство страха перед надвигающимся противоборством. Даже если бы он находился в полной силе, у него было мало шансов против дикого медведя. Но с уставшим телом и истощенными силами он мрачно признал, что его положение безнадежно.

По меньшей мере, дюжина бойцовых зверей собралось в галерее , расположенной недалеко от прохода, через который Макрон и Паво впервые вошли в Амфитеатр Статилия Тавра этим утром. Облако напряжения висело над ними, пока они ждали, когда назовут их имена. Некоторые коротали время, диктуя завещания о своем жалком имуществе чиновнику из гильдии гладиаторов. Те, у кого были скромные сбережения, сдавали монеты в руки предприимчивого могильщика , чтобы быть похороненным на кладбищенском участок за городскими стенами, а не в обычной могильной яме, в которую бросали большинство гладиаторов. Волнение оказалось слишком сильным для одного из бойцов, которого даже стошнило на пол. Кислый привкус рвоты смешивался с зловонным запахом импровизированного нужника, обычного ведра в углу коридора , до краев переполненного фекалиями и мочой.

Борясь с рвотным позывом, Паво сосредоточился на охоте на животных, происходящей на песке Арены. Из туннеля вышел упитанный боец, одетый в тунику и вооруженный коротким мечом, дежурные уже убрали льва и мертвого бойца, растерзанного зверем вместе с деревьями и растительностью. На мужчине не было шлема. Он повернулся, чтобы помахать толпе. Паво мельком взглянул на его лицо и вздрогнул от увиденного, не поверив своим глазам.

Диктор выкрикнул имя охотника на зверей , но Паво уже знал его достаточно хорошо; - Квинт Марций Ателл. Паво и Ателл были друзьями детства; они вместе изучали греческий и играли в различные игры на улицах. Ателл был сыном богатого землевладельца и, насколько помнил Паво, чем-то вроде избалованного мальчишки, а его отец стремился потворствовать каждому его капризу.

На Арене раздались испуганные визги конфронтацией, когда стая зайцев и несколько страусов были выпущены на песок. Ателл дико расхохотался, быстро загоняя страуса в угол. Он вонзил свой меч в запаниковавшую птицу. Кровь хлынула из ее длинной шеи и забрызгала тунику охотника. Страус беспорядочно хлопал крыльями, визжа в агонии. Затем Ателл разрубил несколько зайцев своим мечом, когда по Арене раздались возгласы.

– Интересно, почему Ателл участвует в Играх? - задумался Паво.

– Что ты сказал, римлянин? - рявкнул на него Амадокус.

Паво полуобернулся к фракийцу. - Ничего важного.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Паво обернулся. Амадокус стоял перед ним со снятой броней, и теперь Паво увидел всю степень причиненных ему травм. Рваная рана шла по диагонали вниз по его груди, а рана на левой ноге заставляла его слегка прихрамывать.

– Я теперь уже не такой высокий и могучий, не так ли, толстосумчик?
– прошипел Амадокус, ткнув пальцем в Паво. - Вот что значит быть гладиатором. Гнить в камере, пока вы, римляне, ходите вокруг, думая, что ваше дерьмо пахнет лучше, чем все остальные. Теперь я заставлю тебя страдать.

Острое чувство горечи охватило Паво, когда он заговорил: - У тебя короткая память, Амадокус. Я спас тебя от льва.

Амадокус сжал мозолистые руки в кулаки: - А, из за какой химеры, я вообще сражался с диким зверем? Потому что ты пришел и занял мое место на Арене в схватке против Бритомариса. Это я должен был сразиться с тем варваром. Я бы тогда тоже выиграл. Я был бы уже Чемпионом Рима. А не сидел на заднице в этой яме в ожидании смерти.

– Я не имею к этому вообще никакого отношения. Во всем виноваты эти проклятые греческие вольноотпущенники Клавдия.

– Я настоящий Чемпион! - Амадокус ударил себя кулаком в грудь. Мышцы его лица тряслись от ярости, сильный акцент искажал каждое слово латыни. - Я годами ждал шанса проявить себя против лучших на Арене и быть причисленным к великим, сражаясь в провинциях, сражаясь с отбросами земли и терпеливо дожидаясь своего часа, как и велел мне ланиста. Потом появился ты и за считанные недели стал любимцем толпы и Чемпионом. Сволочь!

Паво скорчил кислую гримасу своему фракийскому сопернику: - Меч не лжет. У тебя были шансы на Арене, ты просто ими не воспользовался. Единственная разница между мной и тобой в том, что я лучше владею мечом и щитом. В любом случае, сейчас все это не имеет никакого значения. Нас обоих все равно собираются отправить на бойню.

Фракиец взорвался от ярости и ринулся на Паво. Гладиатор попятился, стараясь не втягиваться в драку, желая сохранить оставшиеся силы для схватки со зверями. Но Амадокус бросился к нему. Его протянутые руки схватили Паво за шею и толкнули к стене. В галерее вспыхнул шум, когда некоторые другие бестиарии образовали полукруг вокруг мужчин, в азарте потрясая кулаками и подбадривая их. Фракиец нанес стремительный удар кулаком в пах гладиатора. Паво согнулся от боли , а Амадокус ударил его сапогом в бок, и тот врезался в толпу бестиариев. Бойцы отчаянно отпрыгнули прочь, когда Амадокус бросился на лежащего гладиатора, надавив коленями на руки противника, пригвоздив Паво к полу.

– Римская сволочь! Я заставлю тебя заплатить!

Паво изо всех сил пытался вырваться, когда Амадокус обхватил его шею и сжал горло. Его глаза вылезли из орбит. Он не мог дышать. Пальцы фракийца сильно надавили на хрящ горла. Он почувствовал, что его мозг, начал раздуваться внутри его черепа.

– Умри, римлянин!
– взревел Амадокус.

Паво боролся с ноющей усталостью в конечностях. Он отказывался умирать от рук фракийца, даже если это означало истощение его тела перед битвой с медведем. Он напряг мышцы плеч и дернулся в сторону, толкнул Амадокуса ладонями, когда тот повернулся. Сила его рук застала фракийца врасплох. Он издал резкий крик, когда Паво оттолкнул его и швырнул головой вперед на ведро с помоями. Остальные бойцы отскочили назад, когда его содержимое разлилось на пол и измазало Амадокуса грязными нечистотами. Фракиец выплюнул изо рта помои и, пошатываясь, поднялся на ноги. В ту же секунду несколько охранников распахнули дверь и схватили Амадокуса, прежде чем тот успел нанести еще один удар Паво. Четверо из них схватили его за руки. Он тщетно пытался вырваться из рук охранников, все время, огрызаясь на Паво, с его волос капала грязь.

В этот момент ворвался Нерва. Встревоженный чиновник Арены перешагнул через вонючую лужу, пока охранники удерживали Амадокуса.

– Я убью тебя, Паво!
– сплюнул фракиец.
– Клянусь!

– Я думаю, медведь из Атласа сейчас решит ваш спор быстрее, - заявил Нерва, неодобрительно взглянув на Амадокуса.
– Пора. Вы оба, на выход.

Паво и Амадокус были вытолканы охранниками к дверям галереи. Остальные бойцы молча смотрели на мужчин, с болью осознавая, что скоро и они пойдут тем же путем.

– А как насчет нашего оружия?
– спросил Амадокус.

– У вас его не будет, - категорически ответил Нерва.

– Против медведя?
– прохрипел Амадокус, его глаза чуть не вылезли из орбит.
– Это какая-то чушь или шутка?

Чиновник бросил на него строгий взгляд: - Что? Похоже, что я шучу?

– По чьему приказу? - спросил Паво, тряхнув головой.

– Устроителя, конечно.
– Нерва надул щеки и сделал отметку на планшете стилусом.
– Не могу сказать, что виню его. Мы и так отстаем от графика. Вы оба должны были умереть еще в том, первом бою. - Он пожал плечами.
– Теперь поторопитесь! У меня плотный график, и толпа становится беспокойной.